Александр продолжал смотреть на Табити, крутить головой ему уже было больно из-за спутавшихся на затылке волос. Поэтому он к ней и обращался, но как бы вступая в спор и с пышногрудой представительницей рода Ракимет:
– Стихотворцем стать несложно. Во время предстоящего ужина я постараюсь придумать короткую поэму на любую выбранную тобой тему. Хочешь? Тогда можешь уже придумывать…
– Словами играться нетрудно! – неслось справа. – Это от полного безделья все пастухи умеют. Но вот ничем больше ты похвастаться не сможешь!
– Почему же! Мы, пастухи, ещё много что умеем. Например, считать… Причём быстро считать, правильно и большие числа. Вот давай, Табити, попробуем, кто из нас лучше считает?
– Ну давай… – отозвалась та.
Перед произнесением цифр академику пришлось вдвойне напрячь тело, потому что в его памяти не оказалось всей полноты чисел и арифметических действий, а те, что имелись, скорее всего совершенно не употреблялись по причине всамделишной безграмотности.
Но оперировать цифрами в пределах полусотни можно было и вот так, с ходу.
– Было восемь овец, а к ним добавилось ещё семь, – сколько стало всего?
Руки у девушки были привязаны, и ей было неудобно считать, глядя сначала на пальцы одной руки, а потом – другой, поэтому она, опустив голову, уставилась на розовые пальчики на ногах и принялась считать по ним. Не прошло и минуты, как выдала с гордостью:
– Пятнадцать!
Недовольное шипение от другой девушки показало, что та в счёте слабей. Академик, всё больше входя в роль, продолжил:
– Это простой пример, давай усложним. К моей отаре в двадцать шесть овец прибавилась отара в тридцать пять, а потом ещё одна – в девятнадцать. Сколько всего овец я пригоню в посёлок?
Возмущённые вопли последовали сразу от троих. Причём они утверждали, что числа вначале следует записать. Пришлось их повторить, и дед записал свинцовой палочкой по дощечке. Когда сверили результаты, больше всех возмущалась Симелия:
– Ты просто знал эту задачку и заучил ответ!
– Хорошо, – всё так же обращаясь к Табити, продолжал Кох, – давай сама условия задачи.
Та стала изгаляться в составлении архисложных, по её мнению, задач, но простой безграмотный пастух решал их в мгновение ока. В какие-то моменты ему даже становилось стыдно, что он, будучи академиком, с таким умным и серьёзным видом решает примеры для первого класса с двухзначными цифрами.
Он же, устав дёргаться в ремнях, стараясь сменить положение затёкших членов, первым и возмутился.
– Ладно, старик! – заявил он как можно твёрже. – Снимай нас отсюда и пора трапезничать. Или ты забыл о своих утверждениях?
– Каких именно? – щурился тот в раздражении.
– Что женщина обязана заниматься очагом и опекать детей, а не подвергаться подобным мучениям. Искривление позвоночника в данном состоянии – гарантировано. Последствия тоже нетрудно предсказать: неправильное смещение всех костей внутреннего скелета, а потом и неправильные роды, во время которых младенец может погибнуть или остаться на всю жизнь уродом.
Действия деда опять поразили. Он довольно лихо вскочил и ринулся к конструкции с Арготом, занося свой посох из полированного дерева для удара. Создалось чёткое ощущение, что сейчас он этим посохом начнёт ломать пленнику ноги, выбивать коленные чашечки или творить ещё чего похуже.
Нечто подобное, наверное, пришло в голову и сердобольной Табити.
– Дедушка, не смей! – крикнула она неожиданно мощным величественным голосом. – Хоть убей меня, но я с инвалидом в одну постель не лягу!
Но Приакс всё-таки ударил. Но не по телу, а по концу жерди, к которой была примотана правая нога пленника. Вся конструкция завибрировала, и Кох от всей души посочувствовал Симелии, недавно испытавшей то же самое. А ведь он ждал удара и заранее сжал зубы, потому и ничего себе не прикусил.
Старик на этом издевательстве не остановился. С какими-то шаманскими завываниями он промчался вдоль всех конструкций, награждая препротивной вибрацией всех троих пленников.
Затем вновь замер напротив пастуха, потомка великого Липоксая. Оценивающе осмотрел всё тело, в некоторые участки мышц беспардонно потыкал своим посохом и вполголоса пустился в неспешные рассуждения:
– С другой стороны, переставшее плодоносить дерево тоже может принести отличные плоды. Надо его лишь как следует почистить, удобрить и… напугать. Сложно выбрать время для испуга, но если это делать регулярно… Да и свои новые плоды дерево тогда прикрывает массивной кроной от града лучше всех остальных. Появляется шанс… – после чего старик прочистил осипшее горло и заговорил громко: – Ты меня сегодня удивил, Аргот Липоксайский! Поэтому у тебя появляется маленький шанс, чтобы выжить. Готов ли ты к изменениям в своей судьбе?
– Конечно готов! – ответил Александр, не упуская момента лишний раз пофилософствовать: – Тем более что каждый новый прожитый нами день – это уже изменения в судьбе. Это – новый вызов смерти, которая потерпела очередное поражение.
Старик как-то странно, дробно захихикал на это. Но создалось впечатление, что он таким образом сдерживает клокочущий в себе восторг:
– Хорошо сказал! Молодец! Ну и первые испытания для тебя. Первое: ты должен за предстоящую ночь убедить обеих женщин в своей крайней необходимости. Второе: докажи в течение суток, что умеешь учиться быстро и лучше всех. Третье: сумей показать себя крепким мужчиной, от которого родятся здоровые и умные дети. Четвёртое…
Он замолк, словно раздумывая, и тут же голос подала злая Симелия:
– Никогда! Никогда и ни в чём он меня не убедит! И да будет умерщвлён тот, кто осквернит своим касанием будущую царицу!
Словно не слыша её, старик отошёл ещё дальше и обратился уже ко всем представителям разных династий одновременно:
– Вы глубоко заблуждаетесь, если поверили в причины и следствия данного испытания. Дело не в том, что следовало разбудить похоть в теле Аргота. И не в том, чтобы вас научить смирению или умению терпеть…
Он прикрыл глаза и сделал такую длинную паузу, что Табити не выдержала:
– А в чём, дедушка?
Тот опять помолчал, кивая головой, и пробормотал:
– Сегодня не скажу… Завтра.
– Ну почему?!
– Должна же остаться какая-то тайна, интрига. Иначе меня твоя кузина и моя некогда очень любящая внучка сегодня убьёт. Слышала ведь, как она мне угрожала?.. А так, может быть, до завтра не тронет… Хе-хе!
Симелия заговорила неожиданно спокойным голосом:
– Я сразу была уверена, что дело тут не в соблазнении Аргота. В любом случае, оставшись с ним наедине в спальне, мы добьёмся от него желаемого. И даже догадываюсь о главной сути здесь происходящего издевательства. Моя прабабка и твоя внучка, противный дед Приакс, давно рассказывала мне что-то такое. Но я была слишком мала и не обратила внимания на её рассказ. А зря.