Шрек, видя, что скоро и след беглецов в камышах простынет, загудел, как паровозная труба:

– Фиона! Догони их! Они уходят!

Откуда ни возьмись, в трёх шагах перед запыхавшимися беглецами, появилась зелёная кикиморская морда. Зеленомордая жёнушка приняла боевую позу и сделала мах ногой, но промахнулась. Второй прицельный мах неминуемо должен был нанести жертве сокрушительный удар, да только Ваня, воспользовавшись преимуществом своего небольшого роста, пригнулся и оказался под атаковавшей его ногой, успев при этом подсечь другую ногу, на которой стояла злобная Фиона. Драчунья рухнула, как куль, а Ваня, продолжая крепко держать её за ногу, наклонился к искажённой ненавистью зелёной морде и, начертав над ней знамение креста, произнёс:

– Сгинь, нечистая сила!

Фиона завертелась на месте, как юла, и через секунду на земле уже лежала, задрав лапы, обыкновенная зелёная жаба.

– Так тебе и надо, дура! – сказал Ваня, отряхивая руки. – Будешь знать, как с нечистью болотной целоваться.

Схватив за руку окончательно растерявшуюся от происшедшего Машу, он побежал вдоль камышей. Они бежали всё дальше и дальше от болота, а вдогонку им доносились вопли окончательно тронувшегося умом Шрека.

– Фиона, жабка моя, как же я теперь буду жить без тебя? Бедная, несчастная моя голова! Фиона! Фиона!

Маша с Ваней всё дальше и дальше удалялись от болота Шрека, поэтому теперь до них долетали только обрывки фраз, и, наконец, вопли Шрека стали совершенно не слышны.

5

– Фу ты! – остановившись, чтобы отдышаться тяжело выдохнул Ваня. Кажется, убежали.

Он отпустил Машину руку и рухнул на землю. Рядом с ним так же, как и подрезанная Ваней Фиона, свалилась и его любительница приключений. Она тяжело дышала не столько от изнурительно бега, сколько от перенесённых волнений.

– Ну, ты и сделал её! – услышал Ваня восхищённый голос.

– Не зря же я боксом занимался, – скромно ответил он.

– Слушай, а откуда ты знаешь эти слова, как это... – Маша замялась, потому что нужные слова не приходили на ум. – А, вроде, «сгинь, нечистая сила!»

– Не знаю, из сказок, наверное. А ты, Маша, ещё и не поцеловалась со Шреком, а уже туго соображаешь, – Ваня посмотрел на свою подружку и в его глазах запрыгали смешинки.

– Издеваешься? – Маша отвернулась, потому что ей в очередной раз стало стыдно.

– У-у, – покачал головой Ваня. – Пытаюсь догадаться, какую нечисть ты еще любила.

– Скажи мне, почему я такая неизлечимая дура?

– Ты не дура, Маша. Ты просто избалованная и своевольная. Таким трудно приходится в жизни. И не только им, но и тем, кто оказывается с ними рядом. Твоё счастье, что ты рано ушла.

– А ты почему?

– Потому что я тоже был упрямым и своевольным и нашёл на свою голову приключение.

Маша сменила тему.

– А как ты Шрека туалетом! Чистый нокдаун!

– Да уж, чистая работа, – Ваня тоже был собой доволен. – Хотя, если честно, мне было страшно, и я говорил первое, что приходило в голову. По большому счёту, моей заслуги в этом нет.

– Да ладно тебе, – Маша приметила Ванину скромность и решила впредь стараться быть похожей на него. – Слышишь, а я, на самом деле, любила фильмы про Шрека. Поначалу я думала, что он уродлив, но потом зеленый ушастик стал казаться милым и симпатичным. И Фиона, полюбившая некрасивого Шрека за то, что он добрый, тоже мне нравилась.

– А мне мама объясняла, как из чёрного можно сделать белое, и наоборот. Какая же хорошая у меня была мама, и какой же я был дурак!

– Как ты думаешь, почему мы делаем столько ошибок? – спросила Маша.

Ване не хотелось утруждать себя выдумыванием ответов, которых он не знал, поэтому он сказал:

– Знаешь, когда моя мама, не знала, как ей поступить, или хотела получить ответ на какой-то затруднительный для неё вопрос, она всегда молилась. Я это хорошо помню.

– Ванина мама, по-мо-ги нам, – по слогам произнесла Маша.

– Чего это ты вдруг? – уже хотел было подняться Ваня, но Маша тут же успокоила его:

– Это я так, на всякий случай, не бойся!

Некоторое время они лежали, молча, и каждый думал о своём. Как всегда, первой нарушила спокойствие Маша.

– Ой, что это так красиво играет? – спросила она.

– Где? – Ваня быстро встал и прислушался.

– Идём скорее туда! – Маша схватила друга за руку и потянула его туда, откуда, как ей казалось, доносились чудесные звуки.

– Новое приключение, и ты опять собираешься бездумно вляпаться в него! – сказал Ваня, смирившись со своей судьбой.

– Какое приключение? – не унималась Маша. – Это тихая очаровательная музыка, причём очень добрая!

– Шрек у нас тоже был добрый, и красотка Фиона, отбивающая почки всем, кто не по ней, тоже добрая была.

– Ну, так то же великан Шрек и каратеистка Фиона! А что нам сможет сделать музыка?

– Но кто-то же эту музыку играет!

Маша на минуту призадумалась, но её любопытство было сильнее здравого рассудка.

– Слышишь, мы только издали посмотрим. Просто интересно.

Музыка становилась всё громче и громче. Это означало, что совсем скоро они увидят того, кто её играет.

Тропинка, по которой они шли, привела их на опушку леса. Солнца, как на картинах Шишкина, здесь не было, и косолапых мишек тоже. Зато была кровать, такая же странная, как и поляна: вместо спинки у изголовья стояла красивая белая арфа, от которой и исходили приятные звуки, так очаровавшие неуёмную искательницу приключений.

– Ой, какая красота! – Машиной радости не было предела. – Я уже вечность не лежала на кровати! – Подбежав к кровати, она стала её изучать. – Какая мягкая перинка! А подушечка! Ой, какая же мякенькая подушечка! Как раз такая, как я люблю!

Ваня понял, что оторвать Машу от этой кровати уже не получится.

– Я немножко полежу, – радостно сказала она, но, заметив укор в Ванином взгляде, добавила: – Совсем немножечко, честное слово.

Забравшись на кровать, Маша юркнула под одеяло и, обхватив подушечку руками, привычным движением повернулась на бочок, а арфа тут же запела сладким голосом.

– Вот уже и песни начались! – Ваня почувствовал что-то недоброе в этих слащавых убаюкивающих звуках, но тут же подумал: «Пусть полежит! Что в этом плохого? Она же из-за своей болезни привыкла проводить жизнь в постели».

– Ваня, как же хорошо! – сказала Маша, не открывая глаз.

– Отдохни, – пела арфа, – ты устала, ты очень устала.

– Как же сладко она поёт! – замурлыкала Маша, как кот на тёплой печке. – Как же сладко спать!