Он посмотрел на меня взглядом, полным разочарования. У меня перехватило дыхание от его спонтанности.
– Но я тебе не нужен, – сокрушённо заключил Эскалант. – Сегодня я это понял. И чтобы не перестрелять всех твоих ухажёров нынешних и будущих, мне лучше уехать.
Остолбеневшая я молча слушала и наблюдала. Спокойная с виду и воюющая внутри себя. Я боролась со своим недоверием и гордыней. Я понимала, что сейчас мне необходимо понять, чего на самом деле хочу. Поверить, довериться или гордо уйти.
– Больше я тебя не потревожу, – тем временем закончил Эскалант и вышел в сад через вторую дверь, закрыв её за собой.
Гордость – самый страшный порок из всех смертных грехов. Жизнь без неё была бы намного проще. Как никчёмно это чувство, когда внутри тебя все переворачивается от желания сказать или сделать что-то очень важное, ключевое! А на самом деле слова и действия получаются совершенно противоположными.
Себя невозможно понять до конца…
Но в тот момент мне вдруг стало ясно, что следующий шаг – за мной. И я отдалась чувствам. Я послушала, наконец, своё сердце, которое теперь кричало в полный голос одну лишь фразу: «Моя взяла!».
Доводы бесполезны, и я решила действовать.
Отправившись на поиски Виктора, вышла следом за ним. Внутри меня всё пело. Я не шла по ступеням, а порхала, новенькими крылышками, которые выросли минуту назад.
Гости уже почти разъехались, кроме друзей Виктора и его поклонниц. Мой взгляд сразу нашёл его среди других. Он стоял в компании Себастьяна и ребят.
Чтобы я окончательно убедилась в своей правоте, судьба послала мне одну из тех девиц, которая так жаждала общения с моим Виктором. Яркая брюнетка подошла к нему и стала привлекать внимание к себе.
Он не видел меня, а я не замечала никого, кроме него.
Эксперимент удался. Я точно знала, кто мне необходим, как вода или воздух. И теперь я шла к нему, уверенная в своих действиях.
На меня стали обращать внимание все, кроме Виктора. И только когда я приблизилась к нему, шоколадные глаза обратились ко мне. Я чувствовала на себе взгляды, искоса увидела, как брюнетка высокомерно вскидывала голову, а ребята расступались, пропуская меня к нему.
Он был удивлен, но сказать ничего не успел.
Встав на цыпочки, я прильнула губами к его плотно сжатому рту.
Я ждала, что он оттолкнет меня, когда резко сжал мои плечи. Как когда-то Виктор, я переложила его ладони к себе на талию. Обхватила его лицо и усилила напор…
Виктор сдался и ответил на мой поцелуй.
Чувствуя, как на душе вдруг стало лёгко и свободно. Будто сбросила не тяжкий груз размышлений, а тяжеленную ношу, я наслаждалась его прикосновениями.
Мы целовались с ним, стоя в кругу гостей его родителей. Но нам было всё равно. Пусть смотрят, говорят и обсуждают. Пусть завтра весь интернет вспыхнет видео и фото нашего поцелуя. И даже узнает отец! Мне уже ничего не страшно. Я устала бояться, не доверять и страдать. Хочу быть с этим парнем и я буду!
– Можно я буду твоей девушкой? – прошептала я, когда он поднял голову.
Он был в шоке. Об этом говорили его огромные глаза и ошарашено приоткрытый рот.
– Что… что ты сказала?
Я коротко рассмеялась и хотело было повторить, но не успела.
Эскалант с тихим стоном притянул моё лицо к своему и поцеловал. Да так крепко, что от его натиска я еле удержалась на ногах. Обняла Виктора и поцеловала в ответ.
Я ещё никогда не была так счастлива.
* * *
Я помню, как он вёл меня за руку в гостиную, где нас ожидали его родители, брат и моя тётушка. От Виктора я узнала, что охота закончилась раньше положенного, и чувствовала на себе вину за это.
– О, милочка, ну как вы себя чувствуете? – встревожено глядя на меня, спросила герцогиня.
– Лучше, чем должна была. Спасибо! – ответила я, слегка смущаясь, что моя рука лежит в ладони её сына.
Но больше меня тревожила мысль, что несколько минут назад мы целовались с ним на глазах оставшихся гостей. Мои губы горели приятным огнем.
– Вы нас не на шутку испугали! – добавил герцог. – Но замечательно, что всё обошлось!
– Простите, я не хотела испортить вам праздник! – промямлила я, заметив, что Себастьян хитро улыбается и поглядывает на наши сплетённые руки.
– Мама, отец, – молвил он. – Кажется, Виктор хочет поделиться с нами новостью.
Герцог и герцогиня перевели взгляд на Себастьяна, потом снова на нас и…
– Вы что… женитесь?! – глаза Ньевес Эскалант увеличились в два раза.
– Что?! – в один голос вопрошали тётя и старший Эскалант.
– Так, спокойно! – жестом руки и твёрдым голосом утихомирил он старшее поколение. – Мама, отец, баронесса, пока мы не поднимаем вопрос о женитьбе. Не торопите события, хорошо?
Мне понравилась его реакция, и я закусила губу, чтобы перестать улыбаться.
– Брат как всегда прав! – сказал наконец Виктор. – Я хотел представить вам мою девушку, племянницу баронессы Вальверде, Злату Бронских.
Лица присутствующих сменили эмоции удивлённые на довольные.
– Я очень этому рада! – Ньевес протянула руку к баронессе и сжала её.
– Ну, наконец-то! – прогремел Давид Эскалант и хлопнул Виктора по плечу. – Только вы не затягивайте. Я о том вопросе, про женитьбу! – лукаво подмигнул мне он, и я смутилась ещё больше.
Это, наверное, все Эскаланты так влияют на меня, заставляя краснеть?!
– Отец, не дави на девушку! – вставил сове слово Себастьян, по виду которого было видно, что он сильно скучает.
После нашего объявления Виктор настоял на том, что сам отвезёт меня домой, убедив тётушку не волноваться.
Он заглушил двигатель возле моего нынешнего дома и посмотрел на меня. Нам было крайне неловко теперь, после стольких откровений. Почти всю дорогу моя ладошка покоилась в его тёплой руке, мы перебрасывались короткими фразами, он местами удачно шутил…
Пришло время расставаться. Я смотрела на него, а он нерешительно улыбался.
– Мне пора, – начала я формальную церемонию прощания.
Он поцеловал мою руку, но не опустил, и я была рада этому. О, как же было прекрасно больше не хоронить свои чувства, эмоции, желания…
– Ты не передумала? – осторожно спросил он, на что я коротко рассмеялась.
– А ты?
Он притянул меня к себе и поцеловал. Я растворилась в его поцелуе и ответила ему. Земля закружилась у меня под ногами, звуки притихли, и всё вокруг превратилось в дымку, в туман… Ничего и никого не существовало боле, кроме Виктора, его рук, чувственных губ…
– Как я не хочу уезжать от тебя! – хрипло сказал он, держа меня в объятьях.