Галя сидела на диване, я – напротив, в кресле.
– Существует что?
– Другие обитаемые миры. И мы можем путешествовать по ним. Мы не одиноки во вселенной, и на нашу цивилизацию эти иные миры оказали сильное влияние, – слегка напыщенно ответил я, но я заранее готовил такой ответ.
– Быстро ты все понял. Слишком быстро. Обычно переходящие еще долго с воплями по Центруму бегают, а потом несколько дней ищут способ открытия врат.
Она смешно встряхнула своими косичками.
– Расскажи мне, пожалуйста, что такое Центрум, и все, что ты знаешь…
– Все я тебе не расскажу, я расскажу только то, что ты имеешь право знать, – очень строго ответила Галя.
И она рассказала мне все, что могла, о Центруме, о вселенной-ромашке, о переходах, о контрабандистах и пограничниках.
– А тот, которого я сбил на машине, он кто? – спросил я, когда девушка прервалась, чтобы перевести дыхание.
– Это Чмуль, контрабандист и последний мерзавец. Мы его полгода по всему Клондалу гоняли, он все уходил, причем, сволочь, не в переход, а просто убегал от нас. Хитрый и злой, как росомаха.
– Ты же говорила, он Семенец.
– Семенец он здесь. А в Центруме он – Чмуль.
– Он что-то опасное привез в Кло… или нет, в Центрум? – Я еще немного путался в названиях.
– Он что-то опасное хотел вытащить оттуда. Адреса и имена всех наших с шестнадцатой заставы здесь, на Земле.
– Зачем?
– Потом поймешь, – отрезала Галя, и я понял, что об этом спрашивать больше не надо.
– А почему он бросился мне под колеса?
– А, тут все просто. – Галя усмехнулась. – Пока мы его там загоняли, здесь снесли его хрущевку и построили дорогу. А он завершал переход и попал туда, откуда ушел.
– Как все просто. – Я даже головой покачал.
– А списки эти у него в подкладку рюкзака были зашиты, так что ты зря за свою книгу боялся.
– Это не я боялся, это ты психовала. Зачем ногами дралась?
– Ну, с мужиками обычно по-другому нельзя. А иначе ты бы никогда так и не узнал о переходах. Инициация первого перехода – штука мистическая! – Галя засмеялась. – Но теперь ты должен решить для себя, с кем ты будешь. Ты хочешь вернуться в Центрум?
– Обязательно! А как же? – воскликнул я. – А скажи, любой человек, задержав дыхание, может перейти?
– Не смеши, – строго ответила Галя. – У каждого по-своему. Тебе – дыхание задержать. Чмулю – напиться в…
– А тебе?
– Меня надо очень сильно обидеть.
Галя ответила так жестко, что мне показалось – обидеть ее непросто.
– Но ты должен решить для себя, кем ты будешь. Пограничником? Торговцем? Контрабандистом?
– Это мне напоминает меню в компьютерной игре. Что еще за выбор?
– Игра, не игра, а правила, – отрезала Галя.
– А я не хочу никем быть. Я хочу мир этот изучить!
– Так нельзя. А жить на что будешь? Подаянием? А документы спросят, что покажешь?
– Ну… А что, выбор такой строгий?
– Да. Очень строгий. – Галя выжидающе смотрела мне прямо в глаза, словно хотела показать, что шутить или спорить по этому поводу не стоит.
– А ты их язык знаешь? – Я переменил тему. – Умеешь по… как бы это правильнее сказать, по-центрумски?
– Не смеши. В Центруме много языков, я знаю клондальский и неплохо лорейский. Твоя книга на лорейском.
– Так запросто выучила?
– Ты, если хочешь, за два дня выучишь. Это особенность влияния перехода на мозг. Ты сейчас можешь очень быстро всему научиться.
– Ну, научи меня чему-нибудь быстро! – Я ляпнул явную двусмысленность, но Галя, кажется, поняла правильно.
– Смотри!
Она достала из бокового кармана своей курточки нож-бабочку, балисонг.
– Ты таким пользоваться умеешь? – с улыбкой спросила она.
– Ну да. – Я взял нож и почти ловко двумя руками раскрыл его.
– Умелец! – Девушка, не скрываясь, разразилась издевательским смехом. – Смотри.
Нож запорхал в ее руке, открываясь и закрываясь, позванивая каленой сталью и завораживая, как пассы гипнотизера.
– Хочешь так?
– Да, – протянул я без энтузиазма.
– Вот смотри медленно и запоминай. – Она повторила все то же самое, но фиксируя каждое движение.
– Ну и?..
– Вот держи, мой подарок. – Она протянула балисонг. – Вечером потренируешься. А теперь давай свою книгу.
Я, конечно, решил, что это все какая-то особая игра, но книгу принес.
– Вот смотри. – Галя повернула ко мне открытую страницу. – Ты так и будешь, как пионер на сборе, сидеть на расстоянии? Я тебя не съем, не бойся, садись рядом.
У меня запылало лицо, и я пересел на диван рядом с девушкой. Бабушкин диван был старый и вытертый. От этого мне тоже стало почему-то очень неловко.
– Вот, смотри, на обложке написано «Юбилейное издание, посвященное 600-летию университета Лореи», но сначала… Возьми ручку и бумагу, я тебе алфавит продиктую.
Мы проработали так дотемна. Все получалось легко и как-то волшебно. Я время от времени приносил бутерброды, потом сходил за пивом. Видимо, сказалось то, что я раньше подолгу рассматривал эту книгу и пытался разобраться в языке. К вечеру я уже мог почти свободно читать.
– Так, хватит, мне пора, – неожиданно спохватилась Галя. – Обещай, что, пока я не приду к тебе в следующий раз, ты не сунешься в Центрум. И подумай, кем ты хочешь стать и дорог ли тебе тот мир, как дорога Земля. Подумай. Я пока никому о том, что ты был там, не скажу.
Уже на пороге она протянула мне ладонь и сказала:
– Ты знаешь, я рада, что с тобой познакомилась. Спасибо. – И опять тряхнула косичками перед тем, как убежать.
В тот же вечер я попробовал вертеть ножом, как меня учила Галя. Получилось. С третьего раза. И порезался всего один раз.
Об университете Лореи я читал до утра. И понял, чего хочу. Я не хочу быть ни пограничником, ни торговцем, ни тем более контрабандистом. Я хочу работать в этом университете, изучать другие миры, встречаться с переходящими, читать истории далеких планет. А ведь можно попробовать поступить туда в аспирантуру? Тем более что отрицательный опыт уже есть.
Остальное было позже. И удивление Гали, правда, она строго приказала там, в Центруме, называть ее Калькой. И ее попытка меня отговорить. И круг, который она вытатуировала у меня на запястье специальной машинкой. И моя идея сделать поддельные документы в Ректорат, и мое трехдневное сидение в лесу, ожидание, пока мое поддельное письмо не попадет к Батриду. Ожидание встречи с Калькой уже в этом мире. В общем, так я стал аспирантом. Псевдоаспирантом. Но ведь не всегда удается пройти весь путь и ни разу не сжульничать. Кому было плохо от того, что я сделал?