— Давайте перейдём к делу. Чего вы от меня хотите, Джалаллом?
— Речь пойдёт о вашей основной профессии, Иннот. Я, если помните, говорил, что навожу справки практически обо всех, с кем мне приходится иметь дело. У вас сложилась довольно внушительная репутация, друг мой.
— Да, я неплохой каюкер, — пожал плечами Иннот. — И что же?
— Не просто неплохой, нет! Ваши коллеги в один голос твердят, что вы лучший… Гм… Из, так сказать, реально существующих. Говорят, что вы берётесь за такие дела, где пасуют остальные, и справляетесь с ними — причём в одиночку. Я вообще предпочитаю обходиться без посредников и субподрядчиков, где это только возможно. Во-первых, это просто-напросто дешевле, а во-вторых… — Вхутмас потыкал пальцами друг в друга, — есть непосредственный контакт с людьми. Это очень важно: скажу без ложной скромности, я неплохо разбираюсь в человеческой природе. Будь это не так, я бы просто не достиг всего, чего достиг. А вы, Иннот, — явно человек слова.
— Фактически моё слово — это самое ценное, что у меня есть, Джалаллом. Именно поэтому я держу его всегда. И прежде чем мы продолжим этот разговор, я хочу предупредить вас: у меня есть определённые принципы, и нарушать их я не стану ни при каких обстоятельствах. Так вот, один из этих принципов гласит: мой клиент должен быть монстром; причём, как говорится, на все сто.
— Я это знаю, — спокойно сказал Вхутмас. — И я не верю, что вы устроили каюк бедняге Морберту, хотя всё указывает именно на вас. Более того, когда господин комиссар стражи попросил меня о содействии, я ни словом не обмолвился ни о вас, ни о господине Хлю; хотя в свете вашей с Морри последней беседы вы были бы главными подозреваемыми. Меня многое связывает со стражей — гораздо большее, чем вы могли бы подумать. И тем не менее я не сделал этого.
— Полагаю, потому что решили — мы можем быть вам полезны. Не сочтите за грубость, — добавил Иннот.
— При чём же здесь грубость? Мы оба — практичные люди, и разговор ведём откровенный, без лишних красивостей…
Иннот покосился на Рзекуша.
— Ипе я доверяю полностью, — усмехнулся Вхутмас.
— Итак, главный вопрос, Джалаллом: кому вы хотите устроить каюк?
Вхутмас задумался.
— Не всё так просто. Ну, в двух словах: я хочу знать, кто пришил беднягу Морберта. Найдите мне его, Иннот!
Иннот помедлил немного.
— А я могу быть уверенным, что это не вы, Джалаллом?
Рзекуш шевельнулся.
— Не забывайся, паренёк!
— Нет-нет, вопрос резонный, — поднял ладонь Вхутмас. — Вы можете быть в этом абсолютно уверены. Более того, открою вам секрет — наше соперничество было чисто внешним. На уровне крупных капиталов наши интересы всегда шли бок о бок. Морри был одним из тех немногих, кому я мог бы доверить миллион без всякой расписки. Но его смерть ударила не только и не столько по моему карману — она ударила по моему престижу, Иннот! Мы казались соперниками в глазах слишком многих, и все они рассуждают примерно так, как и вы.
— Вы хотите, чтобы я нашёл убийцу? Только нашёл?
— Фактически да. Разумеется, мне нужны будут доказательства.
— Хотите сдать негодяя стражникам?
— Скорее всего, — пожал плечами Вхутмас.
— Но почему именно я? Раз уж вы наводили обо мне справки, Джал, вы должны знать: моя специальность отнюдь не та, что вам требуется. Я скорее охотник, чем частный детектив. Разумеется, я умею выслеживать и вынюхивать, но как раз в этом я далеко не лучший.
— Всё просто. Я уже говорил, что больше доверяю своему суждению о людях, чем чьему-то ещё. А вы, на мой взгляд, — самый подходящий человек для этой миссии. Так что же — по рукам?
— А если я отыщу клиента, но не смогу представить убедительных доказательств? — спросил Иннот. — Или, например, в процессе поисков мне придётся устроить ему каюк, хотя бы из чистой самообороны?
— В первом случае предоставьте позаботиться о доказательствах мне самому. Я найду специалистов по развязыванию языка, не сомневайтесь. Во втором — я бы хотел услышать ваш подробный рассказ.
В дверь постучали. Рзекуш открыл, и в комнату вошёл Кукопат Кое-Тае.
— Всё готово к отлёту, шеф. Мы можем отправляться .
— Решайтесь, господин Иннот, — Вхутмас встал. — Да или нет? Подробности обговорим уже на борту — размеры вашего гонорара и прочее.
— Не найдется ли у вас листка бумаги? — спросил Иннот. — Я должен оставить для Хлю послание.
* * *
Хлюпик сидел на застеленной кровати, неподвижным взглядом уставившись в окно. Его душила обида. «Как же так, — в десятый, наверное, раз думал он. — Мы же всё вместе делали! И дом этот пропавший искали, и с ведьмой дрались…»
Конверт и шкатулку передал ему утром портье. Проснувшись и не застав в номере друга, Хлюпик не стал беспокоиться. В конце концов, решил он, Иннот вполне мог задержаться до утра в каком-нибудь местном баре — по случаю карнавала такие заведения были открыты всю ночь; или же найти себе на несколько часов подругу. Приятель намекал на это вчера: «Никакой личной половой жизни, Хлю. Всё время в бегах — либо за кем-то, либо от кого-то. Пора, наверное, менять стиль, или надо учиться делать всё на ходу». Получив послание, Хлюпик удивился — до сих пор Иннот не пользовался бумагой, чтобы сообщить ему что-либо.
«Привет, старина! — начиналось письмо. — Извини, что уезжаю, не предупредив. Я договорился с Вхутмасом, он возьмёт меня на свою яхту. Места там практически нет, но ты знаешь — я неприхотлив. Дело в следующем: я почти уверен, что мой загадочный неприятель попытается выйти на меня сразу по прибытии. Я не хочу, чтобы ты в этот момент оказался рядом. Пойми меня правильно: я полностью доверяю тебе и ничуть не сомневаюсь в твоих силах, но вынужден подчиняться некоторым правилам — до тех пор, пока мой противник тоже их соблюдает. Надеюсь, к тому времени, как ты ступишь на мостовые Бэбилона, этот кекс уже станет достоянием истории. Видишь ли, я хочу задать ему сначала парочку вопросов. Кстати, если бы не это, у меня возник бы большой соблазн воспользоваться твоей помощью и поджарить мерзавца.
Надеюсь, твоё обратное путешествие будет приятным — всё-таки время карнавала! Краем уха я слышал, что во время рейса на борту будет концерт. Вернёшься — расскажешь, чего и как. Привет Адиррозе!
P. S. Ты будешь полным дураком, если не попытаешься её соблазнить. Учти — она только этого и ждёт, а роскошный круизный лайнер — самое подходящее место.
P. P. S. Не думаю, что оно тебе в самом деле понадобится, но на всякий случай… Оставляю тебе один шарик перенапряжённого стекла. Учти, штука эта очень мощная и довольно опасная. Бросать можно только из укрытия. До встречи!
Иннот».
Хлюпик посмотрел на шкатулку. Небольшой обтянутый кожей сундучок был некогда куплен приятелем по дешёвке у человека, не знавшего о его содержимом. Внутри хранились волшебные шары — по словам Ин-нота, достаточно было кинуть такую штуку под ноги своему врагу, как его буквально разрывало на кусочки. Правда, при этом следовало беречься самому, чтобы не быть изрешечённым осколками. Он откинул крышку. Внутри находились два выстеленных зелёным бархатом углубления. Одно пустовало, во втором покоился стеклянный шар размером немного больше грецкого ореха. «Переложить, что ли, в карман», — подумал Хлюпик, но быстро отказался от этой мысли — стоит ему споткнуться и упасть, как шарик тут же сдетонирует. Он провёл пальцами по прохладной полированной поверхности. «Вот вещь, внутри которой таится Амба», — пришло ему в голову. Машинально он пощупал медиатор. «А вот вторая такая вещь. Ну, теперь я просто, как говорится, вооружён до зубов. Ох уж эти идиомы! При чём тут зубы, интересно? Наверное, чтобы было страшнее. Вооружённые зубы!» Он вдруг вспомнил того негодяя, который пытался пырнуть его ножиком в первый день приезда. Тогда Хлюпик впервые воспользовался Силой, заключённой в красной звёздочке. Как странно — это случилось, в общем-то, не так уж давно, но с тех пор столько всего уже успело произойти…