– Спешиваемся, – скомандовал арэйн. – Лошадей оставляем здесь.
Ничего не понимая, спрыгнула на землю, растерянно посмотрела на Тилара, однако парень удивленным не выглядел и, похоже, обо всем знал заранее. Расседлав лошадей и взяв сумки – вернее, сумки взяли только арэйны, поскольку на этот раз своих вещей у меня с собой не было, – сошли с дороги и направились в глубь леса. Землю покрывали сухие желтые и красные листья, под нашими ногами они шуршали и ломались, жалобно хрустели ветки. Тропинок здесь не нашлось, но они и не требовались – благодаря большим расстояниям между деревьями и отсутствию пушистой зелени идти было легко, а мои спутники хорошо ориентировались и без видимых указателей.
Спустя какое-то время, немного отдалившись от дороги, мы остановились на вытоптанном пяточке в окружении нескольких деревьев. Гихес велел нам посторониться, а сам, встав примерно по центру, лишь чуть левее, вынул из складок плаща кинжал и справа от себя принялся чертить острым кончиком по земле. Ловкими движениями арэйн быстро изобразил треугольник – символ трех взаимосвязанных миров.
– Мы собираемся в Лиасс? – отстраненно удивилась я.
Тилар качнул головой:
– Только чтобы сразу вернуться в Арнаис, но в другое место, поближе к заледеневшему полукровке.
Надо же, раньше я никогда не задумывалась об использовании переходов между мирами для сокращения расстояния во время путешествий. Не задумывалась, скорее, по той причине, что людям в Арнаисе делать нечего – слишком велика вероятность неудачно нарваться на кого-нибудь из арэйнов, а то и столкнуться с целой толпой. Легче объехать полмира, но зато родного, чем рисковать своей свободой или жизнью.
Мысли текли вяло, неохотно и совершенно не беспокоили меня. Подумаешь, отправимся в Лиасс. Мне это ничем не поможет – в любом случае договор придется выполнить, а значит, сбегать не стоит и пытаться. Прислонившись к дереву спиной, я равнодушно наблюдала за Гихесом. Арэйн Льда пристроил три кристалла мифрита во главе каждой вершины, положил в середину чертежа акнявис бессмертный – пучок фиолетовой травы с маленькими белыми цветочками – и сжал в руке пузырек с медово-янтарной жидкостью. Тем самым завершив приготовления к ритуалу, Гихес начал произносить заклинание.
Знакомый ритуал не вызывал никакого интереса, особенно в таком странном состоянии почти полного безразличия. С каждым произнесенным словом зеленые вихри тумана в прозрачных кристаллах мифрита закручивались все сильнее, яростнее, туже и в какой-то момент стали вырываться наружу густыми дымными клубами. Когда концентрация энергии в пространстве, очерченном сторонами треугольника, достигла своего апогея, Гихес окропил пучок акнявиса бессмертного каплями зелья. Растение вспыхнуло, мгновенно сгорая дотла. «Aknira tamris», – произнес арэйн Льда завершающие слова заклинания, зеленый туман резко сгустился, образуя цилиндрический луч, что, вписанный в треугольник, исходил из земли и поднимался на высоту около пяти метров, где, постепенно тускнея, исчезал. Туннель между мирами открыт.
Первым в зеленый луч шагнул Тилар, за ним по приказу Гихеса последовала я. Изображение перед глазами поплыло; закрутился, зашевелился густой туман, со всех сторон окутывая меня, земля вдруг ушла из-под ног, я куда-то ухнула, но уже спустя пару секунд поняла, что стою посреди лесной поляны. Пошатнувшись и слегка накренившись набок после головокружительной смены обстановки, как будто тело вывернули наизнанку и хорошенько измяли, я поспешила отойти, освобождая место Гихесу. Тот появился сразу после меня, потянулся обратно, забирая кристаллы, и вместе с ними успел вынырнуть из зеленого столба за мгновение до того, как свет погас и туннель закрылся.
Пока арэйн снова чертил треугольник, собираясь прямо сейчас возвращаться в Арнаис, я оглядывалась по сторонам. Странно, здесь как будто даже воздух другой – я не могла толком понять и объяснить, в чем отличие, но в то же время отчетливо чувствовала, что оказалась в родном Лиассе, где родилась и выросла, где провела восемнадцать лет своей жизни. Поначалу мир арэйнов казался удивительным, интересным и захватывающим, когда все новое, неизведанное приводит в восторг, когда не устаешь исследовать, познавать, однако в том и дело, что Арнаис был другим, чужим для меня. А сейчас я оказалась дома.
Глубоко вдыхала лесной воздух, особенный благодаря осенней поре, наполненный сладким ароматом вереники – ягоды, похожей на бруснику и по запаху, и по вкусу, только появляется она примерно с середины осени, собирать ее можно до первого снега. Стройные деревья тянулись высоко к небу, простирая к нему тоненькие, разлапистые веточки, будто пытались ухватить его за край и вскарабкаться наверх по голубому полотну. Наверное, к солнцу, остывшему, холодному. Быть может, там, намного выше, до сих пор ощущается его тепло. Я скользила взглядом по однообразному пейзажу, заполненному гладкими стволами деревьев и подмерзшей землей, ловила губами касания слабого, едва ощутимого ветерка, а в душе разрасталась щемящая тоска. Я больше этого никогда не увижу, не смогу вернуться в Лиасс. Неужели мне суждено вот так погибнуть? В чужом мире, ради великой цели, о которой всегда мечтала. Но я мечтала о жизни, не о смерти.
Когда Гихес задал нужные координаты и туннель в Арнаис был открыт, мы в прежнем порядке вошли в туманный зеленый столп и спустя пару неприятных мгновений оказались… в темноте. Привычно сместившись с точки своего появления, удивленно моргнула, протерла глаза, предположив, что проблемы со зрением могут быть вызваны тяжелой энергетической нагрузкой в виде второго перехода подряд. Сначала передо мной плясали зеленые круги, не давая ничего разглядеть, затем, когда за Гихесом закрылся туннель, полная и беспросветная темнота укрыла нас с головой. Правда, длилось это недолго – арэйн Льда быстро создал россыпь голубоватых огоньков, позволивших оценить обстановку. Мысль о том, что Тилар специально не использовал Огонь, всколыхнула в душе неприятные эмоции, которые, как я думала, подавила во мне безнадежность. Странно, неужели я что-то еще чувствую, кроме серого, всепоглощающего равнодушия?
Беглый осмотр привел к выводу, что мы находимся в пещере. Стены, покрытые колючими, неоднородными кристалликами льда, в магическом свете красиво засверкали, заиграли множеством причудливых искр. Под ногами скрипел заледеневший снег, над головой блестели острые сосульки, переливаясь всевозможными оттенками голубого и серебристого. Выдыхаемый воздух превращался в пар, холод, идущий от стен, проникал под одежду, пропитывал насквозь. Я накинула на голову капюшон и, вжав голову в плечи, поднесла руки к губам, надеясь хоть немного их согреть. Взглянув на меня, Тилар все-таки сжалился, призвал каплю огненной стихии, с помощью заклинания позволив ей разлиться по моему телу живительным теплом. Я не стала благодарить – зачем, если эта забота только для того, чтобы я не померла от холода раньше, чем выполню возложенную на меня важную миссию?
Шли мы в полной тишине, нарушаемой лишь звуками шагов, – Гихес никогда не отличался разговорчивостью, Тилар сегодня тоже предпочитал молчать, а мне не хотелось что-либо спрашивать или уточнять. Вскоре впереди показался дневной свет. Округлый, благодаря плавному переходу пола в стены и стен в потолок, коридор закончился, взору предстала невероятная по своей красоте картина.