Майзи шарахнулась от слишком близко подлетевшего чужого грифона и предупреждающе заклекотала. Ей тоже очень не нравился этот запах, и подпускать к себе поближе столь подозрительных особей она не желала. Очень сказывалось то, что мы с некромантами раньше не играли и не имели возможности на себе испытать их наглый, на грани фола, стиль. Свою грифоницу от ответных действий, на которые у противников и был расчет, я удерживала с огромным трудом, она то и дело норовила кого-нибудь то клюнуть, то хвостом ударить. Нет, одни проблемы от этих хвостов! Сегодня я намерена была выиграть и получить статус законной невесты со всеми вытекающими из этого правами. Я так ласково улыбнулась подлетевшему слишком близко некроманту, что он совсем забыл, что собирался отобрать у меня мячик, и начал глупо улыбаться в ответ. Пас Рональдсу — и в ворота некромантов влетел первый гол.
— Оспариваем! — заорал капитан некромантов. — Берлисенсис использовала запрещенную магию!
У меня от возмущения даже слов не нашлось, но судьи дали знак прекратить игру, и мы спустились на землю, давая отдых взвинченным грифонам.
— Что ты сделала? — спросил Кристиан.
— Ничего такого, просто улыбнулась, — недовольно сказала я. — Кто же знал, что этот тип застынет как истукан.
— Да, отвыкли некроманты от таких улыбок, — хохотнул наш капитан. — Им все больше черепа скалятся.
— Никакой магии зафиксировано не было, — наконец объявили судьи.
— Тогда — запрещенный прием? — с надеждой уточнил вражеский капитан. — Да и вообще, Берлисенсис в команде — сама по себе запрещенный прием. Вывести ее, а то игра нечестной получается.
— Никаких запрещенных приемов отмечено не было, — хмыкнул судья. — Попрошу в следующий раз хорошо обдумывать свои слова, прежде чем кидаться подобными обвинениями.
Капитан некромантов что-то злобно пробурчал себе под нос и заменил проштрафившегося игрока, который все так же смотрел на меня, радостно улыбаясь. Мне почему-то вспомнились слова Тарниэля о том, что некромант может найтись вне зависимости от моего желания. А здесь их вообще целая команда, как начнут скелетов с букетами присылать… Я поежилась. Нет, не нужны мне такие кавалеры.
— Улыбайся почаще, — перед взлетом прошептал Кристиан. — Может, еще кого-нибудь из строя выведешь.
— А что я с ними потом, после игры, делать буду? — недовольно спросила я.
— Будут приставать — стукнем пару раз, отстанут, — фыркнул Кристиан. — Некроманты очень ценят свои хрупкие кости и зря ими не рискуют.
Но больше во вражеской команде лиц, падких на улыбки красивых девушек, не оказалось. Напротив, меня постоянно пытались зажать и подставить, а Майзи только успевала предупреждающе щелкать клювом на слишком близкий треск от костяных амулетов. Наши игроки все время старались прийти мне на помощь, из-за чего игра складывалась для нас все менее удачно. Мы пропустили целых два гола и ушли на перерыв со счетом один-два не в нашу пользу.
— Не надо меня опекать! — начала я возмущаться, как только спустились на землю. — Что они мне сделают? Максимум — вынудят Майзи совершить касание, и меня удалят. А так мы теряем темп игры, вы же видите. Надо пользоваться тем, что меня блокируют сразу несколько игроков.
— В самом деле, — согласился Кристиан. — У нас же не спасательная команда. Ерундой занимаетесь, парни. В игре нет разделения на мальчиков-девочек.
— А если вы так продолжать будете, то мы проиграем, — закончила я за него. — А мы непременно выиграть должны! И никак иначе.
Слова Тарниэля о том, что он выполнит одну мою просьбу в случае выигрыша, стали для меня лучшим мотиватором. Вторую половину игры некроманты хотели провести таким же образом, но теперь наши лишь зло косились в сторону обижаемой, бедной меня, я ласково улыбалась противникам, которые не торопились улыбаться мне в ответ, а лишь недоумевали, почему настолько успешная ранее тактика не приносит им теперь запланированного результата. Но опомнились они быстро и опять вернулись к старым методам грубого давления. Когда нас в очередной раз прижали, Майзи не выдержала и прицельно стукнула хвостом по клюву ближайшего грифона.
— Берлисенсис — удаление с поля на минуту.
Обидно было ужасно. Второй раз за этот сезон грубое нарушение. И если первое было случайным, то относительно второго никаких сомнений не было — моя девочка сделала это нарочно. Все время, что мы были вне игры, я ей выговаривала, она смущенно отворачивала голову и недовольно клекотала. Перья на ее шее стояли дыбом. По мнению моей любимицы, там не хвостом стучать надо, а клювом прямо по черепу и грифону, и всаднику, тогда до них может и дойти неспортивность поведения. За время нашего отсутствия в игре некроманты забили еще один гол, и разрыв увеличился на два очка. Но сдаваться мы не собирались. Топфер с Рональдсом красивыми перетасовками довели-таки мяч до вражеских ворот и забили. Один мяч! Всего один мяч отделял нас от равного счета, а там и до победы недалеко. Игра, казалось, начала складываться в нашу пользу. Грифоны, испытывающие не меньший азарт, чем их всадники, перестали нервничать от непривычного запаха и сухого постукивания костей. Когда я в очередной раз приняла мяч на клюшку, до вражеских ворот был один хороший бросок, его я и сделала. Но, увы, прежде чем мяч подлетел к линии, раздался громкий сигнал окончания матча. Мне казалось, что одновременно я услышала звук всех разбивающихся надежд. Не хватило всего нескольких мгновений, чтобы счет сравнялся. А дальше, на дополнительном времени, мы бы их непременно обыграли.
Если бы меня не удаляли, игра сложилась бы совсем по-другому. Я была так расстроена, что с трудом выдержала положенную процедуру поздравления команды победителей. Некроманты надувались от гордости так, словно лопнуть собирались в ближайшее время. Все силы у меня уходили на то, чтобы улыбаться. Пусть не думают, что Берлисенсисы не умеют держать удар. Но когда все закончилось, я тут же вскочила на Майзи и направила ее в грифятню. Видеть кого-то и разговаривать мне сейчас было необыкновенно трудно. В деннике я почистила мою девочку со всей тщательностью, с которой могла, отгоняя подступающие слезы. Рональдс говорил мне что-то успокаивающее, но я его совсем не слушала. Наш проигрыш уже ничем нельзя исправить. Рональдс похлопал меня по плечу и отошел, ему тоже нужно было приводить в порядок своего грифона. Какое-то время в грифятне стоял шум. Игроки переговаривались, не сказать чтобы очень весело, но до моего траурного настроения им было очень далеко. Но они и не потеряли столько, сколько я. Я так надеялась на победу, я ведь уже решила, что именно надо попросить у Кудзимоси. Но тут мне пришло в голову, что его вежливое отношение я могла принять за что-то большее, что он не испытывает ко мне ровным счетом никаких чувств. Майзи виновато тыкала головой в мою руку, выпрашивая прощения. Я обняла ее за шею и прижалась к теплой грифоньей груди. В помещении было уже тихо, видно, все закончили свои дела и разошлись, наверное поэтому я и дала волю своим чувствам. Держать лицо ведь все равно было не перед кем.
— Фьорда Берлисенсис, ну что вы плачете? — неожиданно раздался голос Кудзимоси. — Ничего же непоправимого не случилось.