– Что еще я делала в твоих фантазиях?
Мускулистое тело дрогнуло в ее хрупких руках, словно Клио была самой сильной женщиной на Земле.
– Не в этот раз, bella, – прошептал Стефано в ответ, гладя ее по спине мозолистыми от гантелей ладонями.
– Нет, Бьянко, – возразила Клио и облизала его сосок. – Именно сейчас.
Он крепко схватил ее за волосы, а она не знала, хочет ли он оттолкнуть ее или притянуть к себе. Она целовала его мускулистую грудь, которой была так очарована последние недели. Подняв глаза, она увидела багровый румянец на его щеках.
И правду, горящую в его голодном взгляде.
Оскалившись, как хищница-самка, Клио провела языком влажную дорожку от его груди до живота. Мышцы торса Стефано напрягались сильнее с каждым ее поцелуем, с каждым движением вниз.
Его член был уже совсем близко.
Вновь сводя бедра вместе от прилива горячей влаги, Клио взяла в рот его мягкую головку.
Грубый стон ударил ей в уши; это был настоящий гром, рык голодного зверя.
Клио зажала в кулак основание его члена и теперь взяла его в рот целиком.
Всасывая его на всю длину, она чувствовала дрожь возбуждения и у себя между ног. Она продолжала, слыша, как он сбивчиво дышит от ее ласк, как он стонет и шепчет ругательства.
– Не привык, что кто-то имеет над тобой власть, Бьянко? – прошептала Клио. Но не успела она снова вздохнуть, как оказалась распростертой на кровати под его тяжелым телом.
– Сейчас ты узнаешь, кто над кем имеет власть, bella, – прохрипел он, резким движением раздвинув ей ноги.
Через секунду он зажал ее раздвинутые бедра руками, и Клио ощутила между ними его обжигающую эрекцию.
Закрыв глаза, она издала протяжный стон. Обхватив одной рукой ее талию, Стефано прижался к Клио тяжелой грудью и стремительно вошел в нее. Все сомнения о том, кто из них главный, развеялись вместе с остальными мыслями.
Остались только чувства. Остались только он и она, соединенные вместе в этой интимной мозаике.
Осталось только наслаждение, с которым они дышали в ритм напористым движениям Стефано.
Ни следа от старых страхов, ничего больше не было, кроме мужчины, чье тело так идеально подходило Клио. Мужчины, сумевшего пробудить в ней каждую клетку.
– Я нашла доказательства, Стефано, – прошептала Клио, лежа на его коленях. Впервые за долгие годы она чувствовала спокойствие. Она не боялась за себя и за то направление, в которое свернула ее жизнь.
Хоть будущее все еще и было туманно.
А может, дело в том, что мужчина, который так крепко сжимал ее в объятиях, словно боясь потерять ее, занимался любовью так искусно, что сейчас, уже после слияния с ним, послеоргазменный туман в голове придавал ей ложную смелость.
Но Клио точно знала, что хочет сказать ему это. Она понимала, что ей не под силу утешить его боль от потери друга. Но она могла помочь ему поквитаться с Джексоном и воззвать к справедливости.
Стефано как будто замер. Ей даже показалось, что он перестал дышать. Но вдруг его рука свинцовым грузом легла ей на голую грудь.
– Я потеряла все до последнего цента, – призналась Клио. Произнеся эти слова вслух, она вновь ощутила всю боль и обиду произошедшего.
– Bella, о чем ты говоришь?
Она подняла его руку и повернулась. Взгляд Стефано был полон непонимания и искреннего удивления.
Словно какой-то неведомый ранее механизм заработал в голове Клио, и на нее обрушилось понимание.
Она с трудом сглотнула острый комок из стеклянных осколков, подступивший к горлу. Стефано еще не понял смысла ее слов. Он взял ее за плечи и усадил напротив себя на этой огромной кровати. Когда он снова посмотрел ей в глаза, в его взгляде не было ничего, кроме любопытства.
– О чем ты говоришь, Клио? Если тебе нужны деньги, я могу…
Клио остановила его, приложив указательный палец к его губам. Его слова снова ранили ее острым клинком. Неужели он опять решил, что ей нужны его деньги? Она успокоила себя тем, что это была машинальная реакция Стефано: он просто привык, что всем женщинам нужны от него только деньги.
Не в силах выносить молчание Клио, Стефано взял ее руки в свои, поднес ее ладони к губам и поцеловал.
– Клио?
Она виновато улыбнулась:
– Прости, я не хотела говорить это вслух.
Подняв ее подбородок пальцем, он посмотрел ей в глаза.
– Клио, мы должны быть честны друг с другом. Давай построим наши отношения на честности.
Клио корила себя за эту глупую наивность. Она опять едва не поверила, что он хочет строить с ней отношения. Но, ступив на эту скользкую дорожку в никуда, теперь ей почему-то было нестрашно. В эту минуту ей было важнее то, что Стефано хочет ее; что ему нужно ее присутствие в каком бы то ни было качестве.
Сердце Клио билось так сильно, что ей было странно, как он это не слышит.
– Помнишь, я рассказывала всем вам про тетю Грейс? – спросила она.
– Которая ненавидела твоих родителей, а они ее?
Клио улыбнулась и кивнула.
– Тетя Грейс была добра ко мне, когда я была подростком. Она умерла, когда я была на втором курсе. Я поехала к ней на похороны и узнала, что тетя Грейс завещала мне деньги. Видимо, в компенсацию за то, что я сбежала от родителей.
Теперь улыбнулся Стефано:
– Какая добрая тетя Грейс.
– Да, она была доброй. Но слышал бы ты, как она ругалась. Материлась похлеще моряков. Как бы то ни было, несколько лет ушло на юридические вопросы, и деньги я получила только через год после выпуска. Двадцать пять тысяч фунтов.
Стефано смотрел на нее с удивлением:
– Но если у тебя были двадцать пять тысяч, зачем ты занимала деньги у Кристиана?
– Потому что родители знали, что тетя Грейс завещала мне эти деньги. Я сохранила их в виде закладных облигаций. И когда я оказалась на мели, мне было удобней обратиться к Кристиану, чем обналичивать деньги тети Грейс. Ведь так родители бы узнали, что я банкрот.
– Как же ты все-таки упряма, bella. Тебе показалось мало, что ты сбежала из богатой семьи и начала жизнь с нуля на другом континенте?
– Но ведь и ты не вернулся к родителям после ухода Серены.
Тень пробежала по лицу Стефано.
– Я не хочу говорить об этом.
Он хотел отодвинуться в сторону, но Клио встала перед ним на колени и обхватила его щеки руками.
– Мы говорим о том, что сделало нас такими, какие мы есть. Мы говорим о нас с тобой и ни о ком больше.
Видя, что его плечи скованы напряжением, Клио нежно прижалась к нему.