— В чем же смелость?
— Дойдет до Дюкуса, что тот крутит шашни с Грулом, и отправится радовать ворон на городской виселице. Или голову отрубят, машину для того прислали специальную. Пока вроде не опробовали, веревка как-то привычнее, но, может, и расстараются, потому как вешать приходится все чаще и чаще, а это дело не такое уж быстрое. Машина чем удобна: нажал куда надо, она и вжикнула. Знай только головы из корзины доставай, чтобы не переполнилась. Говорят, на севере только так и казнят, иной палач в день до сотни обслужить может успеть. С виселицей разве получится так? Да ни за что.
— Шадариец, которого я привез: где он?
— У Грула вроде. Так и не показывался. Засели, говорят о своем.
— О чем?
— Откуда мне знать? Генерал не любит, когда его разговоры слушают. Не терпит, даже если самые-самые преданные люди на таком попадаются. Уж сколько замов перевешал, сосчитать не могу. Скор на расправу, ни своих, ни чужих не щадит. Так что если кто и услышал слово лишнее из его тайных бесед, другим ни за что не скажет, во избежание. Вас, кстати, девица одна спрашивала.
— Какая?! — встрепенулся я.
— Позабыл, как ее звать, но точно знаю, что она родственница полковника Касдидо и частенько к нему приезжает.
— Тиата?!
— Наверное, не могу вспомнить. Тощая такая, мослы во все стороны торчат.
— Много ты понимаешь в женщинах… тощая.
— Я и говорю — тощая. То ли дело Мада, смотришь, и глаз отдыхает.
— Да что вы все нашли в этом рассаднике венерических болячек?!
— Ну говорю же, глянуть на нее приятно. А что до болячек, так их подцепить можно даже от женщин с виду честных. С Мадой как раз проще, всегда знаешь, чего от нее можно ждать.
Ну честное слово, не понимаю я здешней логики. Толку от того, что ты знаешь о некоторых неприятных медицинских последствиях посещения Мады? Легче станет, что ли?
И правда, инопланетяне…
Шфарич заглянул в палатку, как к себе домой: откинул в сторону марлевый полог против москитов, шагнул вперед, неспешно огляделся, сплюнул жвачку прямо под ноги и лениво процедил:
— С железом возитесь? Дело полезное, оружие уход любит. Леон, генерал вызывает. Прямо сейчас. И лучше не задерживаться, уж очень сильно ждет, видно по нему.
Отложив винтовку, я протянул Мюльсу мешочек с монетами:
— Найди приличной еды, чечевицу пусть свиньи едят.
— И чем тебе чечевица так не нравится? — насмешливо уточнил Шфарич.
— Тебе нравится, ты и жри.
— Что брать? — уточнил механик.
— Мясо хорошее, не конину. Фрукты свежие, овощи, ну там сам посмотришь…
— Тут одна бабка выпечку отменную делает, рыбные пироги у нее такие получаются, что с пальцами можно слопать и не заметить.
— Бери.
— Не волнуйтесь, накормлю так, как в родном доме не кормят. Вам с дороги отъедаться надо, аж почернели за эти дни, куда такое годится.
— Генерал ждет, а вы тут насчет пожрать мусолите. — Шфаричу не понравился мой ответ на тему чечевицы.
— Подождет, не облезет.
* * *
Генерал встречал меня не в одиночестве, а в компании Надара. Шадариец чувствовал себя в большой палатке чуть ли не хозяином, о чем можно было судить по его реакции при виде меня. Радушно улыбнувшись, обратился к Грулу:
— А вот и наш Леон. Пожалуй, придется налить три порции этого недурственного рома.
Генерал нисколько не смутился, что ему уготована должность разливальщика, так что вскоре я сжимал в ладони пухлый стакан. Здесь иногда употребляли что-то вроде наших привычных тостов, вот и сейчас Надар сказал несколько слов, причем не все из них были мне понятны:
— Порадуемся за мое удачное прибытие. За новые железные дороги и сидерит Рыжих холмов, И за то, чтобы такие приключения, которые мне пришлось пережить по пути сюда, никогда больше не повторялись. Иногда было забавно и даже весело, но иногда уж чересчур весело. Хорошо, что все обошлось.
Я не любитель крепких спиртных напитков, но должен признать — ром хорош. Далеко не та бурда, которой довольствуются простые офицеры, а уж насчет солдатского пойла лучше вообще не вспоминать.
— Леон, вы, признаться, меня заинтриговали. Не далее как прямо сейчас мы целый спор с генералом затеяли по поводу вашего загадочного происхождения. Может, раскроете тайну?
— А разве генерал ее не раскрыл?
— Он сказал, что вы тот еще мошенник, выдающий себя за южного демона. Я бы мог удовольствоваться столь простым объяснением, но он добавил, что у вас есть предметы, происхождение которых неизвестно. Покажете цветные движущиеся фотографии?
— Рад бы, но в устройстве, которое их показывает, села электрическая батарея. Ее можно зарядить, но как это сделать, не представляю. Сам не очень в подобном разбираюсь, а в лагере нет ни одного специалиста.
— Ну да, здесь нечасто можно встретить электрика — профессия даже на севере редкая.
— Я и лампочки электрические лишь однажды видел, да и то в тюрьме.
— Да уж, на тюрьмах Директория не экономит. Так откуда вы взялись, Леон? Из жарких мест?
— Ну ад холодным местечком не назовешь.
Надар улыбнулся:
— Правильно делаете, что держитесь за свои слова. Очень удобная маска, простонародье все поголовно суеверно, они за вашими спинами знаки тайные делают, это у них называется оберег от нечисти. Очень помогает, если приходится командовать. Чем больше рычагов воздействия на стадо, тем проще. Но я кое-что знаю о юге и думаю, что вы точно не оттуда. Но откуда же тогда, ведь странностей за вами немало? Впрочем, как человек, за душой у которого немало тайн, я просто вынужден уважать чужие секреты, и потому больше ни одного вопроса на эту тему. Скажите, Леон, что вам известно о Чафанских джунглях?
Географические познания у меня небогатые, но на этот вопрос кое-что, рассказать могу, благо память хорошая, что услышу, обычно запоминаю надолго.
— Не так уж много, джунгли как джунгли. Особый интерес там представляет парочка озер. В их водах обитает одна проворная рыбка с острыми зубами. Умельцы даже пытку придумали, при которой несколько этих бестий запускают истязаемому в желудок. Муки неимоверные.
— У вас весьма любопытные познания, даже я о таком не знал… А о Рыжих холмах в тех местах что-нибудь слышали?
— Вы о южной части джунглей?
— Да, о той части, что почти у Тонкого моря.
— Солдаты поговаривают, что там попадается золотишко. Вот только обладателя хоть одной крупицы благородного металла, намытого в тех краях, я пока что не встречал. По их же рассказам, дикарей там много, все они злы, вечно голодны, больше всего на свете обожают человечину, особенно если это мясо белого. Хищники и болезни в изобилии, а москиты летают так густо, что, вслепую хлопнув перед лицом, можно зараз прикончить десяток-другой. В общем, не самое приятное место в мире.