Казалось, что в аудитории послышался шум океана.
— Сейчас бы в каюту капитана с молодой мулаткой!
— Свечи оплывают в серебрянных подсвечниках.
— Легкая музыка.
— Юная полуобнаженная мулатка.
— На мебели из красного дерева стоят бокалы с коктейлями…
— Лучше с пивом.
— С шампанским.
— С водкой!
— Давайте расскажу историю про красное дерево, — взял инициативу в свои руки Правдоха.
— Давай, — Гурыч махнул рукой. — А то они сейчас подерутся, что лучше пить с мулаткой пиво или водку!
— Настоящие моряки пьют только ром! Рыбий глаз! — Лунь уколол себе палец и отсасывал кровь из пальца.
— Так вот, — Правдюков начал повествование. — У меня папа воевал летчиком, они как-то остановились в замке древнем в Германии.
— Захватили, что ли?
— Нет, бля, их в гости немцы пригласили на экскурсию. Заодно пожить, пива попить, хозяйскую дочку за титьки подергать! — съязвил Гурыч.
— Эх, пива бы сейчас!
— Да, заткнитесь вы уже! Дайте человеку рассказать!!! Правдоха, продолжай!
Олег продолжил.
— Ну, да, освобождали, рядом аэродром — немецкий автобан, вот и захватили дорогу. Рядом — замок. Роскошный замок был, как отец рассказывал. Только холодно было. Вот они и нашли в строении рядом большое количество красного дерева на просушке. Очень много. Ну, наши летчики и техники стали топить камины им. Повара стали топить печки этим деревом. Долго стояли советские летчики, почти весь запас дерева перевели.
— И что?
— Дерево сушилось для музыкальных инструментов. Для фаготов. Так вот герр Фагот запретил после войны поставлять фаготы в СССР.
— Во, дела!
— Ну, и гад этот Фагот!
— Обиделся!
— А что ему делать было?
— Ну, привез бы пару телег дров, чтобы военные не мерзли, заодно пару флягу шнапса и мяса, — подал голос Поп.
— Ага, и две телеги шлюх!
— Хочу пива, мяса и две телеги шлюх!
— Сам говорил, что тебя невеста дома ждет!
— Не давите мне на совесть. Ее там нет! Я же только мечтаю, а не изменяю! Хотя… Пиво, мясо и шлюхи… Не устоял бы…Дома устоял бы, а тут — нет! Хочу! Здесь, сейчас и немедленно!
— Наши инженеры потом отомстили Фаготу. Сделали противотанковый ракетный комплекс и назвали его «Фагот».
— И когда будем фигачить немцев и все НАТО из «Фагота», мы им припомним, как он нам не поставлял в Союз музыкальные инструменты!
— Войну закончим, и все музыкальные инструменты они сами нам будут поставлять по контрибуции!
— Видимо, что-то и Гобой нам какую-то гадость сотворил, коль наш военпром сообразил в отместку гранатомет с таким же названием.
— Ну, да у советских инженеров свой особенный юмор!
— Чтобы никто не догадался!
— Как в «Операции «Ы».
Лунь тем временем собрал из лоскутной мозаики подобие переда, а может, и зада тельника. Прихватил крупными стежками. Поднял на свет, рассматривая.
— Зема если еще раз его найдет, то присвоит тебе почетное звание «швея-мотористка 42 роты».
— Лучше бы он не нашел.
— На полигон пойдем — там все вшивники пригодятся. Холодно будет!
— Как бы офицеры не провели шмон на построении и не отобрали. А, то хана будет.
— Это точно.
— А две телеги шлюх — это сколько?
— Поп, ты из деревни, сколько на две телеги баб поместится?
— Ну, это… Телеги бывают разные, бабы тоже. Тощие, толстые, мясистые.
— Поп, ты рассуждаешь, как о свинине. Мясистая порода или жирная.
— Главное, чтобы сиськастые были!
— И жопастые!
— Мне больше стройные нравятся!
— Ну, а также, — продолжал Швейк, — как их укладывать. Если просто рассадить по краям телеги — мало. А если вилами, да, телеги с наращенными бортами для сена или навоза — то много.
— Тьфу, Поп!
— Шлюх в телегу для навоза!
— Две телеги мертвых шлюх!
— Ну, ты и сволочь!
— Так их же потом и разгружать придется! — Женька оскалился на весь свой щербатый рот. — И тоже вилами!
На секунду повисла пауза.
И многие голоса, не сговариваясь, начали материть Попа.
— Это же надо! Такую мечту обосрал!
— Пиво, шнапс! И …две телеги… мертвых шлюх!!!! Тьфу!
— Мерзость!
— Мне шлюх жалко!
— Прикинь, какую надо яму выкопать, что их там закопать!
— Можно и в траншею! — подал снова голос Поп.
— Да, заткнись ты — разрушитель светлой мечты любого советского курсанта!
— Две телеги в траншею!
— А тут уже выбирай. Любо длинную копаешь, узкую, тогда их укладываешь вдоль. Или короткую, но широкую. Тогда придется поперек.
— А можно и среднюю — наискосок!
— Да, умолкните, уроды!
— Начали хорошо — с моря, — не отрываясь от восстановления тельника, подал голос Лунь. — А закончили похоронами двух телег мертвых шлюх! Лучше о море! Баба на корабле — к несчастью.
— Так понятно, что к несчастью! Все мужики передерутся.
— А если договорятся, то задрючат ее до смерти.
— И опять — мертвая шлюха! — подал голос Поп.
— Да, угомонись ты, Швейк! Ты все разговоры к мертвым бабам сведешь!
— Небось, у себя в деревне ходил по ночам на кладбище и выкапывал при луне женские трупы, дрючил до первых петухов, а потом, закапывал.
— А мне живых хватало!
Помолчал немного, затем продолжил:
— Зато в море хорошо — яму копать не надо! Железяку к ногам, в воду, чтобы не всплыла, а потом ходу от того места. Дешевые похороны! И ментов рядом нет! Концы в воду!
— Поп, я сейчас тебе в рыло дам!
— А что сразу в рыло?! — сделал обиженный голос Женька, продолжая улыбаться. — Ладно летом, а попробуй зимой могилу отрой, если мороз под минус тридцать и снега по пояс. На кладбище снег-то не сдувается, как в полях! И земля на метр — как камень. Или выпиливай бензопилой куски, но тогда цепь — в говно, выбрасывать, а то и не одну. Да, и пилу можно загубить. Либо киркой, да ломом махай, аж искры в разные стороны. Или углем и солярой отогревай. И землю далеко не отбрасывай, закапывать гроб чем — то надо, — секундная пауза. — Лучше в море! Оно всегда жидкое!