– Не будем называть имен, – согласился Позолот.
– Это просто несовершенство конструкции, – сказал Пони. – Я думаю, сначала кто-то обнаружил эту комбинацию случайно, а потом повторил ее, чтобы посмотреть, что будет. Они все такие, эти семафорщики. Дай им слаженный механизм, и они день напролет будут думать, как бы его сломать. Вся Магистраль – это какая-то времянка, честное слово.
– И почему мы берем таких людей на работу? – удивился Стоули.
– А где еще найти таких психов, которые согласятся всю жизнь провести в башне, за много миль… отовсюду, нажимая на кнопочки? – ответил Пони. – Им нравится.
– Но кто-то же должен сидеть в башне и жать на кнопочки, которые… творят эти ужасы, – сказал Стоули.
Пони вздохнул. Они никогда не интересовались механикой. Для них это всегда был просто доход. Они не знали, как все работало. И теперь им вдруг стало интересно, а ему приходилось объяснять на пальцах.
– Семафорщики, как говорится, ведут сигнал, – сказал он. – Они следят за соседней башней и сразу же повторяют ее сообщение. У них нет времени думать. Все, что поступает на башню, остается в дифференциальном барабане. Они только быстро бьют по клавишам и жмут на педали. Они любят эту работу. У них много своих приемчиков, чтобы повысить темпы. Я не хочу ничего говорить ни о каком саботаже, не сейчас. Просто отправим это сообщение, да побыстрее. Ребятам на башнях понравится.
– Красивая картинка, – сказал Позолот. – Темная ночь, башни замерли в ожидании, и тут одна за одной они оживают, и змейка огней мчится по Диску, гладко и беззвучно донося… что-то такое донося. Нужно будет заказать стихи какому-нибудь поэту.
Он кивнул господину Пони.
– Мы в твоих руках, господин Пони. Это твой план.
– У меня нет плана, – сказал Мокриц.
– Нет плана? – переспросила госпожа Ласска. – Ты хочешь сказать…
– Тише, тише! – зашипел Мокриц. – Я не хочу, чтобы все об этом узнали!
Они сидели в маленьком кафе около «Лавки булавок», в которой, как заметил Мокриц, совсем не было покупателей. Мокриц больше не мог оставаться на Почтамте, иначе его голова просто лопнула бы.
– Но ты бросил вызов «Гранд Магистрали»! Ты что, просто выступил с эффектной речью и надеялся, авось как-нибудь образуется? – уточнила госпожа Ласска.
– Это всегда срабатывало! Какой смысл обещать сделать возможное? Какой же это успех? – сказал Мокриц.
– Ты никогда не слышал, что нужно сначала научиться ходить, а потом – бегать?
– Слышать приходилось, да.
– Итак, правильно ли я поняла, – сказала госпожа Ласска. – Завтра вечером – это следующий день после сегодняшнего – ты отправишь карету – это такая штука с колесами, запряженная лошадьми, которая по хорошей дороге может ехать со скоростью четырнадцать миль в час – наперегонки с Гранд Магистралью – это все-все клик-башни, которые передают сообщения на расстояние в сто миль за час – до самой Орлеи – это такой город, который отсюда очень-очень-очень далеко?
– Да.
– И у тебя нет умопомрачительного плана?
– Нет.
– И зачем ты мне это рассказываешь?
– Потому что в данный момент ты единственный человек в этом городе, который может поверить в то, что у меня нет плана! – сказал Мокриц. – Я говорил Грошу – он только постучал пальцем по носу – зрелище, кстати, не для слабонервных – и сказал: «Ну конечно, вашеблагородь, а как же! Ха-ха-ха!»
– И ты просто надеялся, что как-нибудь обойдется? С чего ты это взял?
– Всегда как-то обходилось. Если ты хочешь, чтобы все как-нибудь обошлось, сначала попади в ситуацию, где нужно, чтобы все как-нибудь обошлось.
– А я чем могу тебе помочь?
– Твой отец построил Магистраль!
– Но не я же, – ответила она. – Я не бывала на башнях. Я не знаю о них ничего, только то, что они всегда готовы развалиться на части. Но это все знают.
– На меня ставят люди, которые не могут позволить себе проиграть! И чем больше я им говорю, чтобы они этого не делали, тем больше ставят!
– Тебе не кажется, что они сами виноваты? – спросила госпожа Ласска нежно.
Мокриц побарабанил пальцами по краю стола.
– Ладно, – сказал он. – Есть еще одна причина помочь мне. Это запутанная история так что я бы попросил тебя сидеть смирно и не делать резких движений.
– А что, есть такой риск?
– Да. Я подозреваю, что через несколько секунд ты захочешь меня убить. Хотелось бы заручиться обещанием, что этого не произойдет.
Она пожала плечами.
– Я заинтригована.
– Обещаешь?
– Хорошо. Надеюсь, это будет интересно, – госпожа Ласска стряхнула пепел с сигареты. – Рассказывай.
Мокриц сделал пару глубоких вдохов. Вот и все. Конец. Если всю жизнь менять взгляд людей на мир, рано или поздно поменяешь взгляд на себя.
– Это из-за меня ты потеряла работу в банке. Я подделал те векселя.
Глаза госпожи Ласски сузились, но в остальном ее выражение не изменилось. Она выдула струю дыма.
– Я же пообещала, так? – сказала она.
– Да. Прости.
– Я не скрестила пальцы?
– Нет. Я смотрел.
– Хм-м, – она задумчиво уставилась на тлеющий кончик сигареты. – Хорошо. Рассказывай все как есть.
Он рассказал все как есть. Все. Как есть. Госпоже Ласске очень понравился эпизод с повешением, и она попросила рассказать его еще раз.
Вокруг них происходил город. Между ними пепельница наполнялась пеплом.
Когда он закончил рассказ, госпожа Ласска некоторое время смотрела на него сквозь дым.
– Я не поняла про то, как ты отдал все украденные деньги Почтамту. Зачем ты это сделал?
– Я и сам не до конца понимаю.
– Ты ведь эгоцентричный негодяй с моральным уровнем, как у… э…
– …крысы, – подсказал Мокриц.
– …крысы, спасибо… и вдруг ты становишься любимцем всех религий, спасителем Почтамта, героическим наездником, во всех отношениях замечательным человеком, вертишь дули перед богатыми и власть имущими и, как же без этого, спасаешь кота из горящего здания. И двух человек в придачу, но все знают, что кот здесь важнее. Кого ты пытаешься обмануть, господин фон Липвиг?
– Себя, наверное. Я встал на прямой путь. Я твержу себе, что могу все бросить, как только захочу, но я не хочу. Но я знаю, что, если бы не мог бросить все, когда захочу, я бы ничего этого не делал. Э… есть и еще одна причина.
– Какая же?
– Я не Хват Позолот. Это как бы важный момент. Кто-то скажет, что разница небольшая, но я знаю себя, и я вижу, что разница есть. Примерно как голем, который не молоток. Пожалуйста, скажи. Как мне обойти «Гранд Магистраль»?