В свою очередь, за промахи истребителей сопровождения Ил-2 даже в самом конце войны могли заплатить очень дорого. Так, еще 20 марта 1945 г., в начале Венской операции, начальник связи 3-го гвардейского истребительного авиакорпуса Ф.М.Смольников наблюдал, как, воспользовавшись ослаблением бдительности прикрытия, «налетевшие сзади» FW190 сбили сразу два «ила» из 5-го штурмового авиакорпуса 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта255. Не помогли, как видим, ни прикрывавшие Ил-2 сзади пулеметы УБТ, ни то, что атаковавшие «фоккеры» были не истребителями, а штурмовиками... Истребители, сопровождавшие в 1944—1945 гг. «илы» 953-го штурмового авиаполка 311-й штурмовой авиадивизии 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта, «частенько» бросали штурмовики на обратном пути от цели – из-за чего те, даже переходя на бреющий полет, «несли потери от истребителей» противника256. Здесь, правда, сказывался, по-видимому, малый запас горючего советских «ястребков»...
Что же касается оборонительной тактики Ил-2, то в 1941—1942 гг. ее отличали пассивность, нежелание принимать бой с атакующими истребителями, используя маневр и огонь крыльевого оружия (напомним, что задней стрелковой точки на «горбатых» тогда не было). Так, летчики 77-й пикировочной эскадры люфтваффе Г.Пабст и Э.Штолль-Берберих не раз наблюдали в 41-м, как атакованные «мессершмиттами» Ил-2 «упорно оставались на боевом курсе, не предпринимая никаких оборонительных маневров и не пытаясь уйти, иногда до полного уничтожения своей группы»257. Судя по всему, эти штурмовики летели к цели; будучи же (что случалось чаще) атакованы после нанесения удара, «горбатые» пытались уйти на повышенной скорости. При этом они, как правило, прижимались к самой земле (а в 41-м и к цели предпочитали идти на бреющем). Ведь заметить летящий на высоте всего 5—25 м и сливающийся поэтому с фоном местности темно-зеленый штурмовик летчику-истребителю было непросто; пикировать на него было опасно (после сближения на дистанцию эффективного огня и стрельбы могло не хватить запаса высоты для выхода из пике); нельзя было и зайти снизу...
Однако в состязании с хорошо подготовленными немецкими летчиками бреющий полет, похоже, помогал слабо. «На наших глазах, – вспоминал о подобных случаях в начале войны на Южном фронте служивший тогда начальником разведки в 641-м артиллерийском полку РГК О.Д.Казачковский, – изящные, тонкие истребители [...] легко догоняют и сбивают летящие над нами самолеты. [...] Потом такое же повторяется, и не раз. [...] Это немецкие «мессершмитты» сбивают наших штурмовиков ИЛ-2»258. По свидетельству фронтового летчика А.Г.Наконечникова, во время летних боев 1942 года на Сталинградском направлении штурмовики, которые «бежали с поля боя на бреющей высоте», «несли колоссальные потери, нередко теряя целые группы»259. (Правда, на фоне южнорусской степи были хорошо видны и самолеты, летящие на бреющем, а плоский рельеф местности облегчал «мессерам» преследование «илов» на той же сверхмалой высоте. Но, с другой стороны, эти же однообразный ландшафт и плоский рельеф затрудняли немцам определение высоты – точно так же, как при полете над водной гладью, – и, следовательно, увеличивали риск врезаться при атаке в землю...)
Вообще, попытка уйти от истребителей зачастую не только не улучшала положение «горбатых» (скорость Bf109 все равно была намного больше), но и ухудшала его. Ведь полеты на максимальной скорости ни в летных школах, ни в запасных полках не практиковались – и штурмовики, ведомые молодыми летчиками, неизбежно отставали от группы. А отставшие были обречены: враг набрасывался на них в первую очередь, а другие «илы» помощи им оказать уже не могли...
Но для того, чтобы принять бой, пилотам одноместных штурмовиков опять-таки не хватало выучки. Поскольку по летным данным Ил-2 безнадежно уступали истребителям, добиться какого-либо успеха в бою с последними они могли, только взаимодействуя друг с другом. А для этого «горбатые» должны были лететь в более или менее плотном строю. Тогда – зная, что с других направлений он прикрыт соседними самолетами – тот или иной пилот мог довернуть на проносящийся рядом «мессершмитт» и обстрелять его из крыльевых пушек и пулеметов (срывая тем самым, может быть, атаку на соседа...). Но сохранение плотного боевого порядка требовало хорошей групповой слетанности! В 1941 г. в штурмовых авиаполках было сравнительно немало пилотов с более или менее приличным летным опытом – но и тогда попытки сражаться с «мессерами» (маневрируя в строю «фронт») оказывались безуспешными. А в 1942-м большинство летчиков-штурмовиков составляла, как мы видели, молодежь, которую не научили летать в строю ни в школе, ни в запасном полку. Многие не владели как следует даже индивидуальной техникой пилотирования! В результате боевой порядок («клин звена» или же «пеленг звеньев») растягивался, а после первого же захода на цель, после разворота на 180°, и вовсе исчезал: «я туда, а он сюда, и я его больше не видел»...260 От цели уходил уже не «пеленг звеньев», а растянутая «цепочка» отдельно летящих самолетов – не могущих поддерживать какое-либо огневое взаимодействие. Такие отдельные самолеты «мессершмитты» легко сбивали, вклиниваясь в промежутки между ними. Разрозненность группы штурмовиков затрудняла и прикрытие ее истребителями сопровождения (если таковые были).
Правда, в конце 1942 г. для выполнения атак «горбатые» повсеместно стали использовать более простой боевой порядок – «круг самолетов». В нем каждому пилоту надо было сохранять свое место только относительно самолета, летящего впереди (тогда как при атаке из «пеленга звеньев» – еще и относительно летящих справа и слева). Вместо резкого разворота на 180° для нового захода на цель теперь выполнялся плавный разворот на 360°. Поэтому в ходе удара строй стало сохранять легче. Однако штурмовик, выходящий из атаки, по-прежнему оказывался беззащитным: летящий сзади в этот момент начинал атаковать цель и, соответственно, переставал прикрывать хвост идущей перед ним машины. Осталась и проблема сохранения строя при уходе от цели...
Кроме того, до конца 1942 г. летчики-штурмовики не располагали и какими-либо наставлениями по тактике боя одноместных Ил-2 с Bf109. Только в сентябре 42-го командование ВВС Красной Армии рекомендовало здесь ряд приемов. Предлагалось, например, строить «оборонительный круг», где хвост каждого штурмовика прикрывался огнем пушек и пулеметов летящего следом. При этом, доворачивая по курсу, приподнимая или опуская нос самолета, пилоты «илов» могли отгонять огнем и истребители, приближающиеся к «кругу». При уходе от цели рекомендовали применять такой противоистребительный маневр как «змейка», т.е. уходить по волнообразной траектории, попеременно закладывая то правый, то левый вираж. Это затрудняло немецким летчикам прицеливание: ведь постоянно изменялись и курс и угловая скорость цели. Кроме того, уходя «змейкой», пилот штурмовика мог лучше, чем летя по прямой, просматривать заднюю полусферу (у одноместного Ил-2 был очень плохой обзор назад; его обеспечивали лишь два «окошечка», которые, по свидетельству Г.Ф.Сивкова, «всегда были чем-нибудь замазаны»261). Большим группам штурмовиков можно было применять «ножницы», т.е. уходить двумя «змейками», разнесенными по высоте на несколько десятков метров и не совпадающими друг с другом по фазам виражей – так, что самолеты из разных «змеек», словно концы ножниц, то сближались, то расходились... Если же атаке истребителя подвергался одиночный штурмовик, ему следовало уходить из-под нее скольжением – сбивая немцу прицел – или же заложив вираж. В последнем случае скоростной Bf109, который не мог развернуться так же круто, что и тихоходный Ил-2, неизбежно отрывался от штурмовика и мог даже потерять его из виду. Наконец, при атаке «мессера» сзади летчику одиночного Ил-2 можно было резко сбросить скорость – чтобы немец проскочил вперед и попал под огонь крыльевых пушек и пулеметов «горбатого».