– Но вы же смогли сбежать, так?
– Я как раз собирался об этом рассказать, – укоризненно посмотрел на Криса Доктор. – Салевин тоже был не лыком шит. Еще до того, как стражи успели оглушить его из станнера и торжественно поместить в одну из криогенных камер, Салевин начал действовать. Сперва он подчинил себе разум стражей. Вместе они отправились в заранее подготовленный отсек, где Салевин должен был остаться до конца дней своих и где вместо него осталась гневная записка не вполне цензурного содержания. Потом стражи вернулись в ТАРДИС и отправились на Галлифрей. Благодаря способностям Салевина, его караул получил воспоминания о совершенно иной поездке, в которой все прошло по плану, миссия увенчалась успехом, а Великий Преступный Гений остался в криогенной камере.
– Погодите-ка, – прервал его Крис. – Но как вам удалось скрыться? Потом, когда ТАРДИС вернулась на Галлифрей?
– Когда ТАРДИС вернулась на Галлифрей, Салевина в ней не было, – ответил Доктор.
– Он остался в Шаде? – не понял Крис. – Или я что-то упустил?
– Вы упустили то же, что упустили все участники этой истории, молодой человек, – с довольной улыбкой отозвался Хронотис. – Это и неудивительно, вещичка-то была крошечная.
– Простите?
Вместо ответа Доктор указал на деревянную дверь в стене раздевалки.
– Бристоль, ты же помнишь, что эти штуки изнутри больше, чем снаружи?
– Ага.
– Но ведь можно сказать и иначе: что снаружи они намного, намного меньше, чем внутри?
Крис несколько секунд молчал, а затем улыбнулся профессору:
– Так у вас была ТАРДИС!
– В кармане, да, – кивнул Хронотис.
– Замаскированная под книгу!
– Лучше: замаскированная под закладку в этой книге, – пояснил профессор. – Когда она мне потребовалась, я просто расширил внешнее плазмополе, вошел внутрь и улетел.
Крис отправил в рот остатки мороженого.
– Это был самый странный разговор в моей жизни, – признался он.
– Ты просто пока с Клэр не виделся, – хмыкнул Доктор.
Крис хотел было возразить, но оказалось, что история еще не закончена.
– Естественно, после такого побега Салевину нужно было замести следы.
Профессор поморщился:
– Это не самая интересная часть, можете не слушать. Гордиться тут нечем. Пожалуй, пускай дальше рассказывает Доктор.
– Ну, раз вы настаиваете. – Доктор широко улыбнулся. – Салевин тайно вернулся на Галлифрей, припарковал ТАРДИС и подсоединил себя к ее генераторам. А потом впервые использовал свой талант против своего же народа. Одним отчаянным усилием он расширил сознание так, что оно на время поглотило умы всех жителей планеты. А потом заставил их забыть о Шаде. О том, что она когда-то существовала. Секрет Салевина никогда не должен был быть раскрыт.
– Ничего себе. – Крис даже присвистнул.
– Это было очень опасно, нарушало все нормы морали и оказалось нечестным по отношению к остальным пленникам, забытым и обреченным на вечную заморозку.
Профессор снова поморщился:
– Доктор, мы оба знаем, что этих несчастных отправили туда именно за тем, чтобы никогда больше о них не вспоминать. Это меня не извиняет, но не забудьте, что за свой поступок я заплатил высокую цену. Подключение к такому количеству чужих умов едва меня не убило. Хотя почему «едва»? Оно раз и навсегда убило Салевина.
– А что, умение воскресать из мертвых – это тоже ваша сверхспособность? – спросил Крис.
– О, нет-нет, – отмахнулся Доктор. – В этом как раз нет ничего особенного. Профессор просто регенерировал. Получил новое тело.
– Опять речь о новых телах, – развеселился Крис.
– Бристоль, – сурово сказал Доктор, – если ты так и будешь прерывать профессора, мы никогда не закончим.
На мгновение все замолкли. Потом Доктор как ни в чем не бывало продолжил:
– Теперь у Салевина было новое тело – и новое имя, разумеется. Поэтому он мог просто вернуться на Галлифрей. Осторожно наведя порядок в головах окружающих, он убедил всех, что перед ними профессор Хронотис, старый архивариус, лишенный каких бы то ни было политических амбиций, безобидный и предпочитающий всему на свете чай и книги. Именно таким я его и встретил, когда был подростком.
– Тогда я поклялся, что забуду о Салевине, обо всем, что он сделал, и больше никогда не буду применять свои силы, – добавил профессор.
– От Салевина не осталось даже воспоминаний – только история, которую сочинил Совет, чтобы отправить его в тюрьму. Профессору Хронотису это было только на руку.
– А что насчет книги? – поинтересовался Крис.
– Поскольку Шада была забыта, она просто собирала пыль в Архиве. Один старый архивариус внимательно за ней приглядывал.
– Все равно не понимаю, – нахмурился Крис, – они были с вами так жестоки, а вы все равно вернулись и жили там.
– Это мой дом, – пожал плечами профессор. – К тому же на Галлифрее отличные библиотеки.
– Но вернемся к делу, – начал было Доктор, однако у Криса еще остались вопросы:
– Так книга оставалась на Галлифрее, пока профессор не вышел на пенсию и не увез ее в Кембридж?
– Верно, Бристоль. Хотя меня тоже мучает один вопрос… «Почитаемый и Древний Закон Галлифрея» ведь хранился в большой стеклянной витрине. Даже Повелители Времени заметили бы, если бы книга оттуда исчезла. Так что же там пылилось все эти триста лет, что вы провели на Земле?
Профессор неопределенно пожал плечами:
– Я просто заменил его другой книгой того же формата и цвета. Постарался подобрать подходящий переплет, но в целом…
– Какой именно книгой, профессор? – строго спросил Доктор.
– Одной из тех, которые на Земле считаются классикой. Знаете, из числа одновременно очень смешных и очень глубоких. Название я, конечно, не помню, но там было что-то про дельфинов и полотенца. Постойте-ка, ну конечно, она называлась «Автостопом…»
Как именно называлась книга, они так и не узнали: профессора снова прервали, причем на сей раз не Доктор, а знакомый воющий гул. На золотистом песке начала медленно появляться синяя полицейская будка. Крис вскочил на ноги, когда ее двери распахнулись, выпуская Роману, К-9 и Клэр.
Стоило ему увидеть выражение ее лица – загадочное и задумчивое одновременно, – как в сознании молодого человека промелькнуло странное воспоминание. Крис попытался сосредоточиться на нем, рассеянно отряхивая с джинсов остатки мороженого. Кажется, он крикнул что-то важное, и Клэр это услышала. Но когда? И что? И почему каждый раз, когда она появляется, он начинает путаться в самом себе?
Доктор, не вставая с места, кивнул Романе.
– Вы сделали все строго по списку?