– Смена через два часа. Остальным ужинать и отдыхать.

Рядом с Павлом устроился Дубов. Он частенько в командировках находился рядом с майором, наверное, полагая, что так безопаснее. Или считая его давним другом.

– Паша, а где ты еще был помимо Африки и Ближнего Востока? – спросил он, потягивая из кружки сок.

– Во многих странах Европы был. В Испании наблюдал корриду и поймал себя на мысли, что болею за быков, – откинулся тот на ранец. – Объездил почти всю Азию.

– В каких азиатских странах?

– Проще сказать, где я не был.

– Ну, Па-аш, расскажи.

– В Пакистан ездил, на Филиппины, во Вьетнам. В Таиланде очень понравилось – хочу еще разок смотаться.

– Ого! А что там такого прикольного?

– Природа, погода, море. Народец неплохой. Но если хочешь снять девушку, то первым делом стоит осмотреть ее шею.

– Зачем?! – От любопытства Костик аж подался вперед.

– На предмет наличия кадыка…

Отсмеявшись, тот продолжил донимать:

– Значит, и Вьетнам посетил?

– Да. В качестве туриста.

– Расскажи, как там?

Страсть как не хотелось ворочать языком, но Павел понимал, что приятель интересуется искренне. Да и лучше отвлечь санинструктора, чтоб он забыл об усталости.

– Нормальная страна, только очень бедная, – начал он рассказывать, прикрыв глаза. – Первым делом тебе объяснят, что там хоть и социализм, но кушать хотят все. А на всех у руководящей и направляющей ни хрена не хватает. Поэтому если ты турист, то не смей сам носить чемодан, нажимать кнопку в лифте и вообще заткнись. Приехал отдыхать – отдыхай. Максимум, что тебе можно и нужно делать, это систематически открывать кошелек и давать на чай. Иначе ты у людей тупо отбираешь хлеб.

– Гы, – оскалился в улыбке Костя. – Мне всегда нравилось слушать твои истории.

– Тогда слушай и не перебивай.

– Да-да, продолжай.

– Они там вообще отмороженные, хотя в тени плюс сорок. Им на все наплевать. Рады тебе просто потому, что ты есть. Удивительная нация. Но есть маленький нюанс. Если вьетнамец с улыбкой говорит тебе Yes – это ничего не значит. Вообще ничего. Пустой звук. Ни «да», ни «нет». Просто шум, потому что он все равно сделает все по-своему. Кстати, русские там как Гулливеры в стране лилипутов. Вьетнамцы очень маленького роста и радушные до безобразия. Если кто едет отдыхать по полной программе – орать «Таги-ил» и тому подобное, то это точно не туда. Там нет никаких ментов – паспорта в гостинице сразу отбирают со словами «целее будут». Никто ничего не предъявляет, все так ровненько… Я был в нескольких европейских странах – там как-то не так уютно. А во Вьетнаме делай, что хочешь.

– А как там с погодой?

– Зимой в сезон дождей воздух – плюс двадцать пять, вода в море – плюс двадцать четыре. Летом в тени до плюс шестидесяти.

– Ого!

– Солнце там вообще злое – сказывается близость экватора. Ладно, пора отдыхать.

– Пора… А давай в следующий раз куда-нибудь вместе махнем?

– Почему бы нет. Давай…

Глава шестая

Сирия; город Сабар; штаб корпуса «Священный Джихад»

Настоящее время

Потрепанный и покрытый белесой пылью внедорожник «Тойота» домчался до Сабара за час с небольшим. Больше всего Юсуф опасался встречи по дороге с русскими «вертушками», поэтому постоянно оглядывался и осматривал небо. Аллах миловал. Вероятно, вся авиация была задействована для налетов на восточную окраину Дамаска. И по мере приближения к штабу корпуса один страх сменился другим, ведь Юсуфу предстояло встретиться с командиром корпуса и объяснять причины последних неудач.

Влетев в городок, внедорожник проехал мимо мечети, стоявшей на центральной улице, повернул влево и, попетляв по кривому переулку, остановился у ворот обширного участка. На участке стояли богатый дом и несколько подсобных помещений. До начала гражданской войны здесь проживал старейший род города Сабара. Теперь размещался штаб корпуса «Священный Джихад».

Всего в городке было расквартировано около двухсот боевиков. Вокруг штаба, как и полагается, расхаживали вооруженные патрули; у единственных ворот дежурило не менее десятка воинов.

Будучи уважаемым и довольно влиятельным полевым командиром, Юсуф часто бывал в Сабаре. Узнав его в лицо, охрана открыла ворота. Внедорожник проехал во двор и замер под желто-коричневой маскировочной сеткой. С недавних пор всю технику, включая танки, боевики старались хорошенько прятать от всевидящего ока беспилотников – под навесы, под сетками, в сараях и даже в жилых домах.

Юсуф вывалился из салона, потер затекшую спину, оглянулся по сторонам.

– Пленных в штаб, – приказал он подчиненным.

Двух военнослужащих сирийской армии вытолкали из машины и повели к главному входу в дом. Вздохнув, полевой командир поплелся следом…

Сейчас эти два военнопленных, с трудом волочившие ноги перед ним, были единственным оправданием и единственным шансом не угодить под трибунал из-за позорного разгрома его отряда. Произнеся про себя короткую молитву, Халид Юсуф вошел внутрь каменного здания.

Пройдя темным коридором, он попал в прохладную комнату, используемую в качестве рабочего кабинета начальником штаба корпуса – Надимом Сухуни. Тот сидел за самодельным столом, сооруженным из ящиков от боеприпасов. Рядом находились начальник разведки Бурхан Диар и еще один уважаемый воин, собиравший для начальника штаба оперативную информацию от полевых командиров. Все трое рассматривали карту и делали на ней какие-то пометки – вероятно, отмечали изменения в линии фронта в результате последних боев.

Поздоровавшись с ними, Юсуф кивнул на пленных:

– Вот, захватил двоих выживших. Один из них лейтенант.

– Что с твоим отрядом? – строго взглянул на него начальник штаба.

Полевой командир опустил голову.

– Отряда больше нет. В живых осталось пятеро.

– Как ты умудрился растерять всех своих людей?

– Мы весь день по приказу Ассафа осаждали отдельно стоящий дом вблизи бассейна. Этот со своим взводом, – кивнул Юсуф на захваченного офицера, – отчаянно защищал его. Мы окружили их, но они не сдавались.

– И что же ты предпринял?

– Я связался с Ассафом и попросил обстрелять его из минометов. Наши минометчики превратили дом в развалины. Лишь после этого нам удалось ликвидировать его защитников, но было поздно – более половины моих людей погибло. Остальное сделала русская авиация.

Концовку доклада услышали вошедшие в помещение командир корпуса Ассаф Махаб и представитель руководства ИГИЛ Айман Захир.

Увидев их, Халид замолчал и буквально перестал дышать. Одного их слова было достаточно для того, чтобы он отправился на суд к Аллаху.