Гагагав появился с такой самодовольной улыбкой, словно он только что установил мировой рекорд по розыгрышам. Не мешкая, он вместе с Молью ухватился за нить, чтобы подать сигнал Медвежонку, и тот начал бы их выуживать. Однако осуществить задуманное друзья так и не успели, потому что со всех сторон к ним стали стремительно приближаться мерцающие огоньки.

Через мгновение похитители камня оказались в плотном кольце хищных глубоководных рыб. Их круглые глаза, причудливой формы плавники и даже громадные пасти с рядами острых, загнутых назад зубов светились в полумраке зловещим фиолетоватым светом. Тела подводных разбойниц защищала толстая чешуя, из которой в разные стороны беспорядочно торчали острые шипы, иглы и пластины.

Рыбья свора молча рассматривала Моль и Гагагава, пока одна из рыб – необычайно тощая и одноглазая – не подала голос:

– Эй, чужестранцы! Что вы делали в покоях нашего всемогущественного повелителя?!

– Мы охраняем сон его величества, – не растерялся Гагагав. – Так что проваливайте отсюда восвояси.

– Ты врёшь, лопоухий урод! И за это жестоко поплатишься. И ты тоже, малявка, – одноглазая рыба пронзила страшным взглядом Моль. – Сон Бульконыра всегда охраняют только скаты.

– Но у скатов кончился электрический заряд, и начальство прислало нас.

– Наглая ложь! Сейчас мы разорвём вас на сто, нет на пять раз по сто, а лучше на тысячу крошечных клочочков и кусочков.

От предвкушения битвы глубоководная братия затряслась мелкой нервной дрожью и хищно защёлкала зубами, готовая по первому же кличу ринуться на наших беззащитных героев.

Спасло Моль и Гагагава явно чудо. Какая-то неведомая сила вдруг рванула нить с метеоритом, за которую они держались, и стремительно повлекла их за собой. Мощным потоком воды Моль отбросило куда-то в сторону, а Гагагав, мёртвой хваткой вцепившись в осколок Чёрного Карлика, помчался по подводным дворцовым лабиринтам со всё нарастающей скоростью.

Рыбья свора вместе со своей одноглазой предводительницей абсолютно не ожидала такого поворота событий. Распахнув от изумления светящиеся пасти, глубоководные разбойники какое-то время тупо смотрели друг на друга, а затем, свирепея от ярости, ринулись за беглецами. Ни один из них не заметил шмыгнувшую в стенную нишу и притаившуюся там кроху Моль.

«Что же произошло? – принялась рассуждать бабочка, едва шум погони утих. – Ведь мы с Гагагавом никакого условного знака Медвежонку не подавали. Значит… значит, за нитку потянул кто-то другой. Да и не мог Медвежонок тянуть так быстро. А если это был не Медвежонок, то кто же? Кто и, главное, куда утянул Гагагава вместе с небесным камнем?!»

Вопросы, вопросы, вопросы… Один загадочней другого – они буквально роились в её крошечной голове. Ответов на них энциклопедически образованная Моль, увы, пока не находила.

Вампир разлучает друзей

В то время как Моль и Гагагав, рискуя жизнью, пробирались в подводную царскую опочивальню за небесным камнем, на оставшегося в одиночестве Медвежонка неожиданно нахлынула волна грусти. Он сидел на Бульконыровом троне, зачарованно глядя на худеющий, в лапах разматывающийся клубок, словно это был телевизор, по которому демонстрировался фильм о его жизни. Перед взором Медвежонка пёстрой чередой проносились родной детский сад, большая нарядная ёлка, весёлые лица ребятишек… Ему вдруг очень-очень сильно захотелось домой, в свой картонный ящик.

«Спал бы я сейчас в тепле, – размышлял он, – а не торчал бы в этом холодном и сыром дворце… И, это самое, метегорит мы вовсе не для себя разыскиваем, а для науки…»

Так размышлял Медвежонок, и в подобных его размышлениях не было ничего удивительного. Ведь это только настоящие медведи летом бодрствуют, а зимой спят в своих берлогах, посасывая то одну, то другую лапу. Наш же был не настоящим, а игрушечным, причём предназначенным исключительно для рождественской ёлки. А такие медвежата, между прочим, спят практически круглый год – с середины января до конца декабря.

– Бр-р-р! – зябко поёжился Медвежонок. Он не заметил, как под мрачным, покрытым толстым налётом плесени потолком тронного зала появилась зловещая чёрная тень.

Бесшумно снижаясь, она сделала несколько плавных кругов над ничего не подозревавшим Медвежонком и вдруг, камнем упав вниз, выхватила у него из лап клубок.

– Отдай! А ну отдай!! – истошно закричал тот и кинулся вслед за крылатым похитителем. Но, не пробежав и трёх шагов, оступился и бултыхнулся в воду. Случилось именно то, чего Медвежонок опасался больше всего, что мог увидеть только в самом кошмарном сне. Его мохнатая шубка стала жадно впитывать в себя воду и тянуть на дно.

Главный доносчик Бульконырова царства Вампир, вцепившись когтистыми лапами в клубок, летел с такой скоростью, словно его ужалила бешеная оса. Однако тащить за собой длинную, отяжелевшую от влаги шерстяную нить, на другом конце которой к тому же болталось нечто таинственно тяжёлое, становилось всё труднее и труднее.

Ах, если бы летающий сексот знал, кого он сейчас спасал от неминуемой гибели! Если бы только знал! Его прямо на лету хватил бы удар. Но он не знал и даже не догадывался, и поэтому продолжал добросовестно месить своими перепончатыми крыльями холодный и сырой воздух дворцовых помещений.

А на противоположном конце нити нёсся по подводным лабиринтам бесстрашный Гагагав. Банда светящихся глубоководных рыб с их наглой одноглазой предводительницей осталась далеко позади и вскоре совсем исчезла из виду. Гагагав больше не оглядывался назад, а зорко смотрел только вперёд, чтобы случайно не врезаться в какое-нибудь препятствие и не разбиться в лепёшку. За себя лично гусепёс переживал меньше всего, ведь он был игрушечным и не ведал боли. Его волновал метеорит, который нужно было доставить учёным целым и невредимым.

А ещё Гагагаву не давала покоя судьба Моли. Что с ней? Осталась ли она жива или стала добычей банды кровожадных светящихся рыб? Его подводный «полёт» начался столь внезапно и стремительно, что он даже не успел прийти бедняжке на помощь…

Вампир уже окончательно выбился из сил. Он судорожно взмахивал крыльями, тужился, пыжился, но даже на чуть-чуть не продвигался вперёд.

Виной тому был, конечно же, Гагагав. Это он, заметив в одном из подводных залов статую Бульконыра – отлитый в бронзе повелитель был изображён верхом на морском коньке с саблей наголо – ловко обмотал её нитью вдоль и поперёк. Весело подмигнув бронзовому истукану, Гагагав отвязал осколок Чёрного Карлика, спрятал его под крыло и поплыл по длинной анфиладе, ведущей в тронный зал.

Вампир продолжал исступлённо дёргать и тянуть строптивую нить.

– Какой у нас, особистов, неимоверно тяжкий, каторжный труд, – возмущённо верещал он. – А кто нас ценит? Кто уважает?.. Но всё равно я выведу их на чистую воду! Всех выведу!.. Вот проклятье! И за что эта нитка там, под водой, зацепилась?