Но, в любом случае, Мона должна была появиться с минуты на минуту, и уж тогда, думала Ханна, они наверстают упущенное время, устроив себе праздник для двоих. А что до вчерашнего предупреждения от «Э», что Моне нельзя доверять, так это самый настоящий блеф. Может, Мона все еще и злится из-за недоразумения с празднованием годовщины, но ни за что не предаст их дружбу. Во всяком случае, сюрприз, который приготовила Ханна, заставит забыть все старые обиды. Так что Моне следовало бы поторопиться, иначе рискует пропустить самое интересное.
В ожидании подруги Ханна копалась в своем «блэкберри». Она настроила программу так, чтобы удалять сообщения только вручную, поэтому вся давняя переписка с Элисон по-прежнему хранилась в почтовом ящике. Не сказать, чтобы Ханна частенько ее просматривала – это было слишком грустно, – но сегодня почему-то захотелось. Она открыла почту за первое июня – Элисон пропала через несколько дней.
Пытаюсь зубрить ОБЖ к экзамену, написала Эли. Но вся на нервах.
Ты? – ответила Ханна.
Эли: Я не знаю. Может, влюбилась. Ха-ха.
Ханна: Ты влюбилась? Когда/в кого?
Эли: Шучу. Блин, Спенсер на крыльце. Хочет отрабатывать дриблинг… ОПЯТЬ.
Пошли ее, посоветовала Ханна. Так с кем у тебя любовь?
Спенсер не пошлешь, возразила Эли. Она может дать сдачи.
Ханна уставилась на яркий экран «блэкберри». В то время, она, наверное, хохотала, когда строчила эти эсэмэски. Но сейчас Ханна посмотрела на старые тексты свежим глазом. Когда «Э» сообщил о том, что одна из подруг Ханны что-то скрывает, она не на шутку перепугалась. А вдруг Спенсер что-то скрывает?
В памяти Ханны ожили очень далекие воспоминания, к которым она давно не возвращалась: незадолго до исчезновения Эли они впятером отправились на экскурсию в Народный театр света на постановку «Ромео и Джульетты». Семиклассников набралось немного – основную часть группы составляли ученики старших классов. И среди них – весь «цвет» роузвудской старшей школы: старший брат Эли, Джейсон; сестра Спенсер, Мелисса; Йен Томас; Кейти Хафтон, подружка Эли по хоккейной команде; Престон Кан, один из братьев Канов. После спектакля Ария и Эмили побежали в туалет, Ханна и Эли устроились на каменном парапете и принялись за «сухой паек», а Спенсер поспешила к миссис Деланси, учительнице английского, которая сидела рядом со своими учениками.
– Ее хлебом не корми, дай только покрутиться возле взрослых парней, – пробормотала Эли, провожая Спенсер суровым взглядом.
– Мы тоже можем туда пойти, если хочешь, – предложила Ханна.
Эли отказалась.
– Я зла на Спенсер, – заявила она.
– Почему? – спросила Ханна.
Эли вздохнула.
– Это длинная и скучная история.
Ханна не стала выпытывать – Эли и Спенсер часто ссорились, причем по пустякам. Она предалась мечтам о сексуальном актере, исполнителе роли Тибальта, который не сводил с нее глаз, пока играл сцену смерти. Интересно, Тибальт подумал, что Ханна симпатичная… или толстая? А, может, он вовсе и не на нее смотрел? Просто притворялся мертвым с открытыми глазами? Когда она подняла взгляд, Эли плакала.
– Эли, – прошептала Ханна. Она никогда не видела, чтобы Эли плакала. – Что случилось?
Слезы тихо бежали по щекам Эли. Она даже не смахивала их, словно и не замечая. Ее взгляд был устремлен в сторону Спенсер и миссис Деланси.
– Не обращай внимания.
– Черт! Вы только посмотрите! – закричал Мейсон Байерс, и Ханна очнулась от воспоминаний семиклассницы. Высоко в небе маленький биплан упрямо прорезал облака. Он пролетел над роузвудской школой, сделал круг и снова взмыл вверх. Ханна заерзала на стуле, оглядываясь по сторонам. Где, черт возьми, Мона?
– Это что, первый «Кертисс» [51] ? – спросил Джеймс Фрид.
– Не думаю, – ответил Ридли Мэйфилд. – Скорее, «Трэвел Эр».
– А, точно, – тоном знатока подтвердил Джеймс.
Сердце у Ханны взволнованно затрепетало. Самолет сделал несколько пируэтов в воздухе, оставляя за собой шлейф облаков в форме отчетливой буквы.
– Он что-то пишет! – выкрикнула девушка возле двери.
Биплан оставил на небе уже несколько букв – Л, У, Ч, Ш… – и заходил на все новые круги. Ханну распирало от восторга. Это был самый крутой подарок на все времена.
Мейсон прищурился, разглядывая кружащий в небе самолет.
– Луч… ший… – медленно читал он.
И тут на соседний стул плюхнулась Мона, закидывая на спинку стеганую сумку от «Луи Виттон» угольного цвета.
– Привет, Хан, – сказала она, открывая коробку с обенто [52] из элитного супермаркета «Фреш Филдс» и распаковывая деревянные палочки для еды. – Ты не поверишь, что приготовили на мой день рождения Наоми и Райли. Это лучший подарок в моей жизни.
– Забудь! – взвизгнула Ханна. – Я приготовила тебе кое-что покруче.
Ханна пыталась обратить ее внимание на самолет в небе, но Мона уже завелась.
– Они пригласили Лекси, – продолжала она. – Лекси! Для меня! На мою вечеринку! Ты можешь в это поверить?
Ханна опустила ложку в стаканчик с йогуртом. Лекси, популярная исполнительница хип-хопа из Филадельфии, только недавно подписала крупный контракт со звукозаписывающей компанией, и ей пророчили будущее мегазвезды. Как это Наоми и Райли удалось заманить ее?
– Фигня, – сказала она и, взяв Мону за подбородок, заставила ее посмотреть на небо. – Смотри, что я тебе приготовила.
Мона прищурилась. Самолет закончил выписывать послание и теперь просто кружил над буквами. Когда Ханна прочитала строчку целиком, у нее глаза на лоб полезли.
– Лучший… – У Моны отвисла челюсть. – … кал у Моны?
– Лучший кал у Моны! – заорал что есть мочи Мейсон. Все, кто успел прочитать, начали повторять. Мальчишка-девятиклассник, стоявший у стены с росписью в виде абстракции, сложил руки домиком и издал пукающий звук.
Мона уставилась на Ханну. Кажется, она слегка позеленела от злости.
– Какого черта, Ханна?
– Нет, это неправильно! – взвизгнула Ханна. – Предполагалось, что будет написано: «Лучший бал у Моны»! БАЛ! Они перепутали буквы!
Пукающие звуки доносились уже со всех сторон.
– Позор! – вскрикнула рядом девушка. – Зачем она такое написала?