Срывая голос, он рычал на всю округу «Перелетный блюз» и «Милосердие», «Слепого пса» и «Пьяного Зомби» и первый, совершенно непристойный вариант блюза «100 рентген». [8]
Наконец музыкант устал и слегка охрип. Наступила тишина. Жутко и странно молчала Зона, только иногда из темноты доносились какие-то тихие «вжики», слабое хлюпанье и пощелкивания.
Потом в дверной проем беззвучно впрыгнул круглый луч нашлемного фонаря, и знакомый голос негромко произнес:
— Ну что, музыкант, концерт, похоже, удался. Давай, Звонарь, слезай со своей колокольни, быстренько забирай свой рюкзак, и сматываемся, пока они не очухались. Ну чего вылупился, не узнал, что ли?
Внизу стоял Ведьмак. В правой руке у него тускло блестело изогнутое лезвие гурды, измазанное какой-то кровавой дрянью. Сталкер вытер клинок о шерсть убитого псевдопса, с усилием разжал мертвую пасть и выдернул оттуда злополучный рюкзак.
— Пошевеливайся, музыкант, — повторил Ведьмак. — Скоро светать будет. Чем дальше мы успеем уйти отсюда — тем лучше.
Лешка сполз со своего насеста и принял у Ведьмака рюкзак. Из распоротого брезентового кармана посыпались красные и желтые цилиндры папковых гильз. Лешка подобрал их, дозарядил ружье и с лязгом передернул затвор.
— Тихо ты, — зашипел Ведьмак. — Тихо, а то сейчас очухаются.
Еще не понимая, в чем дело, Лешка выбрался из кирпичного стакана башни и обомлел. Вокруг башни, четко обозначенные зыбким светом бесстыжей весенней луны, замерли твари Зоны.
Слепые псы дремали, положив безглазые головы на ободранные лапы, словно обыкновенные дворняги, лежали, подтянув к впалым животам костлявые колени, непривычно смирные снорки, у самого входа в башню, медленно раскачивая отвратительной сизой бородой-щупальцами, стоял вышедший из стеллса матерый кровосос. Стоял и не обращал на сталкеров ни малейшего внимания. Второй кровосос, разрубленный почти пополам, валялся прямо в проходе, и через него пришлось переступить.
— Щас я их… — начал было Лешка, поднимая SPAS-12, но Ведьмак остановил его.
— Ты что, сдурел, — зло и тихо выплюнул он. — Очухаются — мигом порвут. Шагай давай. И не вздумай стрелять.
Через час они выбрались из заброшенного поселка и остановились на привал.
— Что это было? — спросил Лешка, жадно глотая воду из фляги.
Ведьмак как-то странно покосился на него, потом сказал:
— Похоже, прибалдели они от твоей музыки, вот что. Как это у тебя получилось, тебе лучше знать, но орал ты, скажу я тебе, — на всю округу было слышно. Я подошел — а они стоят и раскачиваются из стороны в сторону, словно малолетки обкуренные. Кровососы из стеллса вывалились и тоже стоят, щупальцами качают. Один гад своей тушей проход в башню загородил, ну я его по-тихому и срезал своей гурдой. Иногда, знаешь ли, полезно обойтись без стрельбы. Сытый был, поганец, кровища из него так и хлестнула аж в два цвета, красная да сизая, сизая — его собственная, а красная… Кому-то повезло еще меньше, чем тебе. Ну а дальше ты знаешь.
— Да-а, — неопределенно протянул Лешка. Кураж ушел вместе с музыкой и опасностью, и теперь руки дрожали. — Глотну-ка я, пожалуй, крепкого, а то мандраж какой-то.
— Отходняк, обычное дело, — прокомментировал Ведьмак. — Ну, глотни, только не увлекайся, а то тебе еще топать и топать до Кордона.
— Я тебе должен, — сказал Лешка, когда немного оклемался.
— Ты еще не знаешь, сколько мне должен и за что, — помолчав, сообщил Ведьмак. — Не знаю, к добру ли, к худу, только я третьего дня на Кордоне был…
— И что? — В груди у Лешки словно колба с жидким азотом лопнула, так жутко стало. И не понять отчего.
— Короче говоря, приходил Доктор с Болот, смотрел твою Катерину… — Ведьмак задумчиво поковырял ножнами шашки землю. — В общем, Доктор сказал, что у вас родится сын.
— Повтори, — после паузы хрипло потребовал Лешка. — Повтори, что ты сказал.
— Сын родится, — повторил Ведьмак, не глядя на сталкера. — И еще Доктор обещал, что будет приходить каждый месяц. А ежели что не так — немедленно веди к нему на Болота свою гимназистку.
— Что может быть не так? — глупо улыбаясь, спросил Лешка.
Доктору виднее, на то он и Доктор, — неопределенно буркнул Ведьмак и рывком поднялся на ноги. — Пошли, что ли. Нам еще топать и топать. На перекрестке разойдемся, я еще хочу в лесок около поворота на Радар сунуться, там, где вертолет подбитый. Авось на этот раз повезет. А тебе пора на Кордон. — И добавил: — Давай шевели копытами, жена небось ждет не дождется, а он водку с кем попало глушит в антисанитарных условиях.
— Это ты-то кто попало? — удивился Лешка.
— Много ты обо мне знаешь, — сказал Ведьмак. — Иногда мне кажется, что я и сам-то о себе толком ничего не знаю. Все время что-нибудь новенькое вспоминается.
Доктор тщательно мыл руки водкой, словно только что инспектировал холерный барак, а не осматривал молодую здоровую женщину. Лил и лил едкую вонючую жидкость на ладони, пока из бутылки не перестало даже капать. Недавно вольные сталкеры распушили бандитскую базу в старой авторемонтной мастерской, так что водки было хоть залейся. Заливаться водкой Бей-Болт никому не позволил, а презентовал ее завернувшему на Кордон с обещанным ежемесячным осмотром Доктору на медицинские нужды. Вот доктор и пользовался. Впрочем, никто особенно не возражал, нечасто в Зоне появляются беременные женщины, точнее, до сих пор вообще никогда не появлялись. Так что пусть Док расходует сколько надо, пусть хоть ванны водочные принимает, что мы, не понимаем, что ли? Это ведь не сталкера, посеченного «жгучим пухом» или погрызенного псевдопсом, пользовать, роженица — существо деликатное, тут водки жалеть не приходится. Когда водка в бутылке закончилась, Доктор отбросил пустую посудину, насухо вытер руки бумажным полотенцем и в сопровождении Бей-Болта и приплясывающего от нетерпения Лешки-Звонаря неторопливо зашагал в сторону бункера Сидоровича. Шел молча, не глядя по сторонам и совершенно не реагируя на вопрошающие сталкерские взгляды и робкие вопросы типа «Ну чё там?» и «Как оно?».
В оконном проеме ненадолго показалось бледное, истонченное лицо Катерины. Мелькнуло и пропало. Определенно, что-то во всем этом было неправильное, и все это сразу почувствовали. Все, кроме Звонаря, который вприпрыжку бежал сбоку от Доктора, заглядывая тому в лицо, возбужденный, словно молодой пес, только что не повизгивал и в нос лизнуть не пытался.
Прочие сталкеры, почувствовал неладное, отошли в сторонку.
Троица скрылась в бункере, и тяжелая дверь закрылась.
— Удивительно, — сообщил выглядевший растерянным, каким-то даже постаревшим Доктор, откупоривая очередную бутылку. На этот раз, похоже, для приема внутрь. — Так вообще-то не бывает. Я не знаю даже, что и сказать. Короче говоря, никаких признаков беременности, никакого ребенка при сегодняшнем осмотре пациентки я не обнаружил. Имеет место быть некоторая деформация внутренних органов, молочные железы слегка набухли, растяжки на животе, но факт остается фактом — ребенок исчез, словно его никогда не было.