– Вот именно – была, – поспешно сказала я. – Так или иначе, когда я встретила тебя в «Клыкочущем веселье»…
Мой рассказ занял больше времени, чем я предполагала, и к концу его руки Эрика снова пришли в движение. Он сомкнул свои клыки на одной из моих грудей, выдавив вместе с крошечной капелькой крови мой резкий выдох. Стал мощно сосать, вызывая у меня странные ощущения. Болезненно и очень возбуждающе – мне казалось, что он вытягивает всю меня: снизу доверху. Я забилась в судорогах, и внезапно он закинул мои ноги к себе на плечи и снова оказался внутри меня.
Теперь все происходило медленнее и не было для меня таким потрясением. Эрик настаивал, чтобы я не отводила взгляда – очевидно, его это возбуждало.
Когда все закончилось, я чувствовала себя переполненной наслаждением, но совершенно обессиленной. Мне не раз доводилось слышать о мужчинах, которых совершенно не заботит, достигла ли женщина оргазма. Возможно, они считают, что раз им самим хорошо, то так же чувствуют себя их партнерши. Слава Богу, ни один из моих мужчин не вел себя подобным образом. Не знаю, может, это оттого, что они были вампирами – или такой уж я везунчик. А может, и то и другое вместе.
Эрик наговорил мне кучу приятного, а я ничего не сказала в ответ. Мне это показалось не очень справедливым. И вот, прижавшись к нему, я пробормотала в его плечо:
– Ты очень красивый.
– Что? – казалось, удивился он.
– Ты назвал мое тело красивым. – Если быть точным, он воспользовался другим определением, которое я постеснялась повторить. – Так вот, хотелось бы, чтобы ты знал: ты мне нравишься не меньше.
Я слышала, как в груди его родился короткий смешок.
– Да? – не без иронии спросил он. – И какая же часть меня тебе нравится больше всего?
Я не колебалась ни секунды:
– Твой зад.
– Мой… зад?
– Да.
– Ничего себе! А я подумал совсем на другую часть…
– Ну, она вполне… достаточная, – признала я, пряча лицо на груди Эрика. И сразу поняла, что выбрала не совсем удачное слово.
– Достаточная? – Он взял меня за руку и положил ее на обсуждаемое место. Я тут же почувствовала его нарастающее возбуждение. Он стал двигать моей кистью, и я невольно обхватила его член пальцами. – Это – достаточная?
– Может, я выразилась слишком изящно?
– Изящно… Ну что ж, мне это понравилось.
Он готов был снова приступить к делу, чего я не могла сказать о себе. Честно говоря, я вообще сомневалась, что на следующий день смогу ходить.
Больше всего мне сейчас хотелось отдохнуть, но мой кавалер был настроен двигаться вперед… Пережив очередной оргазм, я почувствовала, что все мои мышцы превратились в желе. Не осталось больше сил беспокоиться ни о Джейсоне, ни о тех ужасных вещах, что происходили в Шривпорте. Мы еще немного пошептались, а затем я вырубилась. Не знаю, чем занимался Эрик в оставшееся время, потому что я спала как убитая.
Назавтра меня ждала куча неприятностей, но в эти несколько часов благодаря Эрику я о них забыла.
Когда я проснулась на следующее утро, за окном по-весеннему полыхало солнышко. Позволив себе беззаботно понежиться в постели еще несколько минут, я провела ревизию своего тела. Итоги: у меня все болело, но это было приятно. Пара синяков в счет вообще не шла. Cледы укусов, которые бы напрочь меня выдавали, красовались теперь вовсе не на шее. Никакому случайному наблюдателю не пришло бы в голову обвинить меня в бурном свидании с вампиром. А приема у гинеколога (или другого допущенного лица) у меня, слава Богу, не предвиделось.
Мне, несомненно, вновь требовался душ. Пошатываясь, я прошлепала через всю комнату к ванной. Здесь глазам моим предстал ночной беспорядок: полотенца разбросаны, занавеска сорвана с петель (когда, во имя всего святого, это случилось?) – но я решила не прибираться. Кое-как водворив занавеску на место, я с улыбкой забралась под тугие струи. Душа моя пела.
Пока теплые капли барабанили по моей спине, я предавалась размышлениям. Должно быть, я совсем несложное существо, если мне так мало надо для счастья. Одна долгая ночь с мертвым парнем совершила чудо. С другой стороны, то было не просто несколько часов динамичного секса, доставившего мне удовольствие (хотя, видит Бог, там были такие мгновения, которые я буду вспоминать до конца жизни) – правильнее было бы назвать это дружеским общением. Может, даже близостью.
Кто-то, возможно, обвинит меня в излишней стереотипности. Я провела замечательную ночь с мужчиной, который считает меня прекрасной. Который получил (и дал мне) безмерное удовольствие. Он прикасался ко мне, поддерживал меня и смеялся вместе со мной. Нашу близость не омрачала угроза беременности, поскольку с вампирами это исключено. Ни он, ни я не изменяли своим бывшим возлюбленным (хотя, сознаюсь, воспоминания о Билле до сих пор доставляли мне боль). Таким образом, наш роман никому не причинил вреда.
Накладывая косметику и чистя зубы, я еще раз перебрала в уме все эти соображения и вынуждена была признать, что, пожалуй, преподобный Фулленвалдер вряд ли со мной согласился бы.
Ну и пусть, я не собиралась выкладывать ему свои доводы. Это касается лишь меня и господа Бога. Он наградил меня нелегким даром телепатии, так что небольшая компенсация на почве секса будет только справедлива.
Если быть абсолютно честной, то не все так просто. Я, конечно же, хотела бы выйти замуж, завести ребенка. Уверена, что была бы хорошей мамочкой. Но я не могла соединить свою жизнь с обычным парнем по причине все той же проклятой телепатии. Представьте: всегда знать, когда муж злится, лжет или вообще что-то думает о тебе. Мне это не под силу. Даже просто завести роман с нормальным мужчиной я не могла. С вампирами подобной проблемы не возникает, но, с другой стороны, по закону они не могут жениться на живой женщине – так далеко их легализация еще не зашла. Правда, ни один из вампиров и не заявлял о таком желании, напомнила я себе несколько нервно, швыряя халат в корзину. Можно было бы рассмотреть с этой же позиции перспективу брака с вервольфом или оборотнем… Но опять же: где тот вервольф, который стремился бы сделать меня своей женой?
Лучше уж не изводить себя размышлениями сколь же мрачными, столь и бесплодными, а радоваться тому, что есть. Сейчас рядом со мной великолепный вампир, временно утративший память, а вместе с ней – и индивидуальность. Ему нужны поддержка и успокоение – именно то, что я могу дать.
Говоря откровенно, подумала я, надевая серьги, у Эрика есть вполне шкурная причина восторгаться мною. С тех пор, как он остался неприкаянным и лишился всего – способностей, атрибутов власти, – лишь ночь со мной дала ему хоть что-то во владение. А именно – меня. Его возлюбленную.
Я продолжала стоять перед зеркалом, не видя отражения. Зато очень ясно (начертанным огненными буквами по зеркальной поверхности) видя свое открытие: из неисчислимого множества вещей и явлений безграничного мира меня единственную Эрик мог назвать своей.