Алексей согласился с доводами, сцепил руки замком и, ощутив тяжесть тела своего сына, подивился, какой он большой…
…Игорь не возвращался долго, очень долго, минут двадцать. Наконец он показался над стеной, уцепившись за руку Романа. Даже в темноте было заметно, как он бледен.
– Там, – произнес он, прерывисто дыша, – там… я видел, в малюсенькую щель между занавесками… Тонкая такая женщина… кудрявая, волосы темные, – это ведь Юля?
– Юля, – мрачно отозвался Кис. – Костюм спортивный на ней брусничного цвета…
– Я ее не целиком смог увидеть… Прямо в щель ничего нельзя разглядеть, но если совсем близко к окну подойти и направо скосить глаза… то там немножко видно… брюки на женщине… да, такие розоватые, – брусничные, наверное… Света мало, только настольная лампа… А на лице ее кровь… ручейки текут… по лицу и по груди… голой… Она к стулу привязана… Она даже утереть кровь не может, у нее руки за спинкой стула связаны!.. – потрясенно бормотал Игорь.
Алексей понимал его потрясение. Игорь никогда не видел, чтобы женщину били. И не мог понять, как такое возможно. У парнишки наличествовал опыт, и печальный, прямо скажем, – он свою девушку из морга вынимал, из холодильника! [4] Но все же ему не пришлось столкнуться с людьми, способными избивать женщину. Вот почему он был бел, как девственный лист бумаги, вот почему он с трудом находил слова для описания увиденного.
Детективу хотелось ему сказать что-нибудь утешающее… Но ничего утешающего у него не нашлось. Они имели дело с бандитами, с другими, нечеловеческими законами, по которым этот род (или отродье?) людей функционировал.
– А Гарик, он там? – только спросил Кис.
– Я больше ничего разглядеть не смог… Щель совсем маленькая, да еще сетка от комаров, и лампа только одна, настольная, – потому что стул, к которому Юля привязана, у стола стоит, – так что ни левее, ни правее ничего не разглядеть…
Роман слушал и хмурился. У него в отличие от Игоря опыт совсем иной, он-то как раз видел, как бьют женщину. Да не вообще женщину, а его собственную мать… Тот мужчина, которого он долго считал своим отцом [5] .
– Почему они Юлю… Зачем им Юля, не понимаю!!!
Роман произнес эти слова с таким протестом, словно если он сейчас сумеет доказать нелогичность подобного поведения бандитов, то тем самым спасет Юлю.
– Гарик должен быть там. И они издеваются над Юлей, чтобы выбить признание из ее мужа…
– А он?! Бабушка тебе ведь рассказала, что он сильно любит жену! Так неужели он не сказал им, где спрятал бриллианты? Неужели они ему дороже? И он спокойно смотрит, как ее избивают?! Я не понимаю, па…
– Не знаю, Ромка. Может, и сказал. Может, за ними уже поехали…
– А мы… Мы туда, в дом, не можем… Мы никак не можем спасти ее?
– Сам подумай.
– Их человек шесть, не меньше: Тароватый с Голявкиным, плюс охрана. И они вооружены, – произнес Игорь. – Тут спецназ нужен, Ром…
…Как только они отошли от дачи, детектив набрал номер Громова. Неважно, что около четырех утра, – важно, что теперь у Алексея есть все основания для того, чтобы Серега смог срочно вмешаться в ситуацию!!!
* * *
…Утро снова было неспешным, и «котята» не замедлили папу оккупировать. Но сегодня Алексей, возясь с ними, мыслями был на даче с готическими башенками.
Серега сказал: «Леха, все, у тебя отбой, теперь мы там сами!»
Сами. То есть милиция со спецназом. И Алексей представлял, как переваливаются через стену люди в черных масках, как бегут, пригибаясь, к дому, как звенят стекла и громыхают выбитые двери…
Нет, Кис вовсе не мечтал оказаться на месте спецназа! Вот Игорь и Ромка, они наверняка весь остаток ночи грезили об этом. А детектив просто волновался. Нервничал. Он это дело слишком близко к сердцу принял, а как иначе, когда мальчик Михаська просил вернуть ему маму?
На какое время назначена операция по захвату дачи Тароватого, он не знал. «Лучше бы, конечно, следующей ночи дождаться, – говорил Серега, – но тогда рискуем Юлю эту живой не застать… Сейчас начну пробивать отряд спецназа, всякие бумажки писать и разрешения получать. Как только сможем, так и выступим! А ты не дергайся, Кис, отдохни, большое дело сделал, имеешь право отдыхать! – Алексей слышал, как Серега, разбуженный его звонком, зевнул в трубку. – Я тебя проинформирую сразу, так что ты давай, расслабься!»
– Алеша, я детей уведу, – проснулась Александра. – Поспи еще. Ты ведь только два часа назад лег.
И то, поспать еще совсем не помешало бы…
– Постарайся не думать об этом, – добавила жена. Она всегда каким-то удивительным образом знала, о чем думает ее муж! – Все равно долго спать не дадут: Серега позвонит, доложит, как дело было! – улыбнулась она и умыкнула «котят» из спальни.
Алексей поворочался в постели. Действительно, Серега скоро позвонит… Так чего нервничать? Лучше и впрямь поспать…
Тот факт, что он сумел заснуть, Кис осознал лишь тогда, когда проснулся. Разумеется, от бурчания мобильника, лежавшего почти у уха на тумбочке.
– Серега, ты? Ну, как там?
– Кис, это я, Дима…
– Димыч?.. – медленно трезвел Алексей от позднего короткого сна.
– Я. Кис, Серега пропал!
– В каком смысле? – детективу казалось, что он никак не выпутается из объятий тяжелого сна и оттого ему слышится что-то странное и неправдоподобное, похожее на сновидение.
– В прямом! Мы брали дачу, Серега туда ворвался вслед за спецназом, в доме никого не нашли, ни одной души. Мы рассыпались по комнатам, стали обследовать… И Серега в какой-то момент исчез! Кис, тут вот какое дело… Начальство тебя хочет видеть. Чтобы услышать от тебя, что ты там вчера видел. Мы ведь на основании твоей инфы в дом полезли… А там никого! И Серега делся куда-то!
– Еду.
Разговор с начальством вышел тяжелым и неприятным. Авторитет Громова – причем неформальный – был слишком высок, что не могло не вызывать раздражения у начальства. Теперь, ясный пень, его исчезновение они хотят свалить на детектива, которому, с их точки зрения, Громов излишне потакал и позволял иметь нерегламентированные рабочие отношения с УГРО. Детектив их тоже раздражал: потому что был частным. Всем казалось, что он срубает миллионы, поплевывая в потолок. А тот факт, что Алексей принимал участие в расследовании многих сложных дел, весьма повысив статистику их раскрываемости, в данный момент как-то подзабылся. Намекнули, что Кисанов недостоверную информацию дал: в доме никого нет, зря спецназ поднимали…
– А куда Громов тогда делся, по-вашему?