– Ну, что, – прошептал Ваня, – зайдём?
– Я б-б-боюсь, – Машу просто трясло от страха.
– Слушай, если бы у тебя были зубы, нас бы уже обнаружили.
– Как это? – не поняла Маша.
– По стуку твоих зубов, – объяснил Ваня и улыбнулся.
Хоть её защитник и подшучивал над ней, Машу это нисколько не обидело, а даже обрадовало. Это означало, что больше он не сердится на неё.
– Только ты п-п-первым иди, а я з-за тобой, – нерешительно сказала Маша.
– Ясное дело, – сказал Ваня, а сам подумал: «Почему она так странно себя ведёт? А-а, её сюда не тянет!» – наконец догадался он, и эти мысли прибавило ему храбрости.
Войти незамеченными не получилось – дверь скрипела тем сильнее, чем шире её открывали.
– Ну, заходите, заходите. Чего крадётесь? – Из избушки донёсся такой же скрипучий, как и дверь, голос.
Переборов страх, Ваня переступил через порог, прошёл сенцы и вошёл в избу. То, что он увидел, было, как в сказках, которые мама читала ему в детстве. На пеньке посреди избы сидела одетая в лохмотья старуха. На голове у неё был повязан грязный заплатанный-перезаплатанный платок, из-под которого выбивались сбившиеся в клочья седые волосы. Одна нога, как и положено, костяная, а лицо усыпано большими бородавками. В завершение картины длинный-предлинный нос Бабы Яги упирался в покрытый толстым слоем копоти потолок.
Как только незваные гости зашли в избу, старуха скривилась и закричала своим скрипучим голосом:
– Это ещё что такое? Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!
Слова Бабы Яги так поразили Ваню, что от неожиданности и радости открытия он замер с открытым ртом.
– Чего рот раззявил? – проскрипела хозяйка избушки. – Терпеть не могу русских!
Ваня, сияя, как начищенный до блеска котелок, повернулся к Маше и схватил её за плечи:
– Ты слышала?
– Что я слышала? – У Маши от страха даже губы задеревенели.
– Бабушка, повтори, пожалуйста! – Ваня подбежал к хозяйке избушки, оставив трясущуюся от страха подружку без прикрытия. – Маша не расслышала!
Баба Яга повторила, уступив просьбе:
– Терпеть не могу русских! От них всегда одни проблемы!
– Теперь-то ты услышала? – Ваня бросился назад к Маше.
– Что я должна была услышать? Чего ты пристал? – Машу так удивило странное Ванино поведение, что она даже перестала трястись.
– Мы – русские! Ты поняла? Я вспомнил: мы – русские!
– Ну и что? Какая тебе разница?
– Как какая разница?! Ты так ничего и не поняла?
– А что я должна понять? – Протестный Машин характер снова ожил.
– Это же было задание Ангела-Хранителя, вспомнить, кто я есть! Ты что, забыла? – Ваня наступал на свою любительницу приключений, которая осмотрительно пятилась к двери. – Маша! Я вспомнил, что я русский! Это самое главное! Я вспомнил! – Он схватил совершенно оторопевшую Машу за руки и стал кружиться вместе с ней вокруг Бабы Яги, а старая хрычовка, придерживая длинный нос, опустила голову и встала со своего пенька.
– Так, я не поняла! Что здесь происходит? Вместо того чтобы меня, стр-р-рашную и уж-жасную, бояться, вы устроили здесь танцы? – Для большего эффекта Баба Яга притопнула костяной ногой. – Я же говорю, что от этих русских вечно одни проблемы. Всё у них, не как у людей!
Маша вырвалась из Ваниных рук и отбежала в сторону, чтобы быть поближе к двери, а Баба Яга разбушевалась уже не на шутку:
– Я вас буду сейчас есть, вы это знаете?
Ваня не ответил, но продолжал смотреть на уродливую бабку влюблёнными глазами.
– Вот у меня уже и котёл пятнадцать лет кипит. Всё готово! – Проскрипела разозлившаяся старуха и поковыляла к печи, стуча костяной ногой.
– А чего же он у тебя пятнадцать лет кипит? – не растерялся Ваня, уже однажды доказавший своё мастерство задавать вопросы.
– Да не попадается никто, кого можно было бы съесть, – пожаловалась Баба Яга. – Все сейчас ряженой нечистью интересуются. Ко мне давно уже никто не заглядывал.
– «Ряженой», это типа Шрека, что ли? – уточнил Ваня.
– Да, типа него, нечисти болотной. Когда-то он за мной ухаживал, а теперь под добренького замаскировался и на принцесс перекинулся.
– Бабушка, а Шрек-то опять свободен! Мы его для тебя вдовцом сделали, – отчитался Ваня.
– Да что вы говорите! – От неожиданности Бабка Ёжка дёрнула головой, да так, что нос её сильно ударился о потолок. – А-а-а! – завопила она. – Всё из-за этого клятого Шрека, бочку поганок ему в рот! – По тому, как быстро она забыла о пострадавшем носе, Ваня понял, что затронутая тема бабушке не безразлична. – Милок, – старуха поманила Ваню костлявым пальцем, – ну расскажи, что вы сделали с проклятой Фионой?
– А мы её, бабушка, крестным знамением осенили, и она тут же в жабу превратилась, – ничего не утаивая, рассказал Ваня.
При упоминании о крестном знамении Бабка Ёжка затряслась, куда там Маше!
– Э-э, – заикаясь, проскрипела она, – ты мне про к-крестное знам-мение-то б-б-брось! Ты же знаешь, что м-мы, нечистая сила, его, как огня, б-боимся. Х-хуже к-крестного знам-мения для нас ничего в свете не-ету!
– Нет-нет, бабушка, не бойся! Это же я тебе про Фиону рассказывал, – попробовал Ваня успокоить разволновавшуюся старушку.
– Это они все под добро теперь маскируются. А я честная! – оправдывалась старая Карга. – Никогда не скрывала, что я – нечисть, потому и не в почёте сейчас.
– Знаю, бабушка, знаю, – похлопал Ваня Ёжку по плечу. – Успокойся, мы тебя не обидим. Мы же русские, – добавил он и опять засиял, как надраенный котелок.
– Бабушка, – пришедшая в себя Маша очень кстати повернула разговор на чисто женскую тему. – А давай мы тебя сейчас выкупаем, расчешем, модную причёску сделаем, и отправим на свидание к овдовевшему Шреку.
– А что, идея неплохая. – Старуха тут же оживилась и притопнула своей костяной ногой. – Давайте, детки, давайте. Вот и кипяточек готов. Это вам кипяток не на пользу, а мне-то как раз наоборот. Я в нём выкупаюсь, и лет на триста помолодею!
Баба Яга повеселела и начала пританцовывать, выстукивая ритм своей костяной ногой:
Я под горку шла, тяжело несла,
Уморилась, уморилась, уморилася! Э-эх!
Пока она пела и пританцовывала, гости снимали с неё лохмотья. Ваня помог бабке забраться в котёл, и она спиной вниз, чтобы не повредить длинный нос, плюхнулась в кипящую воду. Прошла минута, другая, третья, а Ёжка-Костяная ножка, как, расчувствовавшись, назвала её Маша, всё не выныривала.
– А не сварилась ли она? – Любительница приключений уже готова была расплакаться.
– А тебе уже и жалко стало! – ухмыльнулся Ваня. – То боялась её до ужаса, а теперь уже и плакать готова. Сварилась, так сварилась! Варёная Баба Яга, поверь мне, лучше сырой.