А теперь сюда можно приплюсовать еще и цейтнот.
Считаные дни.
Раньше хоть бы кто слово вымолвил. А теперь все как с цепи сорвались.
Может, это и в самом деле подстава? Так уж устроен этот бизнес. Ты хорош настолько, насколько хороша твоя последняя акция. С несколькими последними ему явно не свезло. Надежда была на то, что все оправдает «Ложь короля».
На идею он натолкнулся в докладной записке совещания ЦРУ за семидесятые годы. Одна малоизвестная ирландская партия изыскивала радикальный способ покончить с британским присутствием в Северной Ирландии. Легальный, ненасильственный метод, вписывающийся в рамки закона. Однако в подтверждение их намерений не было найдено никакого свидетельства, хотя в записке значился целый перечень раскрытых шифров. И когда в этот раз Антрим предложил план действий, кроты в британской разведке (скорее всего те же глаза и уши, что предупредили Лэнгли насчет передачи ливийского террориста) предоставили информацию из давно сданных в архив файлов МИ-6. Достаточно для того, чтобы операция «Ложь короля» была утверждена и перед контрразведкой была поставлена задача. Но глобальных сдвигов в ней не произошло даже через год работы, и ничего ценного выявлено не было.
Кроме информации, которая умерла вместе с Фэрроу Керри.
А тут еще это «Общество Дедала»… Как из ниоткуда.
И то и другое словно подтверждало: искать здесь есть что.
От долгих месяцев треволнений, схем и домыслов голова шла кругом.
Пять миллионов фунтов. Сумма, предложенная «Обществом Дедала» просто за то, чтобы выйти из игры. Может, в самом деле взять? Все равно ощущение такое, что все обречено на неудачу. Почему не поиметь хоть что-то, оставляющее приятный осадок?
Особенно после недавно полученного СМС-сообщения.
«Один птенец у нас. Но Данн упорхнул».
Обалдуи. Как они, взрослые мужики, умудрились упустить пятнадцатилетнего шпанца? Инструкция была проста: взять Малоуна, его сына и Данна по дороге из Хитроу и доставить на точку возле Маленькой Венеции. Там Малоуна вывести из строя, а его сына и Данна транспортировать в другое место. Очевидно, все так и произошло, кроме самого важного.
Загнать в угол Иэна Данна.
Еще одно СМС:
«Интересное видео с точки. Рекомендуем».
Домик в Маленькой Венеции был снабжен системой аудио- и видеонаблюдения. Так что выход на скрытую камеру занял у Антрима не больше пяти секунд. На смартфоне выпрыгнула живая картинка, на которой Малоун деловито рассовывал по сумкам шмотьё.
А рядом у стеночки стоял Иэн Данн. И молча наблюдал.
Блейк Антрим поднес смартфон к самым глазам.
Вот это идея.
Из домика Малоун с Данном вышли вместе.
Вчера у Антрима сложился план действий – достаточно умный и действенный. Но сейчас в мозгу сверкнула другая схема, которая его просто десятикратно увеличила. Вполне тянущая на пять миллионов. Бонусом.
Но вначале надо кое-что провентилировать. Так, срочно СМС своим олухам.
«Телефон срисовали?»
Он велел им удостовериться, активирована ли в телефоне Малоуна функция навигатора; это помимо того, чтобы обзавестись его номерком.
Ответ последовал незамедлительно: «А то».
* * *
Малоун с Иэном вышли из такси. Таксист – молодчага – согласился взять американские доллары (за услугу еще двадцатка сверху).
Тайник у Иэна находился где-то за парой георгианских зданий в части города, именуемой Холборн. Микрорайон с видом на парк, окаймленный узкой, в одну полосу, бетонкой. Куда ни глянь, всюду торчат кирпичные многоэтажки всех мастей. Судя по именным табличкам, здесь во множестве окопались юристы, которые, как известно, уже давно обжили эту часть Лондона. Район обустроенный: магазинчики, внутренние дворы, переходы. А ну-ка вспомните, какие слова вложил Шекспир в уста Ричарда III?
Милорд Илийский, в Холборне у вас Я видел раз чудесную клубнику [6] .
Клубничные поляны здесь канули в Лету, а старый рынок переродился в алмазную биржу. Напоминанием о Средневековье остался лишь освещенный фонарями парк через улицу: волнистый обихоженный ландшафт с вкраплениями голых в эту пору платанов.
Было уже около девяти вечера, но на тротуарах по-прежнему царило оживление. При виде малыша, которого мать понукала не мешкать, отчего-то вспомнилось про Пэм. Она всегда была женщиной расчетливой, разборчивой в словах, скуповатой на эмоции. Мысль о том, как она из ничего, моментально раздула целую историю с Гэри, вызывала негодование. Да, понятно, ей сложно было долгое время уживаться с чувством вины. Но неужели не ясно, с ее-то опытностью, что в глубинах людской памяти за дверями таятся скелеты и двери те лучше не трогать? Полгода назад, обрушив на него новость, что сын ему не родной, свое поведение Пэм объяснила жаждой справедливости.
С каких это пор?
Во-первых, эту свою тайну она хранила вот уже сколько лет. Спрашивается: почему не сберегла ее насовсем? Ни он, ни Гэри ни о чем бы не прознали; никому бы и в голову не пришло.
Отчего вдруг такая внезапная тяга к правде?
Как-то раз давно, еще будучи глупым флотским лейтенантом, он свою жену в сердцах ударил. После этого они ходили на назначенные консультации к психологу, страсти улеглись, и Малоун полагал, что его искреннее раскаяние возымело действие. Спустя десять лет, когда Пэм ушла, он убедился, что их браку уцелеть было не суждено.
Надломленное доверие – доверие потерянное.
Эта прочитанная где-то мысль была неоспорима.
Ну а как быть со связью отца и сына, которая теперь, во всяком случае отчасти, из прямой сделалась опосредованной? Конец очередной иллюзии?
В кармане Коттон нащупал телефон: хоть бы позвонил. О сути своего недавнего разговора с Девейном он Иэну не сказал. Разумеется, отдавать паренька этим людям Малоун не собирался.
Но и флэшка тоже нужна.
Сумки, свою и Гэри, он нес повесив на плечи. Вслед за Иэном Малоун темным проулком прошел в укромный внутренний двор, где со всех четырех сторон тянулись кирпичные стены. Света от нескольких горящих окон хватало на то, чтобы сбоку в одном из углов можно было разглядеть небольшое каменное сооружение. Малоун знал, что это. Один из старых лондонских колодцев. Многие из районов города именовались по источникам воды, снабжавшим некогда местных жителей. Кэмбер-уэлл [7] . Клеркс. Сен-Клементс. Сэдлерс. А еще были святые источники, священные целительные ключи с заповедных кельтских времен. Вода из них давно ушла, святые ключи почти все пересохли, а названия, гляди-ка, не забылись.
Малоун подошел и перегнулся через каменную стенку по пояс высотой.