Этот вопрос озадачил Калинина. Сегодняшние мероприятия и так поставили его в тупик, а здесь еще и это. В практике подполковника были случаи, когда центральный аппарат ФСБ работал автономно, не ставя в известность территориальные органы безопасности. Может быть, Петров и есть тот самый нелегал, который внедрился в организованную преступную группу, или того хуже, осуществляет в качестве учебного объекта проверку деятельности местного ФСБ. Помнится, в Рязани учебные террористы в ходе проверок готовности сил и средств правоохранительных органов заложили гексоген, оказавшийся на поверку мешками с сахаром, в жилой дом, и смотрели, как эти самые органы реагируют. Много тогда руководителей полетело. Не хотелось Калинину только принять должность и сразу угодить в немилость.
– Я пока не могу вам сказать, – вдруг вырвалось у него.
– А, понимаю, понимаю, государственная тайна…
– Я сказал, пока. Но пройдет время, я разберусь, и тогда… Вы знаете, что, Ирина Леонидовна, давайте вместе разберемся.
– Это как?
– Вы с ним совместно проживаете?
– Пока да.
– Вы можете посмотреть его вещи. Есть же они у него?
– Мало, Андрей Юрьевич. Сумка небольшая, и больше ничего.
– А что в сумке лежит, знаете?
– Нет. Как можно, – покраснела Ирина. – Это же не мои вещи, а чужие.
– Найдите момент, когда он будет отсутствовать дома, и аккуратно загляните в его багаж. Все внимательно осмотрите. Если обнаружите какие-нибудь документы, их перепишите. Поверьте, это и в ваших интересах. Да, обратите внимание на записные книжки. Если таковые есть, тоже все данные из них скопируйте. Не трудно это будет вам сделать?
Женщина замолчала и прикусила нижнюю губу. Потом поправила прядь волос и ответила:
– Страшновато. А вдруг он узнает?
– Ирина, – перейдя на более доверительный тон, начал успокаивать ее Калинин. – Квартира ваша?
– Моя.
– Вы, с точки зрения закона, в своей квартире можете делать что угодно. Еще раз повторяю, выберете момент, когда он уйдет, и все внимательно осмотрите. Проще простого.
– Вы думаете?
– Уверен. Не бойтесь, никому вас в обиду не дам.
Ирина улыбнулась и, уже жеманно поведя плечами, аккуратно поправила прическу.
– Ладно. Я согласна. Постараюсь сделать, как надо.
– Только Ирина, о нашем разговоре никому, – Калинин указательным пальцем постучал себя по губам.
– Хорошо, – ответила она, встала и вышла из кабинета.
Н-ск, квартира подполковника Калинина, 22 сентября 2002 года, 23 часа 5 минут
Началось! Я снова в своей стихии. Живая работа мне больше нравится, нежели бумажная или представительская, от которых обязательно приходят уныние и апатия. Всегда хочется чего-то живого и творческого, чтобы вокруг тебя все крутилось. Сегодня я столкнулся с загадкой, которую обязательно должен разгадать, и разгадаю, дайте только время.
У меня в школе любимым предметом была математика – наука о количественных отношениях и пространственных формах действительного мира. Математические знания как ничто иное помогают мне разобраться в хитросплетениях окружающей действительности, потому что все в этом мире взаимосвязано. Все можно просчитать. Главное – понять правила игры, уловить то, ради чего человек совершает те или иные поступки. Иными словами, как только достоверно ответишь себе на три вопроса по поводу совершения лицом определенного действия: «Что?», «Как?» и «Почему?», тогда в незримом поединке ты одерживаешь убедительную победу. Самый трудный вопрос – третий. Почему человек это делает, чего он хочет добиться? При ответе на него приходится поломать голову. И в этот поздний час я пытаюсь разобраться с возникшей ситуацией, чтобы завтра утром предложить вариант ее решения.
Итак, что мы имеем? Ни с того ни с сего в отделение обращается некий Петров Андрей Юрьевич и предлагает помощь в документировании и пресечении преступной деятельности группы военнослужащих, занимающихся сбытом похищенного в Чечне оружия и боеприпасов.
На первый взгляд, его поступок достоин уважения и похвалы. Однако что-то смущает меня. Что-то – это ряд нестыковок. Они лежат на поверхности, и не нужно обладать сверхъестественной интуицией, чтобы заметить их. Попробую их перечислить.
Во-первых, маловероятно, что посторонние люди, имеющие в своем распоряжении арсенал оружия, первому встречному и поперечному предлагают его сбыть. При этом не оставляют покупателю своих координат и способов связи. Кроме одного – случайного контакта по пути с работы домой. Во-вторых, озвученная бывшим спецназовцем сумма сделки далека от реальной. Даже на Северном Кавказе, где оружие свободно гуляет, его цена на порядок выше. В-третьих, при подтвержденном «наружкой» контакте Петрова с военнослужащим н-ского гарнизона время его встречи очень сильно отличается от представленной аудиозаписи их разговора. Да и качество этой записи вызывает подозрения. Это, пожалуй, самая сильная нестыковка.
Если сложить все эти подозрения в единую цепь и выстроить их на графике математического ожидания, то вероятность реализации дела будет стремиться к нулю. Тогда что это такое? Проверка? Кто проверяет? Полоумный гражданин, начитавшийся детективов, или наша контора?
Кстати, кто такой Петров? Да и Петров ли он? Документов, удостоверяющих личность, он так и не представил. Ту бумажку, которую я видел, при желании можно купить на базаре или самому изготовить. Как только мы его установим, сразу же решится уравнение со многими неизвестными. Пока вся надежда на Главный информационный центр МВД России. Сбудется ли она? Если да, то как скоро?
г. Л-ск Н-ской области, 28 сентября 2002 года, 9 часов 17 минут
Вся прошлая неделя была посвящена подготовке к операции. Несмотря на высказанные Калининым сомнения, на самом верху приняли решение идти до конца, используя весь имеющийся в УФСБ ресурс оперативно-технических сил и средств. Его доводы сконцентрировать усилия на проверке самого заявителя не убедили командиров, очарованных неимоверным количеством бесхозного оружия и требующих скорейшего его изъятия из незаконного оборота. А что касается проверки источника, никто не запрещал это делать параллельно. В понедельник в ГИЦ ушли снятые с чайной кружки отпечатки большого, безымянного и указательного пальцев Петрова. Оставалось только ждать и гадать на кофейной гуще, остававшейся в стаканах после обильного пития в кабинетах то Полевина, то Махортова.
Игорь Васильевич Полевин наседал на Калинина, сомневающегося в благополучном исходе дела.
– Ты, – говорил он, – Юрьевич, пессимист. За мою двадцатипятилетнюю практику не было такого случая, чтобы кто-то мог провести нас вокруг пальца. Что тебе не нравится? Погляди, и запись есть, и прапора мы установили, который действительно совсем недавно возвратился из Чечни.
– Васильевич, – отвечал ему Калинин. – Я тебя, конечно, уважаю, но мы же детально проводили хронометраж. Ну никак не могла запись быть больше по времени, чем сама встреча.