– Итак, он в Париже.
– Не факт, – холодно ответил Георгий. – Он мог запросто смотаться оттуда сразу после убийства. И это самое разумное, что ему следовало сделать. Зачем рисковать, оставаясь там?
– Его может, например, привлекать возможность покончить с Анной Королевой, – сказал Виктор. – Конечно, мы попросили службу безопасности нашего посольства присмотреть за ней, но не думаю, что они будут усердствовать. Скорее всего, они уже о ней забыли.
– Королева – звезда мирового класса, – возразил полковник. – Ее гибель вызовет нехороший резонанс. Так что, может, и не забыли.
– Может, и нет, – эхом отозвался Глинский. – Если он уехал, то мог отправиться только в два места.
– Это куда же?
– Москва или Лондон. Орлов или Астахова. Третьего не дано, – отчеканил майор.
– Третьего не дано, – полковник по привычке дергал дужки очков, в задумчивости упершись взглядом в стену. – А может, дано?
Виктор покачал головой.
– Нет. Хотя… если он все же остался в Париже… В любом случае, ему нужны новые документы. Вряд ли его устроит российский паспорт. Скорее всего, он постарается купить документы какой-нибудь южноамериканской страны – Аргентины или Бразилии, чтобы иметь возможность смыться по-быстрому в случае опасности.
– Есть еще кое-что, не особо приятное…
– Не сомневаюсь, – скривился Виктор.
– Факс из Вашингтона, – полковник положил перед Глинским еще одну бумажку, – ознакомься.
Виктор ознакомился и то, что он прочитал, ему весьма не понравилось. Он это озвучил.
– Еще этого не хватало… И что нам с ним делать?
– Не нам, – злорадно заявил полковник. – А тебе, генацвале…
– На х… он мне сдался, этот американец, – в сердцах выпалил Глинский. – Без него забот полон рот.
– И тебе никто не позволит ими пренебрегать, – сухо ответил Лежава. – Но с этим… как его… Нантвичем спишись и предоставь ему ту информацию, которую он просит… ну, и которую сочтешь нужным предоставить.
– А если никакую не сочту? – буркнул Виктор, но полковник его, разумеется, услышал и рявкнул:
– Что ты себе позволяешь? Он так же выполняет свою работу, как и ты. И занимается тем же делом. И так же ищет этого подонка.
– И что? – насупился Виктор. – Значит, мы это дело везли, убийцу нашли, а теперь подать им его на блюдечке с каемочкой – даже не голубой, а прямо-таки золотой?..
– Если мне память не изменяет, именно ты настоял на том, чтобы сообщить в ФБР об этой девушке, которую Рыков убил, будучи еще мальчиком. Появление американской спецслужбы – естественный результат. Теперь они не успокоятся, пока не найдут Рыкова и не поджарят его на электрическом стуле… Или что там у них…
– В Пенсильвании – инъекция павулона и хлорида калия, – пробормотал Виктор. В институте у него было «отлично» по зарубежному законодательству. Когда в России ввели мораторий на смертную казнь, он долго с пеной у рта пытался доказать на примере Соединенных Штатов и Европы, что уровень преступности не зависит от того, применяется ли исключительная мера наказания или нет.
Полковник пожал плечами:
– По большому счету, без разницы. Суть в том, что они прислали своего человека не просто так.
– Что это значит? – наконец до Виктора дошло. – США потребуют экстрадиции Рыкова в случае, если его поймаем мы… или французы?
– Ты у нас любитель юридических тонкостей, – произнес мрачно полковник. – Что скажешь?
– Privilegium nostrum [23] , – проворчал Виктор.
– Сначала поймай его. Пока Рыков за бугром, для нас он практически недосягаем. Единственное, что мы можем – помогать нашим коллегам. Если они Рыкова изловят, появится возможность его наказать – пускай не нам, но хоть кому-то. Мы, в конце концов, тоже можем потребовать экстрадиции. Хотя, если Рыкова поймают французы, не уверен, что они вообще кому-либо его отдадут. Со времен гильотины мало что изменилось – разве только смертную казнь отменили. А так преступников они наказывают сами и с большим удовольствием. А поэтому…
– А поэтому, – перебил его Виктор, – какова вероятность, что если американец найдет Рыкова первым, он не попробует вывезти его через свои каналы? С помощью посольства, например?
– Улавливаешь суть, – одобрительно покивал полковник. – В любом случае, выгоднее с ним сотрудничать. Равно как и с набережной Орфевр [24] . Итак – в папке два электронных адреса. Один принадлежит инспектору Барбье из французской уголовной полиции. Второй – нашему новому другу, Джошуа Нантвичу, специальному агенту ФБР, который либо собирается выехать в Париж, либо уже там. Не игнорируй ни одного, ни другого. С информацией – аккуратно. Quid pro quo [25] . Баш на баш. Понял?
– Понял. Но есть еще одна проблема. Этот американец наверняка захочет встретиться с участниками тех событий…
– Ну и пусть встречается, – пожал плечами Лежава. – Не вижу проблемы.
– Да нет, проблема есть. Ведь ни Королева, ни Астахова, то есть Булгакова, до сих пор не знают, что Рыков жив, и говорить им об этом нельзя – последствия для их психики непредсказуемы. А уж если они узнают, что он вдобавок на свободе…
– Н-да… – протянул полковник. – Я еще год назад считал, что зря ты это с приятелем своим затеял. Сразу надо было им сказать. И что теперь?
Виктор задумчиво смотрел на файл, лежащий перед ним, с ужасными фотографиями мертвой Оксаны.
– Теперь… – Виктор постучал пальцами по столу. – А теперь придется просить этого агента… чтобы он, общаясь с ними, держал язык за зубами. Я ему, пожалуй, условие поставлю, прежде чем информацией делиться.
– Странное условие, – заметил полковник. – Весьма странное. Агент подумает, что мы тут, в Москве, дурака валяем…
– Да плевать мне, что он там подумает! – напрягся Виктор. – Захочет информацию – пусть молчит. Не могу себе представить реакцию Катрин и Анны… – он смущенно замолчал, назвав их по имени – не как потерпевших или свидетельниц по делу, а как хорошо знакомых, даже близких людей. Полковник недовольно нахмурился:
– Ты слишком близко к сердцу принимаешь проблемы этих милых дам. С какой стати? Займись лучше своей личной жизнью. Как там Александра?
Виктор нахмурился:
– А это, кстати, еще одна проблема…
– Одни проблемы у тебя, – с досадой поморщился полковник. – Ты уж научись их решать. Здесь что не так?