Впрочем, рывок за Эльбу все же состоялся, но свежесколоченный Венедский союз, столкнувшись с собранными со всех мест имперскими войсками на реке Таннер, не смог опрокинуть германцев. Огрызаясь короткими контратаками, венедско-датские войска отошли обратно, за Эльбу. Военные действия, конечно, не остановились после того сражения. Венеды все так же атаковали, только уже не большим войском, а отдельными отрядами, бьющими по разным направлениям. Подобного напряжения у границ империя долго выдержать не смогла, потому и утерлись, понеся потери как в людях и землях, так и во влиянии. Полновесная вышла оплеуха для Оттона II, нечего сказать. А ответить тому было уже нечем, собранные силы поистощились. А затягивать войну с венедами было опасно. Могли начаться неприятности в других пограничных землях.
В итоге Священная Римская империя потеряла практически все, что приобрел Оттон Великий восточнее Эльбы. Остались только сильно урезанные маркграфства Лаузиц и Мейсен.
Петр Стоянов поморщился, словно от внезапно накатившей и весьма сильной зубной боли. Ведь все шло так хорошо до этого восстания. А после… Маркграф Одо Лаузицкий, чьи владения оказались изрядно урезанными, свирепствовал, обрушивая свой гнев на находящихся под его властью славян. И даже те из них, кто принял новую веру и всячески показывали свою верность, были под подозрением. Вне оного находились лишь те, кто явно и открыто проявил себя в противостоянии с соплеменниками. Те, для кого не было дороги обратно.
Не было дороги и для Петра с его отцом. Для подавляющего большинства своих соплеменников они были пусть и не особенно рьяными, но верными сторонника венедской власти. Почитателями исконных богов. Хотя и к представителям новой веры, включая жрецов, относящимися без озлобления. На деле же все было гораздо сложнее…
Епископ, в ответственность которого входили земли маркграфства, уже давно имел дела с отцом Петра, тогда еще Богуслава. Понимая, что венеды, а особенно лютичи – народ гордый и ненавидящий склоняться перед кем бы то ни было, он хотел знать о настроениях. Не просто так, а чтобы заблаговременно почуять угрозу. Для этого требовались прознатчики из числа тех, кому славяне-идолопоклонники верили бы как себе. То есть такие же славяне, но крепко связанные со слугами Христа. И подобные отцу были наилучшим выбором.
Никаких открытых выступлений на стороне им-перцев. Зато как бы поддержка недовольных, помощь им деньгами, сведениями, оружием в случае нужды. И аккуратное уведомление покровителей из церкви, что должно было помочь разгромить мятежников еще до того как запылает разожженный идолопоклонниками пожар.
Должно было. Но не помогло. Просчитались как светская, так и духовная ветви власти завоевателей. Венедская ярость и ненависть оказались сильнее, да и на столь быстрое развитие восстания имперцы не рассчитывали. Итог всем известен. Образовавшийся Венедский союз, значимые потери для империи. Ну а для подобных Петру Стоянову и его отцу – неизвлекаемый крючок со вкусной наживкой. Обещание сделать важными людьми на заново завоеванных землях. А пока этого не случилось… просто деньги. Ах да, еще полная безопасность, что подразумевалось.
А как сделать так, чтобы такие люди приносили наибольшую пользу? Все просто – сделать их важными фигурами в игре под названием «отбей у империи оставшиеся венедские земли». Вот так все и получилось. Одной рукой тот же Богуслав, в тайном крещении принявший имя Петр, организовывал недовольных славян маркграфства Лаузиц, а другой делал так, чтобы они не наносили существенного вреда. Сложно? Бесспорно. Но пока это удавалось. Особенно учитывая то, что он был не один такой, а за спиной присутствовала вся мощь как Священной Римской империи, та и, что куда серьезнее, принадлежащая самому Святому Престолу. Тому самому, который и был его истинным хозяином.
Что до возвращения венедских земель под власть империи… Здесь дела не ладились. Совсем. Даже малых успехов добиться не удавалось, не говоря о чем-то большем. С восемьдесят пятого года в походы на венедов ходили и имперские князья, и князь Польши Мешко Пяст. В большие походы, про порубежные набеги и говорить не стоило. Их было слишком много, чтобы перечислять. А результатов не было. Ободряющих результатов. Не считать же успехами очередные потери в воинах, причем довольно большие. И добро бы была богатая добыча, устраивающая просто воинов и воинов из наемных отрядов. Увы, ее почти не было. Да и про ответные набеги со стороны венедов стоило помнить. Петр помнил, потому как в силу своего положения одной из не последних фигур сопротивления власти империи получал некоторые сведения с той стороны границы…
Подобная безумная круговерть начинала одновременно и надоедать. И сводить с ума, но несколько месяцев назад от церковных покровителей стали поступать несколько иные указания. От него лично требовалось собрать под своей рукой побольше славян, готовых сражаться не просто за возвращение их земель в Венедский союз, но и за их богов как таковых. Причем золота на эту цель выделялось не то что в достатке, а даже в избытке. Становилось ясно, что предстоящая работа для Рима весьма важна.
Петр понял, что несколько ошибался, лишь тогда, когда узнал о цели за несколько дней до того, как собранный им отряд должен был отправиться через Польшу, Венгрию и валашские земли на земли Болгарского царства. С очень необычным заданием – под личинами фанатиков-язычников постараться убить византийского императора и болгарского царя, но при этом постараться не навредить князю Киевскому Хальфдану.
Теперь было понятно, почему Риму понадобились именно такие, как он. Те самые, за которыми пойдут язычники, считая одними из своих, проверенными и заслуживающими доверия. Истинные цели Рима понять было нельзя, да и не положено это знать таким малозначимым слугам, как он. Петр не жаловался, понимая, что за такое опасное дело и плата будет щедрой. Даже не золотом, хотя и оно предвидится, а теми самыми землями, что были обещаны. Наконец можно будет сбросить надоевшую маску, занять подобающее положение, пользоваться уважением. А что оно будет не от единоплеменников, которые большей частью желали возвращения власти венедских вождей… В конце концов, в святых книгах писано, что «нет ни эллина, ни иудея». Это казалось Петру куда более удобным и верным, чем верность родственной крови, языку и отдаленным предкам.
И была долгая дорога, причем от всех собранных отрядов требовалось двигаться одновременно быстро и незаметно. Слабо совместимые приказы, но все же и они могут быть выполнены… при должной помощи со стороны и раздаваемого щедрой рукой золота, чтобы нужные люди закрывали глаза. И призрачным силуэтом Святого Престола, которая реял над идущими на смерть отрядами. Да, на смерть. Это знал как Петр, так и другие его собратья, ощущая себя козлами, ведущими овец на бойню. Плевать, что эти «овцы» были вооружены, умели вполне пристойно пользоваться клинками и верили, что будущие жертвы как со стороны врагов, так и их самих, послужат делу освобождения их земель. Им ведь многое сказали те, кому они верили…
Зато ведущие отряды «козлища» знали, что в предстоящей битве не стоит сберегать своих воинов. Чем больше их поляжет, тем будет лучше. А вот самим носителям тайного знания об истинных целях похода надо сохранить свои жизни. И уж точно не попасться в цепкие руки Тайной Стражи Хальфдана. Эти самые «стражи», точнее недобрая слава о них, уже давненько успела разнестись по самым захолустным уголкам земель, близких и далеких от Руси.