— Сьюки, — позвал Билл с дороги. — Я пойду до ближайшей станции и приведу механика.
— Удачи, — прошептала я. Станция обслуживания с механиком на полную ставку, да еще и открытая ночью? Похоже, в последний раз машина у Билла ломалась в пятидесятые годы.
— Ты ведешь себя как ребенок, Сьюки, — сказал Билл. — Я могу тебя поймать, но не собираюсь тратить на это время. Когда успокоишься, вернись в машину и закройся изнутри. Я пошел.
У него тоже развито чувство собственного достоинства.
Я с облегчением услышала редкие звуки удаляющихся по дороге шагов. Это означало, что Билл бежит с вампирской скоростью. Он действительно ушел.
Наверное, ему представлялось, что это он задает урокмне , в то время как в действительности все обстояло наоборот. Я несколько раз повторила про себя эту фразу. В конце концов, через несколько минут он вернется. Все, что от меня требовалось — это не зайти в лес слишком глубоко и не свалиться в озеро.
В сосновом лесу было очень темно. Хотя в небе светила ущербная луна, плотные тени деревьев были бездонно-черными, а открытые пространства светились холодным, нездешним светом. Я выбралась обратно к дороге, глубоко вздохнула и пошла назад к Бон Темпс, в сторону, противоположную той, куда убежал Билл. Я думала: любопытно, сколько миль легло между нами и Бон Темпс прежде, чем Билл начал нашу беседу. Не слишком много, настойчиво произнесла я мысленно, а потом похвалила себя за то, что надела мокасины, а не босоножки на высоких каблуках. Я не взяла свитера, и голая кожа между коротким топом и джинсами покрылась мурашками. Я перешла на легкий бег. Фонари почему-то отсутствовали, и если бы не ирреальный лунный свет, было бы совсем плохо.
Едва вспомнив ни с того ни с сего, что где-то гуляет убийца Лафайета, я услышала в лесу размеренный шорох шагов. Кто-то двигался параллельно со мной. Когда я остановилась, шаги стихли.
Лучше было сразу прояснить ситуацию.
— Ладно, кто там? — позвала я. — Если вы собираетесь меня съесть, давайте покончим с этим поскорее.
Из леса вышла женщина. Рядом с ней топотал матерый дикий кабан, его клыки тускло светились в темноте. В левой руке пришелица сжимала какую-то палочку с невразумительным пучком на конце.
«Класс, — подумала я. — Просто класс». Женщина внушала страх ничуть не меньший, чем кабан. Я была уверена, что вижу перед собой не вампира, поскольку чувствовала происходящее в ее сознании. Но она, несомненно, была сверхъестественным существом, поскольку чистого сигнала от нее не исходило — я ощущала лишь общее настроение. Ей было весело.
И оптимизма это не внушало.
Я надеялась, что кабан не настроен воинственно. Вообще кабаны у нас встречаются нечасто. Время от времени на них натыкаются охотники, но, мягко говоря, с переменным успехом. Да, случай тот еще… От кабана несло ни на что не похожим, но отчетливо омерзительным запахом.
И я не была уверена, к кому из них обращаться. В конце концов, кабан тоже мог быть не обычным животным, а каким-нибудь оборотнем. Это я усвоила за последние несколько месяцев. Если вампиры, столько времени считавшиеся вымыслом, существуют, то почему не оказаться существующими в реальности и прочим вроде бы сказочным существам?
Я улыбнулась, хотя мне было очень тревожно.
У женщины были длинные спутанные волосы, в пятнах лунного света сливающиеся в смутную темную массу, и на ней почти не наблюдалось одежды. То есть что-то зияло дырами и пестрело пятнами, но совсем короткое и бесформенное. К тому же она была боса. И улыбалась мне в ответ. Вместо того, чтобы заорать от ужаса, я заулыбалась еще шире.
— У меня нет намерения есть тебя, — сказала она.
— Рада слышать. А у вашего друга?
— А, кабан. — Как будто только что заметив спутника, женщина потянулась и потрепала его по холке, как я бы погладила собаку. Чудовищные клыки чуть дрогнули. — Он слушается меня во всем, — рассеянно сказала она. Мне не нужен был переводчик, чтобы понять угрозу. Пытаясь хранить независимый вид, я оглядывалась в поисках дерева, на которое можно было бы забраться. Но все стволы в пределах досягаемости оказались лишены нижних веток. Вокруг был высокий промышленный лес, деревья в котором начинали ветвиться в пятнадцати футах над землей.
С опозданием подумалось, что машина, возможно, остановилась не из-за поломки. А может, и ссора наша была не совсем случайной.
— Вы хотели со мной поговорить? — спросила я и с удивлением обнаружила собеседницу несколько ближе, чем она только что была. Теперь я могла чуть получше разглядеть ее, что меня нисколько не взбодрило. Вокруг ее рта расплывалось неизвестного происхождения пятно, а на края зубов налипло что-то темное. — Я вижу, вы уже поужинали, — ляпнула я и чуть не дала себе за это пощечину.
— М-м-м, — промурлыкала она. — Ты и есть любимица Билла?
— Да. — Черт с ней, пусть называет как хочет. — И он будет ужасно расстроен, если со мной что-то случится.
— Как будто гнев вампира для меня что-то значит, — отстраненно проговорила она.
— Простите, мэм, но кто вы? Если позволите узнать.
Ее губы тронула улыбка, от которой я содрогнулась.
— Конечно, позволю. Я менада.
Слово навевало ассоциации с древней Грецией, не помню только, что именно оно означало. Если верить собственным глазам — дикое, женственное и живущее на природе существо.
— Очень интересно, — сказала я, стараясь излучать все дружелюбие, на какое была способна. — И вы оказались здесь ночью для того, чтобы…
— …передать сообщение Эрику Нортману, — сказала женщина, приближаясь. На этот раз я увидела, как она это делает. Кабан последовал за ней, как на привязи, источая свой непередаваемый запах. Его короткий хвост нервно и нетерпеливо подергивался.
— Какое сообщение? — Я вновь перевела взгляд с кабана на его хозяйку — и метнулась в сторону, вложив в движение всю до капли энергию, какая у меня была. Если бы в начале лета я не выпила немного вампирской крови, почти невероятно ускоряющей реакции — ни за что бы мне не увернуться. Удар угодил бы не в спину, а в лицо и грудь…
Показалось, что кто-то очень сильный с размаху ударил меня граблями, и их зубья, разодрав кожу, глубоко вонзились в тело.
Не устояв на ногах, я качнулась вперед и упала ничком. Какое-то время еще слышались смех и хрюканье, потом я вдруг поняла, что жуткая пара исчезла. Пару минут я просто лежала и плакала. Не пыталась кричать — просто тяжело дышала, выжидая, когда хоть немного утихнет жуткая боль в спине.
Все оставшиеся у меня силы ушли на злость. Я была живой доской объявлений для этой… этой суки, как бы она себя ни называла. Передвигаясь ползком по корням и каменистой земле, среди хвои и пыли, я становилась все злее и злее. Меня трясло от боли и ярости. Я пыталась ползти в том направлении, где осталась машина, рассчитывая добраться хотя бы туда, где Билл мог догадаться меня поискать.