– Нет, Алексей Иванович, это не про нас. Мы свою энергию направляем на цели созидания, а не на конфликты.
– Братец ты мой, ну не верю я, что тут какая-то мифическая третья сила действует. Каким могущественным должен быть этот некто, чтобы бросить вызов обоим Дозорам? Ты знаешь такую силу на Земле, что могла хотя бы попытаться вмешаться в наш конфликт? И что она может выиграть, столкнув нас лбами? Где логика в ее действиях? Допустим, начнется большая война, и, предположим, один из Дозоров одержит верх (я в это не верю, но примем как гипотезу). Что станет делать потом эта третья сила?
– Выйдет на открытый бой с победителем. Ведь тот потеряет силы в войне и станет более уязвимым.
– Чепуха. Объяснить, почему чепуха, – или сам подумаешь?
Андрей пожал плечами: он еще не пришел в себя после экспресс-курса испанского.
– Тот Дозор, что победит в войне, – сказал Дьяконов, – станет сильнее любого из двух нынешних. Он получит никем не ограниченный доступ к энергии человечества. Его не будет сдерживать никакой Договор. В войне он не растеряет силы – но получит боевой опыт. Впрочем, – он взмахнул руками, – это все вздор. Я уже давно в этой игре, можешь мне верить – в борьбе сил Тьмы и Света не может наступить абсолютная победа одной из сторон.
Алексей Иванович с минуту молча смотрел в иллюминатор на бескрайнюю голубую пустыню под лазурным небом.
– Предположим все же, – продолжил он вскоре, – что эта третья сила существует. Тогда для чего она провоцирует конфликт, способный уничтожить все живое? Как это может быть ей выгодно? Представим себя на ее месте. Как бы мы действовали, обнаружив мировое противостояние Темных и Светлых? Мы – новая сила в этой системе. У нас недостаточно знаний о потенциальном враге, у нас нет опыта борьбы с ним. Что делать?
– Принять одну из сторон?
– Молодец. Да, нейтралитет тоже возможен – но недолго. Принять чью-то сторону, вместе попытаться повалить слабейшего, а затем получить свой кусок этого мира. Мудрые во все времена составляли альянсы именно так.
– А если они не мудрые?
– Глупый не смог бы все так умело организовать.
– Не Свет и не Тьма, – задумчиво сказал Андрей, – что-то посередине между нами?
– В природе нет ничего подобного.
– Значит, люди?
Дьяконов долго не отвечал.
– Не верю, Андрей. Но если это люди… мир больше никогда не будет прежним.
Самолет понемногу начал снижение над океаном. Командир экипажа попросил всех вернуться на свои места и пристегнуть ремни. Шестнадцатичасовое путешествие подходило к концу.
Яровой прильнул к иллюминатору. Солнце спряталось за косматую опушку атмосферного фронта вдали – и океан из темно-голубого стал серо-стальным, с белыми мазками пенистых гребешков там и тут. Андрей видел, как мимо иллюминатора поплыли полупрозрачные полосы облаков. Заложило уши. «Как же красиво море с такой высоты. Я почти не видел моря в своей жизни – но отчего-то меня так тянет к нему. Трудно поверить – еще вчера днем я не собирался никуда уезжать из осенней дождливой Москвы, и вот я уже пересек Атлантику и спускаюсь на сверхсовременном четырехвинтовом авиалайнере на тропический остров на противоположном боку глобуса». Что-то серо-стальное, вытянутое показалось на волнах внизу, и Андрей не сразу понял, что это военный корабль. Пассажиры по левому борту самолета примолкли, разглядывая его. Наш? Американский? С такой высоты не разглядеть… Длинные стволы пушек смотрели прямо в небо, будто готовые открыть огонь по юркой металлической птице.
Корабль исчез за краем иллюминатора – и вдруг показался длинный изломанный берег. Солнце выскользнуло из своего убежища, и бесконечная линия прибоя вспыхнула золотым и алым. Видел ли ты в своей жизни что-то еще настолько прекрасное, спросил себя Андрей. Темно-зеленые зонтики пальм покачивались под порывами морского ветра над долгим диким пляжем. Чувство дежавю охватило Андрея – оно было таким сильным, что молодой маг занервничал. Ему захотелось отвернуться от окна и спрятать лицо в ладони; он, конечно же, не сделал ничего подобного – не хватало еще прослыть трусом перед товарищем Дьяконовым. Ничего, скоро машина уже зайдет на посадку. Это просто волнение – ты нечасто путешествуешь по воздуху…
Длинный темнокожий человек в истрепанной одежде рыбака шагал по песку далеко внизу. Он вскинул ладонь к лицу, глядя на самолет, – и Андрей вздрогнул, будто тот посмотрел ему в глаза. Ладони его моментально вспотели.
«Сон. Верно, сон… я видел все это когда-то во сне. Это было в ту ночь, когда началась вся эта история с Тамарой Монк. Сейчас этот странный человек внизу вскинет руки – и самолет рухнет в море».
И Андрей отвернулся от иллюминатора, приготовившись к худшему.
Но ничего не произошло. Вскоре пляж сменился зелеными зарослями – и вот уже самолет закладывает вираж над большим белым городом, плавно снижается над аэропортом и, замедляя ход, катится по взлетно-посадочной полосе.
Андрей с трудом разжал пальцы рук, вцепившихся в подлокотники кресла.
– Добро пожаловать на Остров свободы, товарищи! – прозвучал в динамиках немного усталый, но веселый голос командира экипажа.
– Así que aquí estamos, у en la Habana, chico, – похлопал Андрея по плечу Дьяконов («Вот мы и в Гаване, парень»).
Молодой маг молча смотрел перед собой. Он где-то здесь, этот человек из сна. Впрочем, конечно же, никакой это не человек – и как бы в реальности его облик не оказался куда страшнее. Он где-то здесь и ждет вас. Ему ничего не стоило и в самом деле сбросить самолет в море, но он решил развлечься и пропустил вас на свой остров.
Это только фантазии, возразил он себе. Слишком богатое воображение.
Ах, если бы, с неожиданной тоской подумал Андрей. Если бы только фантазии…
Гавана, Республика Куба,
26 октября 1962 года
Столица Острова свободы встретила советских гостей ослепительным закатом и влажной тропической жарой. По-осеннему тепло одетые москвичи спускались с трапа на раскаленную солнцем бетонную полосу, и сразу же их кожа покрывалась каплями пота; они скидывали плащи и куртки и, весело переговариваясь, шли к приземистому зданию аэровокзала. За его воротами всю делегацию без долгих проверок пригласили в старенькие американские автобусы и повезли в город. Андрей пробрался к лобовому окну и во все глаза смотрел на колеблющиеся в знойном воздухе силуэты пальм над солнечной полоской моря вдали. Водитель, смуглый немолодой мужчина в военном комбинезоне и кепке цвета хаки, крикнул ему приветливо:
– Что, товарищ, у вас в России уже, наверное, снег лежит? А у нас всегда лето.
Он видит меня, понял Яровой. Заклятие невидимости, наложенное еще в Москве, скрывало четверку Иных только от соотечественников, находившихся рядом в момент его наложения.