Постояв перед лифтом, Шелли решила, что не поедет. Слишком ненадежно. Вдруг она застрянет. Надо идти по лестнице.
Она осторожно двинулась вверх по мраморной лестнице с ажурными перилами мимо закрытых дверей первого этажа, за которыми, как она подозревала, скрывались спальни и ванные комнаты. Печальные комнаты, где никто не жил.
Остановившись на лестничной площадке, Шелли посмотрела сквозь витражное окно на сад. Все его устройство идеально совпадало с планом. Классический дизайн Энид Вильсон. Как она могла сомневаться? Однако открытие не станет достоянием гласности. Она должна уважать желание Деклана, как бы ни хотелось добиться признания. Заслуженного признания.
На верхнем этаже Шелли увидела еще один небольшой лестничный марш, по-видимому ведущий в башню. Здесь, должно быть, обитала прислуга в те дни, когда большой дом жил полной жизнью.
Теперь перегородки демонтировали, превратив помещение в одну изысканную комнату, обставленную кожаной мебелью в серо-черных тонах. Владение Деклана. Помимо нее Шелли заметила дверь, похоже ведущую в его кабинет, и две двери поменьше, которые вели в маленькую кухню и в ванную. На стенах висели черно-белые фотографии в рамках: привлекательная молодая женщина с шапкой темных волос, узким лицом с резкими чертами и очень широкой улыбкой. Лиза.
Толкая дверь в кабинет, Шелли заметила, что у нее дрожат руки. Он так разозлился, стал таким мрачным, что напоминал черные тучи над Сиднеем перед сильной летней грозой.
Да, она немного боялась. Боялась человека, которого уже почти любила? Мужчину, с которым этим вечером намеревалась лечь в постель? Нет. Не боялась. Деклан ни за что не обидел бы ее. Шелли нервничала, не зная, какой будет его реакция, когда он увидит, что она нарушила обещание не вторгаться в его святая святых.
На стук никто не ответил. Но Шелли точно знала, что он там, уже успела заглянуть в тренажерный зал и удостоверилась, что тот пуст.
Повернув ручку, она открыла дверь.
Деклан сидел перед огромным монитором, большие черные наушники закрывали уши. На нем были очки в черной оправе, которые очень шли ему, но делали каким-то другим, незнакомым.
Похоже, это совсем плохая идея.
Шелли уже повернулась, чтобы как можно быстрее вернуться к себе, но Деклан, видимо, уловил движение. Обернулся. Они долго смотрели друг другу в глаза: его темные и непроницаемые, ее наверняка вытаращенные от ужаса.
– Шелли, какого черта?
Он снял очки и наушники. Но даже после этого не перестал казаться мрачным и зловещим.
– Извини. Я не собиралась вторгаться в твою… в эту пещеру летучей мыши.
Он нахмурился.
– В пещеру летучей мыши?
Она окинула взглядом шеренгу компьютеров и другой аппаратуры.
– Это действительно похоже на пещеру летучей мыши, но не настоящую, а из кино. Где обитал супергерой, превращавшийся в летучую мышь. В настоящей пещере грязно, там пахнет и… – Она умолкла. Опять за свое. – Извини. Я ухожу.
Деклан вскочил.
– Шелли. Не уходи. Не извиняйся. Это я должен извиниться за свое поведение. Я…
В комнате стоял большой мольберт, расположенный так, чтобы на него падал свет, и чертежная доска с приколотыми к ней рисунками.
Шелли шагнула к окнам и с грохотом уронила туфли. Рука взметнулась ко рту, но не смогла удержать потрясенного возгласа.
– Что это? Кто это? – Сердце бешено стучало, во рту пересохло. – Это же… – Она подошла ближе. – Это я. На этих рисунках. И на картинах. Что это значит?
На большом холсте, стоявшем на мольберте, она с голой спиной скакала на белом единороге. На ней было надето что-то облегающее, почти незаметное и высокие зеленые ботфорты, волосы развевались сзади на фоне леса, как знамя. Великолепная картина. Дух захватывало. Но Шелли чувствовала себя словно изнасилованная. Повернулась к чертежной доске. На рисунках тоже она. Несмотря на шок, она видела, что Деклан талантлив. Всего несколько штрихов, и на бумаге рождалась линия ее подбородка, копна волос, движение.
– Это не ты, Шелли. Это Эстелла.
– Эстелла? Кто, черт возьми, такая Эстелла? Единственная Эстелла, которую я знаю, героиня «Больших надежд». Это как-то связано с ней? Мисс Хэвишем. Этот жутковатый дом.
– Это принцесса Эстелла – персонаж компьютерной игры.
– Принцесса Эстелла? И при чем здесь я?
– Ты моя муза. Ты вдохновила меня на создание этой прекрасной принцессы-воительницы. Я должен был тебе сказать. Хотел сказать.
Шелли посмотрела на экран, где ожившая героиня – уже не так сильно похожая на нее – верхом на единороге сражалась с целой армией отвратительных мутантов, повернулась к Деклану.
– Ты меня использовал. Так вот для чего ты подружился со мной. Для чего заставил меня поверить, что мы можем стать больше чем друзьями?
Тошнотворное ощущение предательства. Шелли почувствовала, что ее мутит. Слава богу, она не успела с ним переспать. Разделив с ним таинство любви, она еще острее ощущала бы эту ложь.
Он взял ее за локоть, но она сбросила руку, не в силах вынести прикосновение человека, который внезапно оказался совершенно чужим. Она верила, что он честен с ней и искренен, а он грубо толкнул ее в тот же темный колодец неверия, оказавшись ничем не лучше других мужчин, причинивших ей боль.
– Это не так, Шелли. Я не мог позволить себе сблизиться с тобой, хотя теперь понимаю, что с самого начала хотел этого. Наверное, поэтому и создал принцессу Эстеллу. Как способ удержать дистанцию.
От горечи и разочарования Шелли едва могла говорить.
– И заработать еще несколько миллионов.
Лицо Деклана исказила мучительная гримаса.
– Нет, ты не можешь так думать.
Шелли видела, что ее слова ранят его, но ей было все равно.
– Почему? Может, именно для этого ты меня нанял? Использовать мой образ у меня за спиной? И сад только предлог.
Теперь она сомневалась во всем, что он ей говорил. Он лгал, искажая свои намерения, так же как Стив, утверждавший, что не женат, как отец, отрицавший, что у него есть любовница. Шелли думала, что Деклан не такой. Она ему поверила.
– Интересно, существует ли соседка с ее жалобами? Или ты специально ее выдумал, чтобы наблюдать за мной ради нее. – Она указала на рисунок.
– Нет. Соседи действительно жаловались, и ты была нужна мне, чтобы привести сад в порядок. Но ты невольно пробудила мое вдохновение. Просто потому, что ты такая, как есть. Твоя красота, твоя сила. Ты настоящая современная воительница. Меня ничто и никто не вдохновлял так, как ты.
Его синие глаза светились искренностью. Как же хотелось ему верить. Если бы Шелли не была рассержена его предательством, могла бы даже чувствовать себя польщенной. Но все это он должен был сказать ей давным-давно. До того, как сама ворвалась в его пещеру и заставила сказать правду. Да и правда ли то, что он хотел ей все рассказать? Может, окончив работу, сказал бы «гудбай»?