«Тоби, ты совсем уже, — мысленно констатирует Тоби, обращаясь к самой себе. — Говорящие свиньи, общительные покойники, подземный мир в пенопластовом ящике от сумки-холодильника. Ты не пила снадобий и даже не больна. Тебе, если честно, нет оправданий».
Дети Коростеля с интересом следят за приготовлениями к переезду. Малыши околачиваются на кухне, следят за Ребеккой огромными зелеными глазами, держась поодаль от копченых свиных боков и вяленой волкопсятины.
Дети Коростеля, кажется, не до конца поняли, отчего Беззумные Аддамы решили переехать, но недвусмысленно выразили желание последовать за ними.
— Мы будем помогать Джимми-Снежнычеловеку, — говорят они. — Мы будем помогать Зебу. Мы будем помогать Крозье, он наш друг, у него не сильная моча, мы поможем ему писать. Мы будем помогать Тоби, она расскажет нам историю. Коростель хочет, чтобы мы туда пошли.
И так далее, и тому подобное. У Детей Коростеля нет личных вещей, так что они пойдут налегке, но они выражают готовность понести другие пожитки:
— Я понесу вот это, это кастрюля. Я понесу это, это заводное радио, а что оно делает? Я понесу эту острую вещь, она называется нож. Это туалетная бумага, я понесу ее.
— Мы понесем Джимми-Снежнычеловека, — объявляют трое Детей Коростеля. Но Джимми говорит, что может ходить.
Черная Борода торжественно входит в закуток к Тоби.
— Я понесу письмена, — многозначительно произносит он. — И ручку. Я понесу их, чтобы они были у нас там.
Он считает журнал Тоби их совместной собственностью. Тоби не возражает — это дает ей возможность следить за тем, как он учится писать. Хотя ей иногда бывает сложно изъять у него журнал, чтобы писать в нем самой. И еще Черная Борода иногда забывает, что журнал нельзя оставлять под дождем.
Пока он занимается в основном именами, хотя любит также писать «Спасибо» и «Спокойной ночи». Типичная запись выглядит так: КАРАСТЕЛ СПАКОЙНЫНОЧИ ПЛАХОЙ ХАРОШЫЙ ЦВИТОК ЗЕБ ТОБИ ОРИКС СПАСИБА. Возможно, в конце концов эти записи дадут Тоби возможность понять, как он мыслит. Хотя до сих пор у нее не было никаких ослепительных озарений.
На рассвете следующего дня они покидают саманный дом в парке «Древо жизни». Это исход — они уходят от корней существующей цивилизации (уж какая есть).
С ними два свиноида, которые пришли сопровождать их; все остальные встретят их у «НоваТы», говорит Черная Борода. Он забрал бинокль у Тоби и научился им пользоваться. Время от времени он делает шаг вбок от тропы, наводит бинокль на небо и подкручивает фокус. «Вороны», — объявляет он после этого. Или: «Грифы». Дочери Коростеля по-доброму смеются над ним:
— О Черная Борода, ты мог бы то же самое сказать и без этих трубок для глаз.
Тогда он тоже смеется.
Впереди идут Носорог, Катуро и два свиноида, за ними — Крозье со стадом париковец. Некоторым овцам на спину привязали тюки с грузом — это нечто новое, но овцы, кажется, не возражают. Человеческие волосы, прямые или кудрявые, торчат из-под приплюснутых свертков, и все вместе напоминает авангардистские шляпы с ногами.
Шеклтон вместе с Рен, Амандой и Американской Лисицей идет в середине колонны. Их окружают Дочери Коростеля, которых как магнитом тянет к беременным. Дочери Коростеля воркуют, курлыкают, улыбаются, смеются, трогают и поглаживают будущих матерей. Американскую Лисицу это явно раздражает, но Аманда улыбается.
Остальные Беззумные Аддамы идут за ними, а следом шествуют мужчины из Детей Коростеля. В арьергарде — Зеб.
Тоби идет рядом с Дочерьми Коростеля, держа винтовку наизготове. Кажется, прошло очень много времени с тех пор, как они с Рен шли по этой тропе в поисках Аманды. Рен, должно быть, тоже вспомнила те дни: она чуть приотстает, чтобы поравняться с Тоби, и берет ее под свободную левую руку.
— Спасибо тебе, что впустила меня тогда. В «НоваТы». И за опарышей спасибо. Я бы умерла, если бы ты обо мне не позаботилась. Ты спасла мне жизнь.
«А ты — мне», — думает Тоби. Если бы Рен не прибрела тогда в «НоваТы», что делала бы Тоби? Ждала бы и ждала взаперти, в одиночестве, и в конце концов либо спятила бы, либо иссохла бы от старости.
Они держатся дороги, ведущей через Парк Наследия на северо-запад. Вот и бузинный куст Пилар, усыпанный бабочками и пчелами. Одна париковца успевает на ходу набить рот листьями.
Вот они уже дошли до восточных ворот. Здание проходной — розовое, в стиле ретро-текс-мекс.
— Мы здесь были, — говорит Рен. — Там внутри был тот человек. Больболист, самый ужасный.
— Да, — отзывается Тоби. Бланко, ее старый враг. У него была гангрена, но все равно он был твердо намерен убить ее, Тоби.
— Ты ведь его убила, да? — спрашивает Рен. Значит, она уже тогда знала.
— Скажем, так: я помогла ему перейти в иную плоскость бытия, — говорит Тоби. Это очень вертоградарская формулировка. — Он бы все равно скоро умер, но в бо́льших мучениях. И вообще это было «предотвращение кровопролития в городе».
Главное правило этой дисциплины: первым делом следует предотвратить пролитие собственной крови. Она тогда напоила Бланко ядовитым настоем; безболезненная смерть, какой он не заслуживал. Потом вытащила труп на декоративную клумбу, обрамленную белеными камнями. Подарок для дикой природы. Не была ли доза ядовитых грибов слишком сильной — не отравились ли те, кто съел труп? Тоби надеется, что нет: грифы ей ничего плохого не сделали.
Тяжелые ворота из кованого железа стоят нараспашку. Уходя, Тоби крепко завязала ворота веревкой, но сейчас веревка перегрызена. Двое свиноидов проходят в ворота первыми, обнюхивают тропинку, идущую вокруг сторожки, потом, не переставая нюхать, входят внутрь. Выходят, трусят к Черной Бороде. Слышится тихое хрюканье, мальчик и свиньи смотрят друг другу в глаза.
— Они говорят, что те трое были здесь раньше. Но теперь их тут нет.
— Они уверены? — спрашивает Тоби. — Здесь был один человек, давно. Плохой человек. Они не его имеют в виду?
— О нет, — отвечает Черная Борода. — Про того они знают. Он был мертвый и лежал на цветах. Они сначала хотели его съесть, но в нем были плохие грибы. Так что они его есть не стали.
Тоби смотрит на клумбу. Раньше на ней петуниями была выложена надпись «Добро пожаловать в „НоваТы“». Теперь там плотные заросли луговых трав. Что-то виднеется среди них — не ботинок ли? У нее нет никакого желания проверять.
Она оставила рядом с телом Бланко нож. Хороший, острый. Но у Беззумных Аддамов есть другие ножи. Тоби надеется, что он не попал в руки к больболистам. Впрочем, и у них есть другие ножи.
Они уже на территории «НоваТы». Они идут главной дорогой, хотя есть еще лесная тропа — Тоби и Рен тогда пошли по ней, чтобы укрыться от солнца. Там они наткнулись на Оутса, которого убили больболисты, вырезали почки, подвесили тело на дерево.
Он, наверное, все еще там, думает Тоби. Нужно его найти, снять, похоронить по-человечески. Его братья, Шеклтон и Крозье, будут довольны. Закомпостировать как следует, посадить поверх его собственное дерево. Пусть лежит в прохладной безмятежности среди корешков, в спокойной, все растворяющей земле. Но сейчас не время.