А потом было случайное падение с несущейся лошади и эти ужасные переломы ног. И тогда закрылся для Орхана полог шатра его божественной звезды. Да и сама Феодора едва не лишилась разума. Теперь она не верит ни в Аллаха, ни в христианского бога, ни даже своему мужу и повелителю.
Сколько же лекарей и хирургов перебывало у маленьких ног Халила. Не перечесть. И никто, и никто… Ни под угрозой казни, ни за горы золота и серебра.
А этот шайтан готов положить у ног повелителя свою жуткую голову. Он утверждает, что через несколько месяцев Халил будет бегать, прыгать и скакать на лошади. Безумец! А может, он просто желает отомстить бею османов, умертвив его любимого сына? Тогда нужно его не мешкая разорвать на множество кусочков, сжечь и пепел развеять по ветру.
Или?
– Где он? – все еще в раздумье спросил Орхан-бей.
– Здесь у входа, – затрепетал согнувшийся пополам начальник тайной стражи.
– Хочу взглянуть.
Орхан-бей резко взмахнул краем боевого плаща и быстрым шагом вышел из своего черного шатра. Здесь он остановился в шаге от странного человека в странных скроенных им самим синих одеждах:
– Выпрямься. Посмотри на меня. Покажи эти… Зубы!
«Шайтан. Истинно шайтан. А может только шайтану и под силу…»
– Даут, ступай. Примись за дела. А по поводу этого шайта… Человека… Я подумаю. Оставь его при мне!
* * *
С гор и нагорий подул теплый ветерок. Земля набухла от первого теплого дождя и стволы деревьев стали светлеть. Радостные пташки на лету хватали первую крылатую добычу и с особым старанием ворошили прошлогоднюю листву в поисках жирных червей. Здесь же они с наслаждением вырывали ростки травы и несли их в гнезда, сообщая своему крылатому семейству счастливую весть – весна пришла. Только вот густые облака не спешили расступиться перед щедрыми лучами небесного светила.
Самое время готовиться к новому походу на земли недругов. Самое время собрать мудрых советников. Самое время выслушать их и обсудить насущные проблемы и составить план боевых действий. К этому нужно отнестись со всей серьезностью, так как это вооружение, снабжение и в конечном результате – жизни многих газ, борцов за святую веру.
Много говорит Алаеддин. Много и как всегда мудро и верно. Ему вторят, иногда разумно противоречат многоопытные военачальники и лучшие из воинов. В черном шатре каждый имеет право высказать свое здравое мнение и суждение. Все как обычно. Как год назад, два и более.
Орхан-бей слушает и часто кивает головой. Говорит мало, но всегда взвешенно и справедливо. Его слова проникают в сердца и умы всех присутствующих. И не беда, что повелитель иногда замирает на полуслове. После короткого раздумья повелитель продолжает мысль четко и по обыкновению логично.
Но всем известно, отчего затруднена речь бея всех осман и многотысячного войска добровольцев гази. Сегодня тот самый день. День, которого с нетерпением ждет и все же страшится грозный бей по прозвищу Непобедимый.
– Король сербов Душан разослал гонцов во многие христианские страны с призывом выступить против нас. Но рыцари не спешат седлать коней. Они посматривают на поля Франции, где жаждут сойтись в сражении английское и французское рыцарство. Там рыцарские бои, слава и много золота в оплату меча и копья. Война с нами для них невыгодна. Нашим воинам нужна жизнь, а не доспехи и боевые лошади рыцарей. Выкуп из восточного плена многократно превышает выкуп из христианского плена. Да и их христианский папа не спешит объявить новый крестовый поход на Восток. Так что помощи от Центральной и Западной Европы король Стефан Душан вряд ли дождется. К тому же он ждет нападение венгров и боснийцев.
Византия вконец ослабла в своей гражданской войне. В Болгарских землях назревает смута. В начале лета ожидаются столкновения на море венецианского и генуэзских флотов. Милостивый Аллах совсем помутил разум христиан и открыл нам все дороги для победоносных походов!
Алаеддин поблагодарил Всевышнего, и искоса посмотрел на старшего брата. Все ли слова услышал повелитель? Все ли они достигли разума и сердца бея?
– Благодарю тебя, брат, за твою мудрость, – наконец произнес Орхан-бей, и великий визирь выдохнул с облегчением.
Все ждали продолжения слов бея, но повелитель умолк, уперев бороду в броню нагрудника. Сколько бы он не оставался в таком положении, больше никто не смел произнести и слова. Всем было известно – сегодня тот самый день!
Напряжение росло. Росло и беспокойство присутствующих в шатре. Казалось, люди уже перестали и дышать. И когда это стало уже невыносимо тягостно, полог шатра распахнулся и появился личный посланник бея.
Всегда серьезный и торжественный посланник кошачьим шагом скользнул к уху повелителя, коротко шепнул и тут же исчез.
Орхан-бей медленно поднял голову и медленно осмотрел присутствующих. Потом он очень медленно встал от древних подушек, набитых верблюжьей шерстью и неуверенно проследовал к выходу.
Силы покинули старого бея. Ноги подламывались, правая рука мелко тряслась, а сердце сдавливало беспокойство.
– Вон они! Спускаются с холма.
Орхан-бей оглянулся на произнесшего эти слова брата и благодарно кивнул ему, а также тем братьям по оружию и вере, что выстроились за спиной великого визиря. Все они до единого покинули черный шатер и, вытянув шеи, смотрели туда, куда не решался взглянуть их повелитель.
Усилием воли старый воин все же направил глаза на двух приближающихся всадников, за которыми плотными рядами уже двигалось все войско, располагавшееся в лагере бея. Кони приближались шаг за шагом, и каждая мягкая поступь их копыт громом отзывалось в голове повелителя. В тишине, редко нарушаемой лязгом оружия, храпом лошадей и стоном быков, этот гром был особенно мучим.
Шея Орхан-бея предательски согнулась, опять опустив голову.
«О, Аллах, справедливейший и всемилостивейший, помоги своему верному воину. Награди его за труды тяжкие и страдания ежедневные. Молю и уповаю на щедрость твою!»
– Отец, – вдруг тихо прозвучал детский голос.
Орхан-бей вытер пот со лба и с замиранием сердца взглянул на приблизившегося Халила. Лицо сына было не по-детски серьезным и строгим.
– Смотри отец!
И Халил легко соскочил с высокого седла!
Крик торжества и радости пронесся над тысячами воинов. Этот крик достиг небес. Дрогнув от человеческой радости, облака расступились, и на землю стрелой упал долгожданный солнечный луч.
Губы Орхан-бея сами по себе растянулись в радостной улыбке, а руки потянулись к сыну. Но Халил не спешил в объятия отца. Он стащил со стоящего за ним коня человека в синих одеждах и потянул его за руку к великому бею османов.
Только за несколько шагов, Халил оставил руку мужчины и бросился к отцу. Не в силах сдержать радость мальчик часто и быстро повторял: