А потом надо слетать на Атуй.
* * *
...Но больше всего ее пугал высокий главарь эрзов, ходивший всегда в одной и той же одежде: серые домотканые штаны и грязная рубаха навыпуск с закатанными до самых предплечий рукавами. Ухмыляясь, он нависал над съежившейся Гельтой всем своим тощим длинным телом и показывал шрамы, тонкие белые кольца от запястий до локтей, словно надетые на его худые, как палки, лишенные волос руки.
Его звали Оли Вырежглаз.
– Шмотри, – говорил он, сильно шепелявя и пришепетывая, отчего голос звучал забавно и зловеще одновременно. – Шмотри, девщонка, видишь? Кашдое беленькое колещко – это один щеловещек, которого я зарежал или заколол. Двадшать три, двадшать три! Понимаешь, девощка, девщеночка, двадщать трех убил Оли, понимаешь?
Эрзы и крелинг – то есть боевая звезда тхайцев – захватили Гельту, выдав себя за артистов парового цирка. Вырежглаза она впервые увидела в роли акробата, облаченного в обтягивающее трико цвета крови – он жонглировал, стоя на горизонтальной трубе, из которой бил поток пара, и образ этот врезался в память. С тех пор принцесса так и воспринимала его: кровавый акробат-убийца. Он часто снился ей в кошмарах.
Эфироплан, в каюте которого заперли Гельту, плыл на северо-запад. Он был необычен: узкая, очень длинная палуба, три мачты с парусами в форме широких серпов. Скорее всего, какой-то восточный корабль, решила принцесса. И угадала: айклит был построен в доках Имаджины.
Дважды в день, утром и после того как спадала дневная жара, ее выводили на палубу, и всегда вокруг были только облака, нигде на горизонте не виднелась суша. Гельта слышала, что бывалые моряки могут по оттенку эфира и особенностям пуховых перекатов определить, в какой части Аквалона находится корабль, но сама она в этом, конечно, не разбиралась. Она вообще мало в чем разбиралась... зато хорошо понимала мужчин.
Впрочем, сейчас это не слишком ей помогало. Во дворец проникло семеро тхайцев и пятеро эрзов, еще двое поджидали их на берегу. Все желтолицые выжили во время похищения, хотя двоих дворцовые стражники ранили. Один из эрзов был убит, так что их осталось шестеро. Матросы на айклите отсутствовали, преступники сами управлялись с парусами.
Соотечественники Гельты имели бледную кожу и старались не оставаться подолгу под прямыми лучами светила, иначе быстро сгорали. Гельта заключила, что они – обитатели Мусорных Садов, то есть глубинных этажей Большого Эрзаца, никогда не знавших дневного света. Там жили самые отъявленные головорезы плавучего города.
Там обитал Марич Алие, опальный брат принцессы.
Он дважды покушался на жизнь их отца и, после того как был изгнан, неоднократно пытался выкрасть сестру.
Бледных во главе с кровавым акробатом послал брат, тут уж девушка не сомневалась. Но тхайцы?
Это были низкорослые, бритые наголо желтокожие люди, тихие и вялые. Одевались они в черные штаны до колен и короткие черные халаты, подпоясанные широкими поясами, на которых висели шипастые метательные шарики, дротики-трезубцы и канурги, боевые палочки. Предводителя звали Хури Ага, внешне он мало чем отличался от остальных желтокожих – имена их Гельта так никогда и не узнала. Не знала она также имен четверых плывущих на айклите эрзов, навсегда оставшихся для нее жутковатыми бледными незнакомцами, хотя с двумя, Оли Вырежглазом и самым молодым среди убийц, познакомилась немного ближе. Юнца, руки которого украшало всего семь шрамов, звали Занар Песок. В Эрзаце, лишенном природных свойств суши, давно сложилась традиция давать детям вторые имена, напоминающие о твердойземле, как там именовали континенты и острова.
Занар Песок всегда ходил за принцессой, когда ее выпускали погулять, – следил, чтобы не бросилась за борт. У него было любимое оружие: короткая дубинка с закругленным концом, вся обмотанная черной, в пупырышках, кожей.
Выйдя утром на палубу, Гельта заметила вдалеке землю. Справа по курсу она была четче, темнее, а прямо и слева терялась из виду, изгибалась, образуя выемку, залив или пролив на пути корабля. Встав на носу, девушка закрыла глаза, пытаясь припомнить географические карты, которые висели на стенах в кабинете отца, в Большом Эрзаце, а также уроки своего учителя. Властитель Эрзаца видел, какая внешность у дочери, и понимал, что, удачно выдав ее замуж, сможет заключить выгодный торговый и военный союз. Понимал он и то, что Гельта должна уметь поддерживать беседу со знатными женихами. Поэтому у нее был учитель, сначала молодой просвещенный бултагарец, а после, когда повелитель заметил, что молодой человек смотрит на его дочь взглядом, который обычно приберегают не для учениц, – пожилой метис-ученый по имени Джудиган, раб, которого купили у имаджинских торговцев. Так что Гельта кое-что знала об окружающем мире, хотя знания эти были невелики. И теперь, припомнив карту западной половины Аквалона, она решила, что эфироплан приближается к Преторианским Таитам.
Она повернулась к сопровождающему. Занар Песок стоял в трех шагах позади и, кажется, все это время пожирал взглядом ее фигуру. Когда Гельта обернулась, он потупился. Занар был некрасив, с оттопыренными ушами и низким, в крупных веснушках, лбом. Но, в отличие от других эрзов, лицо его имело некий трудноуловимый налет благородства, будто среди убийц, насильников и воров, которые составляли череду его предков, случайно затесался кто-то знатный.
– Мы плывем к Претории? – спросила принцесса.
Глядя себе под ноги, Занар плюнул на палубу, затем посмотрел в лицо Гельты, при этом имея вид одновременно и робкий и наглый.
– Этого вам ненужно знать, – буркнул он. – Назад идемте.
– Но почему не нужно?
Она искоса наблюдала за убийцей. Девушка не попадала в подобные ситуации раньше и не знала, что ей делать. В двенадцать или тринадцать лет принцесса Эрзаца впервые поняла, что мужчины смотрят на нее не так, как обычно смотрят на красивую, будто дорогая кукла, девочку; чуть позже нянька, женщина-гаерак по имени Ра, и бойкие молодые служанки объяснили, что означают эти взгляды. Четырежды до объявления об их свадьбе с Роном Суладарским к ней сватались: двое местных богатеев, властитель Тхая и какой-то важный купеческий воитель с плота Скенци. Она привыкла, что многие мужчины глядят на нее с вожделением, подобные взгляды Гельта замечала сразу. И не задумываясь, инстинктивно чувствовала, как управлять такими мужчинами.
Сейчас она почти физически ощущала, почти видела его желание: схватить ее, обнять, потащить вниз, в каюту, или прямо здесь, на палубе... Но понимала и то, что Занар Песок, в отличие от того же Оли Вырежглаза, который иногда пялился на принцессу еще более откровенно, не способен на насилие по отношению к ней. Слишком велико было его почтение к дочери властителя, самой принцессе Большого Эрзаца.
– Ведь если мы плывем в Преторию, то скоро вокруг появятся острова, – произнесла Гельта тихим, просительным голосом. Она наклонилась, опершись локтем о планширь, зная, как при этом изогнулась ее спина. – Ведь тогда я все равно увижу их и все пойму, правда?