Мама все так же работает корректором. Одевается снова в благородное серое, хотя я часто нахожу в ее шкафу яркие вещи, недавно пропавшие из кладовки.
Художник никуда не поехал. Когда он сердится или ссорится с мамой, то всегда грозится уехать в Берлин и обосноваться в просторной студии со стерильно белыми стенами. Мама кричит, что это шантаж, а я иду на кухню и ставлю чайник, потому что знаю — скоро они помирятся и мы сядем пить чай с печеньем.
Кира с Мерабом решили снова пожениться. «Зачем тогда было разводиться?» — спросила я. «Затем, чтобы понять, что мы созданы друг для друга», — ответила Кира. Я хотела спросить про скрипача, но не стала. Должны же быть вещи, о которых не говорят вслух, правда?..
Отец с Евгенией Ивановной купили подержанную иномарку и сейчас учатся вместе на автокурсах. Обещают летом возить всех нас в лес за грибами.
«А Толя Марков?.. А Николай Николаич?» — спросите вы. У них тоже что-то постоянно происходит, но об этом когда-нибудь напишется новая книга. Это случится внезапно, в самый обычный осенний день, когда нос хочется спрятать в шарф, а лукавое солнце — в карман…