Часто заходил Бен. Он рассказывал Нелли об Урбсе и читал стихи. Тетка Джен сначала напрягалась при его появлении, но, убедившись, что ничего, кроме тихих бесед, не происходит, смирилась и перестала требовать от Нелли при появлении гостя держать дверь в ее комнату открытой. Однажды тетка принесла новость: оказывается, в Портовом квартале Нелли называют «укротительницей». Нелли возмутилась и попыталась объяснить ей смысл понятия «друг». На что тетка усмехалась и говорила: «Ну-ну!»
Все свободное время Нелли рисовала. В основном, крыс: на отдыхе, бегущими и играющими. Тетка смотрела на рисунки косо, но панику не поднимала.
Дни тянулись, длинные и пустые, какие могут быть только у людей.
Однажды Нелли приснился Крысолов. Сон был размытым и темным. Крысолов наклонился над ее кроватью, но его лица она не разглядела. Он нежно коснулся рукой ее волос. «Первый раз – спасение, второй – предупреждение, третий – наказание», – сказал он. Нелли проснулась в ознобе и до рассвета не могла успокоиться.
Восстановить душевный покой не удалось и на следующий день. Она едва высидела уроки и, как в тумане, добрела домой. Наткнувшись на кухне на сэндвичи, приготовленные теткой, Нелли сначала не поняла, что это такое. Когда после пристального разглядывания вспомнила предназначение кусков хлеба с курицей и помидорами, решила, что тихо сходит с ума. Наверное, яд фламинов смог добраться и до Нелли-человека.
Она забралась с ногами на кровать и, обняв подушку, решила дождаться Бена и рассказать ему о Крысолове. Больше советоваться было не с кем.
Бессонная ночь взяла свое, и Нелли задремала. А когда проснулась, обнаружила сидевшего рядом Гая Армса.
Нелли подскочила, вскрикнув, и запустила в него подушкой. Гай, испугавшись ее крика и летящей подушки, тоже подскочил, опрокинул стул и оказался на полу.
– Ты что здесь делаешь? – взвилась Нелли.
– Прости. Я сижу и жду, когда ты проснешься.
Нелли с трудом успокоилась, помогла Гаю подняться и навести порядок.
– Как ты вошел?
– Дверь была открыта. Я, кстати, стучал.
– Плохо стучал.
– Я не мог долго оставаться там, на крыльце.
– Почему?
– Не хотел привлекать внимание.
– Уже стесняешься приходить в Рыбный переулок?
– Я пришел по поручению. Твоих друзей.
– Кто такие?
– Вон эти, – сказал Гай и указал рукой на подоконник.
Там, среди книг, альбомов, рассыпанных красок и карандашей, вазочек и коробок, сидели три крысы. Нелли сразу их узнала: рыжий крепыш Сефлакс, Корнелий со светлым треугольником на груди и упитанный Нума.
Забыв о данном обещании, Нелли взвизгнула, снова напугав друзей, и бросилась к окну. Первым попался Нума. Нелли несколько раз поцеловала его в нос, положила на колени и щекотала живот, щипала за бочка. Нума выворачивался, но слабо. Потом досталось триарию. Корнелий тоже недолго отсиживался за коробкой. Нелли нашла и его, но он так отчаянно сопротивлялся ее тисканью, что ей пришлось оставить его в покое.
– В чем дело? – спросила Нелли, улыбаясь. Она стояла на коленях перед подоконником. Ее глаза были как раз на уровне мордочек крыс.
– Проблемы какие-то, – ответил за крыс Гай, скромно сидевший в углу.
– Может, просто в гости пришли?
Но Нума отрицательно покачал головой.
– Ты их понимаешь, Гай? – спросила Нелли.
– Не совсем. Надо настроиться.
– Настройся!
– Я не за этим здесь.
– А зачем? – Нелли обернулась.
– Я на некоторое время поменяюсь с кем-нибудь из них. Поговорите. Но часто это делать нельзя, можно умереть. Видимо, произошло что-то серьезное, раз они меня к тебе пригнали.
– Кто пойдет в оборот? – спросила Нелли у крыс. Нума и Сефлакс отчаянно замахали лапками. – Корнелий, придется тебе.
Корнелий сидел неподвижно, только хвост подергивался.
– Ты же следопыт! – с укоризной воскликнула Нелли. – Должен это дело попробовать.
– Времени мало, – сказал Гай, взял в руки Корнелия и лег на пол.
Сефлакс нырнул под крышку коробки из-под красок и появился оттуда с маленьким узелком, свернутым из листа клена. Он подвинул Корнелия ближе к голове Гая и резким движением швырнул в них зеленый порошок. Зеленая пыль поднялась облачком, побелела, потом заискрилась цветными звездами и исчезла.
Зрители, ожидая результата, сидели молча. Гай пошевелился и громко чихнул.
– Корнелий! – обратилась Нелли к маленькой крысе на полу. Крыс открыл глаза и показал лапой на человека, лежавшего рядом.
– Корнелий? – теперь Нелли обращалась к человеку.
– Й-а! – промычал он.
– То есть? – не поняла Нелли.
– Я, – уже четко сказал человек.
Нелли засмеялась и помогла ему сесть. «Странное дело, – пришло ей в голову. – Одного Гая сегодня я уже поднимала, другого недавно тащила с поля боя, этого сейчас сажаю на свою кровать. И каждый раз это другой Гай! Что-то здесь не так».
Корнелий сел, крепко вцепившись в спинку кровати. Он никак не мог совладать с глазами, часто моргал и водил ими как безумный.
Нелли положила свои ладони ему на щеки и повернула его голову к себе:
– Смотри на меня! Узнаешь?
Корнелий кивнул.
– Приятно быть человеком?
– Не-ет.
– Не ври! Я уже тогда знала, что ты мечтаешь стать человеком.
Глаза Корнелия округлились.
– Ага! Попала!
– Привет, Нелли, – сказал он и улыбнулся. Глаза засияли хитринкой, которую Нелли сразу узнала. – Ты, как всегда, в здравом уме и хорошем настроении.
«Удивительно: оболочка та же, а как ее меняет содержание, – подумала Нелли. – Никогда не перепутаю их друг с другом. Fronti nulla fides est! Внешности – никакого доверия!»
– Что случилось?
– Ох, Нелли! Мы не хотели тебя втягивать, но даже Красс согласился поговорить с тобой о помощи.
– По существу, Корнелий.
– Новое жилье просто великолепное. Места много. Еды много. Воды достаточно. Но Сабину, которая стала новой прародительницей, посетило видение. Очень страшное.
– Что за видение?
– Она увидела тебя с Крысоловом. Декурионы решили, что это плохое предзнаменование.
– Скажем так, недоброе. Но ведь вы пришли не из-за одного видения.
– Цицерона и Улисса забрали в Лабораториум…
– Как?!
– Аврора помогла. Нума очень надеется на тебя.
Нума запрыгнул на кровать и нежно обнял Неллину руку.