— Это моя ученица и помощница, — нарушил тишину голос Камерта, внимательно наблюдавшего из-за чашки за хмурым личиком донны, — я всегда беру её с собой… когда в помощи нуждаются молодые девушки. Если вы позволите, она будет вам помогать… хотя бы временно.
— Не позволю, — твердо отказала донна, — я обойдусь и без помощи, а шпионки мне не нужны.
— Вы зря упрямитесь, — снова лучисто улыбнулся лекарь, и Лиарена вдруг обозлилась.
— А вы зря улыбаетесь слащаво, как праздничный затейник. Меня уже тошнит от вашей улыбки… неужели вам трудно разговаривать как нормальный человек?
— А вот это сильное заявление, — мгновенно посерьёзнел Камерт и уставился на донну изучающим взглядом, — и в таком случае, я могу с уверенностью предположить только одно. Ваша инициация произошла не вчера и не несколько дней назад, а много ранее… и, стало быть, вы уже научились немного управлять своим даром. И в таком случае вам просто необходимо пройти проверку в обители звёздных плащей… и немедленно.
— Узелок собирать? — помолчав, сухо осведомилась Лиарена, и лекарь отрицательно помотал головой.
— Он не понадобится.
— И попрощаться нельзя?
— Ну, прощайтесь… — нехотя разрешил маг, — только быстро и ничего никому не объясняйте.
— Спасибо, — едко бросила донна, вставая из-за стола.
Выпрямив спину и гордо подняв темноволосую головку, решительно прошла мимо лекаря и лишь на краткий миг задумалась, куда идти вначале. А затем, подавив всяческие сомненья, уверенно свернула к выходу в коридор.
Неизвестно… сколько времени ей отпущено, и потому, прежде всего, нужно попросить прощения. Хотя не настолько донна и виновна во вчерашнем недоразумении, и все равно никогда исход того разговора не был бы иным, но причину такого поведения Тайдира она теперь понимает. И готова его простить. Вернее, оправдать его надежды и поступки, но и только.
Как бы ни мало у него оставалось времени на устройство своей семейной жизни, дорин был просто обязан найти полчаса на объяснение.
Возле покоев Тайдира сидел тот же страж со шрамом, внимательно следивший за Лиареной. И едва донна свернула в его сторону, воин сделал красноречивый знак, сообщающий, что хозяина в покоях нет. Да еще и руками развёл, не менее понятно сообщая о своём неведении относительно пребывания хозяина.
Донне пришлось ему поверить, и она даже прошла немного в сторону лестницы, но тут где-то позади хлопнула дверь, и по коридору разнёсся торопливый стук каблучков. А через несколько секунд донну обогнала рыжеволосая служанка, не нашедшая нужным приветствовать Лиарену хотя бы молчаливым поклоном. Она вихрем пролетела мимо, сердито бурча что-то себе под нос и размахивая сжатыми в кулачки руками, а донна, сделав в задумчивости еще пару шагов, остановилась, сражённая внезапной догадкой. Никогда ей не приходилось видеть, чтобы служанки вылетали в такой ярости из пустых комнат.
Ее явно что-то разозлило… или кто-то?!
Выходит преданный воин прикрывал своего хозяина, удручённо хмыкнула Лиарена и решительно повернула назад.
— Донна… — заступил ей дорогу страж со шрамом, но зря он надеялся на благоразумие скромной родственницы дорина, ходившей по замку в темных, закрытых под шейку платьях.
Девушкой уже управляла все чаще накатывающая на неё неудержимой волной незнакомая прежде свобода и смелость, и донна даже не подумала остановиться. Привычно создала воздушную руку, какой из любопытства научилась не только швырять чурбаки, но и поднимать с дорожки опавшие листья, и бережно подхватив воина, перенесла его в дальний конец коридора.
А затем смело распахнула дверь в покои дорина и огляделась, ища их хозяина.
— Неужели я плохо объяснил… — Тайдир, по-видимому, расслышавший лёгкий скрип двери, возник в проёме двери, ведущей в кабинет.
— Я пришла попросить прощения, вчера я обвинила тебя несправедливо… — не давая себе ни секунды на размышление или отступление, как с моста в холодную воду ринулась в объяснение донна, — и хотела бы взять эти слова назад.
— Можешь не стараться, я уже об этом забыл, — холодно процедил дорин, рассматривая нежданную гостью со странным выражением лица. То ли недоумением, то ли раздражением?!
Лиарена хотела сказать ему еще многое, но вот этот отчуждённо-брезгливый взгляд, словно Тайдир видит вылезшую посреди роскошной клумбы жабу, снова всколыхнул в ней волну недавнего протеста. Она еще пыталась уйти, но дорин внезапно презрительно прищурил глаза и добавил:
— И больше никогда не врывайся в мои комнаты… если не хочешь, чтобы я посчитал это попыткой стребовать с меня право дорина.
В тот же миг самовольно возникшая воздушная лапа сгребла его, яростно потрясла, несмотря на засветившийся фамильный амулет власти, и сунула в кабинет. А потом захлопнула туда дверь и накрепко придавила её тяжёлым креслом.
Из кабинета раздался громкий стук ломаемой двери и взбешённые выкрики, сходные с рыком разъярённого зверя, но донна их не слушала. Она уже мчалась по коридору сломя голову, и сопела так же яростно, как незадолго до этого рыжеволосая служанка.
А та, как оказалось, далеко не ушла, затаилась на лестнице. И едва Лиарена, не соображавшая от обиды и злости, куда бежит, поравнялась с нею, рыжеволосая шагнула навстречу из-за колонны.
— Ну что, донна… — змеёй прошипела она, победно улыбаясь во весь рот, — не повезло? Не захотел хозяин холодной рыбки?!
Не успевшие улечься обида и ярость вскипели с новой силой, и в следующее мгновение рыжая нахалка, оглушительно визжа, взвилась над перилами площадки, какой завершалась лестница.
— Повтори еще раз… — цедила сквозь зубы донна, покачивая девицу перед собой над пропастью в четыре человечьих роста, — кто я такая?!
Но служанка от ужаса не могла не только говорить, но и думать. Только пронзительно вопила непрекращающееся "а-аааа" и пыталась ухватиться руками за державшую ее невидимую лапу.
— Донна! — кричал где-то позади, в коридоре, фальшивый лекарь, — осторожно опускайте ее, донна!
Вскоре к нему прибавился крик Берта, рычание дорина и сбивчивое объяснение калечного воина, но Лиарена не вслушивалась в эти голоса. На неё накатывалась усталость и безразличие, хотелось только двух вещей. Чтобы, наконец, прекратился проклятый визг, и сбежать куда подальше от бегущих к ней по коридору мужчин.
Донна из последних сил забросила служанку на балкончик для музыкантов, и шагнула было к ступенькам, но покачнулась от слабости и была вынуждена создать воздушный поводок. А пока прицепляла его к перилам, отчётливо осознала, как мало осталось у неё сил. И если она сейчас не остановится, то непременно покатится вниз, как детский тряпичный мячик. Значит, придётся отдавать себя на волю неумолимой судьбе, походя разбившей ее планы, да и всю жизнь. И даже попрощаться с ребёнком теперь уже не удастся, топот нескольких пар ног раздаётся все ближе.