— Ну да. И что ты думаешь?
— Я думаю, что тебе лучше не приближаться к тому смазливому кретину.
— Джи Би, что ли? Да я же ему как сестра.
— Ты забыла, что приняла мою кровь, и я знаю, что ты чувствуешь! — сказал Билл. — Ты к нему относишься не как сестра.
— А какого черта я тут делаю с тобой?
— Ты любишь меня.
Я засмеялась.
— Скоро рассвет, — сказал он. — Я должен идти.
— Не вопрос! — Я улыбнулась, помогая ему собрать одежду. — Не забудь, ты мне должен свитер и лифчик. Нет, два лифчика. Один порвал Гэйб, и это были издержки по долгу работы. А остальное порвал ты.
— Для того я и купил магазин женской одежды, — спокойно ответил он. — Чтобы рвать одежду, когда мне хочется.
Я снова засмеялась и легла обратно. Я могла спать еще несколько часов. Я еще улыбалась, когда он покинул мой дом, и проснулась ближе к полудню с легкостью в сердце, которой давно не испытывала. Ну, мне, по крайней мере, казалось, что давно. Я встала и пошла в ванную, и когда начала мыться, почувствовала на мочках ушей что-то постороннее. Посмотрелась в зеркало… Да это же те самые серьги, которые он мне подарил! Он мне их надел, пока я спала. Я стояла в ванне и смотрела через раковину в зеркало. Ох уж этот мистер Последнее Слово.
Поскольку о нашем воссоединении никто не узнал, вскоре меня пригласили в клуб. Я раньше и не ожидала такого, но потом поняла, что если Порция надеялась быть приглашенной, всего разок спутавшись с вампиром, то по этому поводу вспомнят в первую очередь меня, а не ее.
К моему неприятному удивлению, приглашение исходило от Майкла Спенсера. Он был директором похоронной конторы и коронером в Бон Темпсе, и всегда не слишком-то мне нравился. Однако я знала его всю жизнь, и он привык к знакам уважения с моей стороны. В этот раз он явился в бар «Мерлотт» в типичном костюме гробовщика, потому что пришел, не заходя домой, с визита к миссис Кэсседи: черный костюм, белая рубашка, черный галстук, черная шляпа и начищенные ботинки. Это смотрелось совершенно иначе, чем галстук-боло и ковбойские сапоги, в которых я его видела на стадионе.
Поскольку Майкл был старше меня как минимум на двадцать лет, я всегда обращалась к нему как к старшему и была удивлена, когда он подозвал меня. Он сидел один, что само по себе было необычно. Я принесла ему гамбургер и пиво, и, расплатившись, он обыденным голосом сказал:
— Сьюки, мы собираемся в доме Джен Фаулер завтра ночью и хотим тебя пригласить.
Хорошо, что я привыкла держать на лице дежурную улыбку. Мне показалось, что у меня под ногами провалился пол, и меня слегка затошнило. Я сразу поняла, о чем речь, но не сразу поверила. Открыв свой разум, я спросила:
— А кто это «мы», мистер Спенсер?
— Да называй меня просто Майк! — Я кивнула, прислушавшись к его мыслям. О Господи. — Там будут многие твои друзья — Тара, Яйцо, Порция. И Хардевэи.
Тара и Яйцо? А вот это меня поразило.
— И что это будет за вечеринка? Обычная, с выпивкой и танцами? — вопрос был не праздный. Я не знала, много ли человек догадывается о моей способности читать мысли, большинство в это просто не верило, сколько бы доказательств ни появлялось у них перед глазами. Майкл был именно из таких.
— Ну, мы хотим провести время немного фривольно. Мы подумали, что раз ты порвала со своим бойфрендом, тебе будет приятно развеяться с нами.
— Ну, может быть, я и приду… — сказала я без энтузиазма. Не хотелось мне изображать желание. — А когда именно?
— О, десять часов вечера, завтра.
— Ну, спасибо за приглашение, — ответила я, внезапно вспомнив о хороших манерах, и отошла, забрав чаевые. И все свободные минутки своей смены я лихорадочно обдумывала это.
И чего хорошего я добьюсь, если пойду? Узнаю ли я что-нибудь, что поможет раскрыть убийство Лафайета? Мне не нравился Энди Бельфлер, и еще меньше мне нравилась Порция, но было бы нечестно допустить, чтобы Энди был наказан, а репутация его испорчена из-за то, в чем он не виновен. Однако мало кто выдал бы мне все с первого раза, мне пришлось бы зачастить на эти сборища, а такого бы я не вынесла. Меньше всего мне хотелось видеть, как мои друзья и соседи «развеиваются».
— О чем-то задумалась, Сьюки? — неожиданно спросил Сэм так близко, что я аж подпрыгнула.
Я обернулась, подумав, что очень хотела бы знать, о чем думает он. Сэм был сильным и ловким, да и неглупым. Бухгалтерия, заказы, обслуживание и планирование — все это лежало на нем, но по нему нельзя было сказать, что он взял на себя слишком много. Сэм был самодостаточен во всем, и за это я его уважала.
— Да нет, просто настроение плохое. А в чем дело, Сэм?
— У меня вчера был интересный телефонный разговор.
— И с кем же?
— С одной женщиной из Далласа, с очень высоким голосом.
— Правда? — я внезапно обнаружила, что заулыбалась, причем это была настоящая улыбка, а не та ухмылка, которая вечно появлялась у меня от волнения. — Это случайно не дама мексиканского происхождения?
— Видимо, да. Она говорила о тебе.
— Да, она разговорчива.
— И еще у нее много друзей.
— Друзей, от которых ты и сам бы не отказался?
— Мне моих друзей вполне хватает, — ответил Сэм, чуть сжав мою руку. — Но всегда приятно познакомиться с человеком, который разделяет твои интересы.
— Так значит, ты уезжаешь в Даллас?
— Не сейчас, но возможно. Кстати, она мне посоветовала встретиться кое с кем из Растона. Кое с кем, кто тоже…
«Меняет облик при полной луне», — закончила я мысленно.
— А как она тебя нашла? Я ведь не называла ей ни твоего имени, ни занятия, потому что не знала, вдруг ты будешь возражать…
— Она проследила за тобой, — ответил Сэм. — А потом спросила у… хм, местных, кто твой босс.
— А что, ты с ними прежде не имел дел?
— Пока ты мне не рассказала про менаду — нет. Я и не представлял, что узнаю так много.
— Сэм, ты что, путаешься с ней?
— Ну да, я провел пару вечеров с ней в лесу. И как Сэм, и в своем втором облике.
— Но она же злая… — вырвалось у меня. Сэм резко выпрямился.
— Она не злая и не добрая, она просто есть, — ровно сказал он. — Она сверхъестественное существо, как и я.
— О господи, какая чепуха! — Я не могла поверить, что это говорит Сэм. — Если она кормит тебя такими байками, значит, ей что-то от тебя надо. — Я вспомнила, какой красивой была менада, если не обращать внимания на кровавые пятна. А Сэм, будучи оборотнем, не особо обращал бы. — О… — выговорила я, внезапно понимая. Разум Сэма был мне недоступен, потому что он тоже не был человеком, но почувствовать его эмоции я смогла — смущение, стыд и стеснение.