– Что происходит, Тай? Я тебя прямо не узнаю.
– На следующий вечер после похорон выяснилось нечто очень странное. Мама нашла… вернее, наткнулась кое на что. И лучше бы мы этого не знали.
– Ты думаешь, это как-то связано с тем, что твой отец решил уйти из команды?
– Практически уверен, – невозмутимо отвечаю я.
– Но не на сто процентов?
– Я уверен. Просто не хватает кое-какой информации, и я надеялся, что вы мне поможете восполнить пробелы.
– Например?
– Например, почему отец нам никогда не рассказывал…
Роулинз колеблется и нехотя интересуется:
– А конкретнее? О чем, ты думаешь, он тебе не рассказывал?
Я наклоняюсь вперед и кладу локти на стол:
– Хорошо. Допустим, о том, кто такая Мэделин Цукерман.
Я ожидал бурной реакции, но тренер демонстрирует почти спортивную реакцию:
– Никогда не слышал. Кто она?
– Мэделин Цукерман, – повторяю я. – Ну, знаете, мать моей единокровной сестры.
На лице Роулинза снова не дрогнул ни один мускул. Он молчит. Даже кажется, что не дышит. А потом – верный признак того, что битва проиграна, – медленно выдыхает:
– Ну хотя бы об этом ты узнал не от меня.
– То есть вы все-таки ее знаете! – с триумфом восклицаю я.
– Да, мы были знакомы. И даже довольно близко. Вот только ее тогда звали Мэдди. Мэдди Мак Фэдден. Или, точнее, Мак Фэтти [5] , так ее называли вообще все. Очень странная девушка, мягко говоря. Никогда бы не подумал, что твоему отцу такая могла понравиться. – Роулинз делает секундную паузу. – Мне жаль, что раньше приходилось все это скрывать от тебя, Тай. Но я не знал, что тебе известно, да и к тому же не хотел ворошить прошлое.
– Ага, только вот мама чувствует себя обманутой. Вы случайно не знаете, почему папа так сильно хотел скрыть это от нее?
– Понятия не имею. Знаешь, Тай, к тебе я всегда относился очень хорошо. Ты ведь знаешь, так? Но вот с твоим отцом у нас… ну, скажем, наша дружба закончилась не лучшим образом, так что меня уж точно не стоит спрашивать о его жизни и особенно о том, что касается Мэдди.
– Тогда не могли бы вы хотя бы ответить на мой вопрос? Папа не умел вовремя… что? – Я настойчив.
По выражению лица Роулинза мне ясно, что он по-прежнему не горит желанием закончить фразу. Но решает все-таки уступить:
– Хотя у нас с твоим отцом были не лучшие отношения, я прекрасно знаю, что он сделал много добрых дел и помог очень многим. Еще в школе он всегда поддерживал аутсайдеров. Но когда дело дошло до Мэдди, он, похоже, зашел слишком далеко. То, каким образом он решил ей помочь, было… Он перестарался. Так вот, отвечая на твой вопрос, Тай: по-моему, твой отец не умел вовремя остановиться, что его и сгубило. – Тренер еще секунду молчит, нервно чешет колено. – Твой отец частенько повторял: «Делай добро – и получишь добро в ответ». Своего рода цепная реакция, ну, знаешь, «ты мне – я тебе». Он когда-нибудь тебе это говорил?
– О да, – киваю я.
– Так вот, в этом случае реакция была, только не лучшая. Не для нее, во всяком случае, и уж точно не для него. Сначала он пытается утешить какую-то чокнутую в коридоре, а потом вдруг выясняется, что Мэдди ждет ребенка. А затем они с Нэйтаном женятся. Все в школе решили, что они чокнулись.
– Так папу за это вышвырнули из команды?
– Нет, я так не думаю, хотя, уверен, многие были недовольны тем, что в команде играет старшеклассник, который обрюхатил свою малолетнюю подружку. Знаешь, порочит репутацию школы и все такое. Но Нэйтан считал, что должен помогать Мэдди, так что бросил футбол и начал подрабатывать после уроков. Они сняли квартиру, и мы почти не виделись, разве что встречались в коридоре. Конечно, он пытался делать вид, что не жалеет о своем решении уйти из команды, но я-то знал: оно далось ему очень нелегко.
Звенит звонок. Роулинз ждет, пока трель закончится.
– Ну что, ситуация прояснилась?
Я киваю.
– Так странно знать, что папа женился в таком возрасте. А что сказали люди?
Роулинз вскидывает брови.
– Разное. Пару месяцев во всей округе только и было разговоров, что об этой истории. Еще бы: сын пастора, воплощение американской мечты и образец для подражания, и вдруг обрюхатил девушку – и это в выпускном-то классе! Уверен, твои дедушка с бабушкой так и не смогли оправиться от этого потрясения. Вскоре им пришлось уехать из города. – Он замолкает и как-то странно на меня смотрит. – Ты как, в порядке?
– Да. Просто перевариваю. Но… По-прежнему не понимаю: если в тот момент папа ни от кого ничего не скрывал, почему он маме-то ничего не сказал?
Внезапно гигант Роулинз встает на ноги, обходит стол и кладет руку мне на плечо:
– Если бы я знал, то сказал бы, Тай. Но есть только один человек, который может это знать.
Я утыкаюсь взглядом в столешницу и шепотом говорю:
– И этот человек мертв.
Тренер морщит лоб:
– Да нет же, я про Мэдди Мак Фэтти.
Келли Хансакер
26 октября
Ну, моя история, допустим, связана не с Нэйтаном, а с его сыном. Тай дружит с моим сыном, и как-то в прошлом году после позднего футбольного матча он остался у нас ночевать. А наутро они с моим сыном убрались в доме, и я смогла поспать подольше! Приятный сюрприз! Читая все эти записи, я надеюсь, что самоотверженность Нэйтана передалась и его сыну, а теперь и моему сыну тоже! Очень грустно, что Нэйтан погиб, но спасибо всем, что делитесь воспоминаниями о нем.
Нужно на законодательном уровне запретить занятия утром в понедельник.
Это последнее, что приходит мне в голову, прежде чем я встаю и приветствую всех тех четырнадцать несчастных, которые смогли этим утром поднять себя к первой паре, то есть к семи утра. Но тех пятерых, кому это не удалось, я не виню нисколько – был бы у меня выбор, сама бы из кровати не выползла.
– Доброе утро. Как настроение?
В основном все недовольно хмыкают мне в ответ и зевают, но слышу я и пару веселых голосов.
Вообще, я жаворонок. Но не сегодня. Не в первый рабочий день после смерти Нэйтана. Я прошмыгнула в конец траурной процессии, посмотрела, как гроб с его телом опускают в землю, а потом все выходные проревела в подушку.
– Я полагаю, за выходные у вас было время изучить все материалы, которые я задала.
Большинство сидящих кивают.
– Прекрасно. Тогда я хотела бы, чтобы кто-нибудь ответил на следующий вопрос. У скольких пациентов в мире за прошедший год была обнаружена плоскоклеточная карцинома шеи или головы?