И мне вовсе не хотелось обманывать его ожидания.
Закончив приводить себя в порядок, я уже сменила состояние счастливой расслабленности на мрачную решимость, так что когда затрезвонил телефон, он не застал меня врасплох. Встроенный определитель номера подсказал, что звонит Сэм. Причем, против ожидания, не из своего трейлера, а из бара.
– Сьюки?
– Привет, Сэм.
– Прими соболезнования по поводу Джейсона. Новости есть?
– Никаких. С утра я звонила шерифу, беседовала с диспетчершей. Она пообещала, что Элси Бек позвонит, как только появится новая информация. Но она мне это говорила уже по меньшей мере раз двадцать.
– Может, тебя подменить на эту смену?
– Нет. Мне лучше чем-нибудь заниматься, а не сидеть без толку дома. В полиции знают, где меня найти, если понадоблюсь.
– Уверена?
– Да. Спасибо за предложение, но так будет лучше.
– Если я могу чем-нибудь помочь – скажи.
– Есть одна вещь, которую стоило бы обдумать…
– Что именно?
– Помнишь маленькую девушку-оборотня, с которой Джейсон был в Новый год?
После паузы Сэм сказал с сомнением:
– Ну да. Одна из сестричек Норрис? Они из Хотшота.
– Хойт сказал то же самое.
– Сьюки, с ними нужна осторожность. Хотшот – весьма старое поселение. И там давно уже практикуют родственные браки.
Честно говоря, я не совсем поняла, что Сэм имеет в виду.
– Ты не мог бы объяснить? Боюсь, сегодня я не в состоянии ловить на лету тонкие намеки.
– Не сейчас.
– О, ты не один?
– Да, рядом крутится паренек из доставки. Просто будь осторожна. Поверь, они очень отличаются ото всех остальных.
– Ладно, – сказала я, все еще недоумевая. – Я буду осторожна. Увидимся в половине пятого.
Трубку я повесила в предвкушении неизвестных несчастий.
До работы оставалась еще уйма времени – я вполне успевала съездить в Хотшот и вернуться. Я оделась как обычно – джинсы, красная футболка с длинными рукавами, любимые «сникерсы» и мое старое голубое пальто. Уточнив адрес Кристалл Норрис по телефонной книге, я призадумалась. Хоть я прожила здесь всю свою жизнь и считала, что знаю округ Ренард достаточно хорошо, оказывается, район Хотшота являл собой черную дыру в системе моих географических познаний. Пришлось сходить за картой.
Я направилась на север и после развилки свернула направо. Проехала завод по обработке пиломатериалов, который являлся главным производством в Бон Темпс. Промелькнули обивочная мастерская и департамент водоснабжения. Затем несколько лавочек, торгующих алкогольными напитками, и сельский магазин на перекрестке с гордой вывеской «ХОЛОДНОЕ ПИВО И ЗАКУСКИ», спускавшейся с балки и смотревшей на дорогу. Я снова свернула направо и поехала теперь на юг.
По мере погружения в эту глубинку дорога становилась все хуже и хуже. Похоже, бригады из департамента озеленения и дорожных работ не заглядывали сюда с конца лета. Либо представители хотшотовской общины совсем не имели рычагов в окружном управлении, либо здесь не особо приветствовались визитеры. Время от времени дорога ныряла в маленькие лощинки и пересекала заболоченные рукава местной речушки. В сильные дожди здесь, должно быть, разливается небольшое море. Меня бы не удивило, если б тут увидели крокодила.
В конце концов я доехала еще до одного перекрестка, по сравнению с которым предыдущий выглядел просто торговым центром. Чуть поодаль скучилось восемь-девять домишек – ни один из них не мог похвастаться кирпичной кладкой. Зато почти в каждом дворе стояли машины, кое-где – ржавые качели или баскетбольная площадка. Мне удалось разглядеть даже спутниковую антенну. Причем в глаза бросалась одна странность: все строения были равноудалены от перекрестка. Создавалось впечатление, что кто-то гигантским циркулем очертил правильный круг, который и являлся границей поселения. Внутри круга было пусто.
Опыт подсказывал мне: люди в таких местах мало отличаются от прочих. Некоторые – бедные, гордые и порядочные. Другие – низкие и никчемные. Но все знают друг друга досконально, и ни одно событие в поселке не проходит незамеченным.
В этот прохладный день на улице не было ни души. Мне не у кого оказалось спросить дорогу в белую общину (если предположить, что существовала и черная). К счастью, я заметила что-то вроде зеленого дорожного знака, торчащего на шесте перед домом. Надпись на нем гласила: «ХОТШОТ».
Ну что ж, я прибыла на место. Теперь оставалось найти дом Кристалл Норрис.
Мои поиски увенчались успехом – на одном из ржавых почтовых ящиков я увидела номер дома, затем – еще один. Следующим по счету было жилище Норрисов. Оно несколько отличалось от своих собратьев – к дому была пристроена небольшая терраса, на которой располагалось несколько садовых кресел. На лужайке стояло две машины – «Форд-Фиеста» и совсем древний «бьюик».
Уже приближаясь к дому, я вдруг поняла, что не так в этом поселке.
В Хотшоте не было собак.
Согласитесь: как правило, приехав в дыру вроде этой, вы остерегаетесь вылезать из машины, поскольку вокруг обязательно бегает десять-двенадцать шавок всех мастей. Здесь же ни единое тявканье не нарушало зимнюю тишину.
Я пересекла запущенный двор и подошла к крыльцу. Преследовало ощущение, будто каждая ступенька под ногами глядит на меня во все глаза. Наконец я постучала в тяжелую деревянную дверь с тремя стеклянными вставками, которые, очевидно, использовались как «глазки». Во всяком случае, через одну из них за мной наблюдали.
После затянувшейся паузы, во время которой я уже начала нервничать, дверь отворилась.
Передо мной стояла джейсоновская новогодняя подружка – правда, одетая куда проще, чем в тот раз. Сейчас на ней была кремовая футболка и черные джинсы, на ногах – ботинки с благотворительной ярмарки. Короткие курчавые волосы казались припорошенными пылью. Девушка – тоненькая и напружиненная, как натянутая тетива – выглядела моложе своих лет.
– Кристалл Норрис?
– Да. – В общем-то, в ее голосе не было особой враждебности, скорее – озабоченность.
– Я Сьюки, сестра Джейсона Стакхауса.
– Вот как? Заходите.
Кристалл отступила, и я прошла в крошечную гостиную, загроможденную мебелью. Тут стояли два кресла и диван на три подушки темно-коричневой расцветки. Знаете, с такой виниловой обивкой, сквозь которую прорастают пригорки огромных пуговиц. Ужасно неудобная вещь: летом вы прилипаете к такому дивану, а зимой соскальзываете с него. К тому же в углубления возле пуговиц всегда набиваются крошки.
Еще комнату украшал пятнистый коврик в темных красно-желтых тонах, репродукция «Тайной Вечери» над телевизором и куча разбросанных детских игрушек. Домик пропитывали ароматы риса, красных бобов и кукурузного хлеба.