В следующее мгновение Менесу понадобилось все его мужество, чтобы не закричать от ужаса и не позвать на помощь Гора. Поднялся такой ветер, что трудно стало дышать, а потом в песке возникли маленькие бурунчики, которые принялись крутиться у ног скульптора-кузнеца, занося его песком. Менес несколько раз переступил с ноги на ногу, но вихри были быстрей. Он топтался уже на небольшом холмике из песка, едва успевая вытаскивать ноги, а тот все продолжал прибывать.
Поняв, что все бесполезно, Менес приготовился к худшему — глупо умереть в песке. Если позвать на помощь, погибнут и те, кто прибежит. Песок поднялся до колен, потом выше, и вот уже схенти не защищало скульптора от песчинок…
Но вдруг… вихри куда-то делись, а песок прекратил прибывать.
Некоторое время он стоял, соображая, что делать, но никаких признаков надвигающейся бури или убийственного поведения песка не заметил.
С трудом выбравшись из бархана, Менес еще раз огляделся и поплелся в поселение. Он не знал, рассказывать ли Нармеру о произошедшем. Решил, что не станет, но тот сам заметил, что с учителем что-то неладно.
Как тот ни отнекивался, пришлось рассказать, предварительно взяв с ученика слово, что тот не проболтается.
Услышав о поражении учителя без боя, Нармер сжал кулаки:
— Я убью его!
У Менеса все сжалось внутри — сын клялся убить собственного отца!
«Себек забери эту Незер! Нашла от кого рожать сына!» — мысленно выругался Менес, а у Тота поинтересовался:
— Почему Сет не заносит нас песком, если может это сделать?
Бог мудрости изумленно посмотрел на скульптора:
— Ты же знаешь, что Нармер в заложниках. Пока его сын с нами, бог тьмы ничего не сделает.
— То есть самое страшное произойдет, если Нармер станет сторонником Сета?
— Да, тогда Сет будет непобедим.
— Не спускай с Нармера глаз! — приказал Менес Тоту, совсем забыв, что перед ним бог, а он сам всего лишь простой смертный.
С того дня скульптор стал при любой возможности хулить Сета, описывая ужасы разрушения, которые тот принес на землю Египта.
— Менес, зачем ты внушаешь Нармеру ненависть к Сету, если он и без тебя не горит любовью? — возмутился Тот.
— А как же иначе?
— Не смей, я обещал, что не стану этого делать.
— Так это ты, а то я. Я ничего богу тьмы не обещал. — Менес повернулся в сторону Джаути и добавил: — И обещать не собираюсь!
В лицо ему полетела горсть песка, заставив отплевываться и промывать глаза.
Бог мудрости серьезно посоветовал:
— Не бросай вызов тому, кто во стократ сильней тебя.
— Ничего, у нас тоже будет сила…
Бог Тот только укоризненно качал своей павианьей головой. Иногда он даже жалел, что приставил Нармера учиться к неистовому Менесу.
А создание железного оружия и армии Железных людей продолжалось.
Глядя на то, как молодежь меряется силами, Менес кивнул на них Тоту:
— Иметь мечи мало, нужно научиться ими владеть.
Тот чуть улыбнулся:
— И ты говоришь, что тебе нужны мои советы? Учи.
Со следующего дня самые крепкие и рослые половину дня посвящали странному занятию — они учились наносить удары новым оружием. Для этого были изготовлены сотни чучел из тростника, установлены на кольях из палок покрепче, и теперь раздавались команды:
— В живот! В живот метить!
Сразу возникла еще одна проблема: стоило приказать, чтобы нападали на чучела, как начиналась свалка, все почему-то стремились к самому высокому и толстому чучелу. В одном из таких столкновений между воинами оказались ранены двое из них. Случайно, но Менес задумался о том, как этого избежать потом во время столкновения с людьми Сета.
Началась отработка взаимодействия, когда не все кучей, а осмысленно, не мешая друг другу.
Одновременно Менес подбирал команды, которые были бы хорошо слышны, не оставляли сомнений и не прошли незамеченными.
У людей рождалась армия…
Снова казалось, что Незер забыта, но только казалось.
Самой Незер и подавно было не до мыслей о Менесе, а вот Нармера она не забывала. Разве ее вина, что родила ребенка от Сета? Но заглянув в свою душу, она вынуждена признать, что, появись возможность сделать это еще раз, предпочла бы сына от бога тьмы, чем от любого другого.
Сет больше не появлялся в ее снах, зато Незер поняла, что… беременна!
Это открытие потрясло ее. После ухода из Нефера она точно знала, что не носит плод Сета, но потом были две ночи любви с Менесом, значит, ребенок его?
Пойми она это сразу, в Харге приняла бы меры, но тогда оказалось не самочувствия, а когда опомнилась, было поздно. В ее чреве росло дитя. На сей раз это дитя простого смертного.
— И ладно. И хорошо. Я Менесу о тебе никогда не скажу, пусть узнает, что у него сын… или дочь… через много лет. А лучше совсем не узнает, — она гладила совершенно плоский пока живот, мысленно беседуя с зародившейся в ней жизнью.
Ей и впрямь оказалось даже не до собственной беременности.
Никакими стараниями, снадобьями и мазями спасти отца не удавалось. Было ясно, что он доживает последние дни.
Незер удивилась, когда к ней вдруг подошла мать и позвала в сад. Садом то, что теперь было вокруг дома, назвать нельзя даже с большой натяжкой. Ушла вода — ушла и жизнь. Занесенный песком канал больше не питал два пруда, тонкой струйки хватало лишь на нужды в доме, деревья и кусты засохли. Незер боялась, что мать начнет выговаривать ей из-за недостаточного присмотра за садом, но та не собиралась этого делать.
— Незер, я больна и понимаю это. Моя память меня подводит, моя голова перестает думать. — Она вскинула руку, останавливая возражения дочери. — Послушай, пока я еще способна говорить. В том, что тебя продали в храм Хатхор, отец не виноват.
— А кто виноват?
— Я. Да-да, это я решила, что там тебе будет лучше. Ты ведь не была красавицей, зато ею стала. А отец не виноват, не виноват…
Просветление оказалось слишком недолгим, мать забормотала что-то еще, ее взгляд снова ушел вдаль. Незер обняла Серкету за плечи:
— Конечно, не виноват, мама. Я верю, что не виноват.
Та вскинула глаза и, усилием воли выбравшись из провала, четко повторила:
— Я виновата. Только я! Я во всем перед всеми виновата.
Разговор оставил очень тяжелый осадок, Незер поняла, что на мать рассчитывать больше не придется никогда, значит, соблюдение всех ритуалов после смерти отца нужно организовывать ей самой.
Пора задуматься об этом, почки Антефа отказали совсем, оставалось только ждать его ухода в мир иной.