В вермахте имелись специальные группы, куда кроме переводчика входили офицеры разведки, а в случае надобности привлекались иные специалисты для допроса военнопленных, которые могли быть носителями секретных сведений, представляющих особый интерес для рейха, вермахта, военной промышленности или спецслужб.
15 января 1943 года такая команда из 10-й танковой дивизии в Северной Африке допрашивала взятого в плен американского сержанта. В ходе допроса немцы узнали о создании в США нового ручного реактивного противотанкового гранатомета «Ml», приобретшего известность под названием «базука». (Пленный даже сделал схематический рисунок нового весьма эффективного и простого в обращении оружия. Он представлял собой трубу длиной 120 см. Стрельба велась с плеча реактивными снарядами калибра 60 мм.)
Непреложно установлено, что значительную часть сведений о той или иной стране разведка черпает из ее же средств массовой информации: газет (в том числе местных и ведомственных), журналов (в том числе научных, экономических и даже популярных), редко, со второй половины XX века, телевидения, а в наши дни Интернета.
Центральные почтовые отделения столичных городов знают, что самыми щедрыми их подписчиками являются иностранные посольства и консульства. Не случайно в ряде стран подписка на ряд изданий лимитируется и контролируется. Во времена Советского Союза журнал «Военная мысль», формально вовсе не секретный, могли выписывать только генералы и офицеры. Доставлялся он в опечатанных конвертах. Иностранец в Москве не мог выписать районную газету из другой области или республики.
В так называемых «цивилизованных странах» подобных ограничений, иногда у несведущего человека вызывающих улыбку, нет. Но и в таких странах власти внимательно следят, чтобы информация, способная нанести стране ущерб, не просочилась бы в газеты. Именно поэтому, дабы ввести кого-либо в заблуждение, и практикуется порой правительствами или спецслужбами так называемая «случайная утечка информации».
Высокопоставленные чиновники на Вильгельмштрассе, где находилось министерство иностранных дел Германии, начинали свой рабочий день с внимательного чтения с карандашом в руке лондонской «Тайме» и парижской «Темпе». Так же придирчиво изучали иностранную периодику и в руководстве НСДАП, и в абвере, и, разумеется, в СД.
Неожиданно их работу серьезно затруднил министр народного просвещения и образования д-р Йозеф Геббельс. В 1936 году он запретил ввоз в Германию любых иностранных газет и журналов. Населению было также запрещено слушать передачи иностранного радио. Производимый в огромном количестве и продаваемый по необычайно низкой цене так называемый «народный радиоприемник» позволял принимать на средних волнах лишь несколько германских радиовещательных станций. К тому же после падения Франции Британия запретила экспорт на континент своих газет.
В такой ситуации специальные организации, нуждающиеся в регулярной иностранной прессе, в первую очередь МИД и спецслужбы, создали несколько специальных агентств. Одно из них, к примеру, находилось в Кельне, на Столкгласс, 25.
С прессой нейтральных стран дело обстояло лучше. Так, только одно лишь ОКВ выписывало 51 экземпляр девяти швейцарских газет.
Естественно, СД и абвер со своей стороны стали искать неофициальные источники получения иностранной прессы. Так, они покупали английские и американские газеты по специальной договоренности у португальских и голландских рыбаков. Те, в свою очередь, покупали их тоже по договоренности у английских рыбаков прямо в море. И те, и те на этом неплохо зарабатывали. Так, за один номер «Нью-Йорк Тайме» немцы платили до 100 рейхсмарок, что по тогдашнему курсу равнялось 40 долларам!
Такой же скупкой занимался специальный отдел германского посольства в Лиссабоне. Английские газеты попадали в Берлин с опозданием в неделю, американские – с опозданием от четырех до шести недель.
Некий германский чиновник наглел более быстрый и дешевый способ получать американскую прессу. Государственный департамент начал снабжать свое посольство в Португалии не самими газетами (они занимали много места, изрядно весили) на трансатлантических клипперах, что обходилось к тому же недешево, а в виде микрофильмов. В Лиссабоне местный фотограф просто делал с них увеличенные фотографии. Предприимчивый немец стал платить этому фотографу относительно небольшие деньги, и тот делал для него дополнительные отпечатки.
Помогали доставать нужные печатные материалы и немецкие шпионы. Так, агенты в Латинской Америке в Берлин пересылали в так называемых «микроточках» особо важные статьи из последних номеров поступающих из США технических журналов вроде известного «Iron age» («Век железа»).
Когда 6 июня 1944 года союзники соизволили, наконец, открыть фронт, высадившись в Нормандии, поступления из Лиссабона стали невозможными. Тогда немцы стали добывать нужные им печатные материалы через нейтральную Швецию.
Многочисленные отделения германской радиоразведки круглосуточно прощупывали эфир, в том числе и с оккупированных территорий. Для этой работы приходилось выискивать сотрудников со знанием редких языков: китайского, японского, арабского, хинди и других. Всего немцы прослушивали радиопередачи на тридцати семи языках, включая даже латынь! Именно на этом звучном, считающемся «мертвым», языке вещало радио Ватикана.
Зачастую многие важные известия в Берлине узнавали из передач иностранного радио раньше, чем из официального сообщения из собственного посольства или резидента. Так, молодая девушка, служившая в итальянской группе, 25 июля 1943 года не поверила своим ушам, когда из срочного сообщения римского радио узнала о свержении Муссолини! Соответствующая шифровка из германского посольства в Италии поступила только через час, еще какое-то время ушло на расшифровку.
За все годы существования Третьего рейха ни на один день, ни на один час не прекращало свою работу «Большое Ухо» Геринга. В разгар Второй мировой войны в Форшунгсамт («F») числились 6000 специалистов. Половина из них – многозначительный факт – были членами НСДАП.
Первый шеф Форшунгсамт капитан третьего ранга Ганс Шимпф в 1935 году покончил с собой на любовной почве. Его сменил представитель древнейшего дворянского рода, младший брат закадычного приятеля Геринга принц Кристоф фон Гессен. В 1943 году фон Гессен был сбит в небе над Италией (он добровольно ушел на войну) и его место наконец-то занял фактический основатель организации Готфрид Шаппер.
Основной добычей «F» были телекоммуникации, иногда их прослушивали по заказам других учреждений, в том числе и спецслужб. Разговоры некоторых особо важных лиц фиксировались звукозаписью. В этих случаях требовалось согласие Геринга. Положительная резолюция ограничивалась проставлением на документе одного инициала «Г». Отрицательная состояла уже из четырех букв: «Nein» («Нет»).
Органы, осуществлявшие телефонные записи, имели так называемые А-посты. Во время войны в самой Германии было 15 таких постов и на оккупированных территориях еще 15. Каждый А-пост располагал несколькими прослушивающими станциями, каждая из которых контролировала до 20 линий. Когда по подключенной линии проходил звонок, дежурный сотрудник прослушивал его в наушниках и записывал от руки. Если говорили очень быстро, подключал звукозапись. Если разговор велся на иностранном языке, запись вел сотрудник, этим языком владеющий. По ночам и в выходные дни все переговоры фиксировались звукозаписью и расшифровывались уже в рабочие часы. По своим каналам связи А-посты передавали все подслушанное в Берлин.