Скоро они придут – ее муж и ее друг. Как давно она не видела Антона! Последний раз они встречались на ее свадьбе. Это было весьма скромное событие – сначала регистрация в районном загсе, а потом, вечером, нешумное застолье в маленьком ресторане. Антон – единственный, кого они позвали из старых друзей. Катрин сожалела об отсутствии Анны – та уже уехала в Париж. Антон старался держаться, но был словно заморожен печалью. Улучив минуту, Катрин села рядом с ним и прижалась головой к его плечу. Он вздрогнул.
– Почему ты к ней не поедешь? – спросила она.
– Не надо, Катрин, пожалуйста, – его губы болезненно скривились. – Если ты об Анне…
– О ком же еще? – грустно улыбнулась она. – И все-таки? Почему? Ты же знаешь, где она?
– Теперь знаю, – меланхолично кивнул он и опрокинул в себя рюмку водки. – Еще бы!
– Я уверена, Анна тебя ждет, – ласково произнесла Катрин. – Она будет рада.
– Ты сама не веришь в то, что говоришь, – поморщился он.
Катрин остро хотелось утешить его – но как? В действительности, она ничего не знала об Анне, кроме того, что та живет в Париже, у Жики. Но ей было жаль Антона до такой степени, что у нее щемило сердце. Он почувствовал это и нежно обнял ее.
– Катрин, милая, – он постарался улыбнуться. – Не нужно меня жалеть.
– Я не… – начала она.
– Не нужно, я справлюсь, не сомневайся. И будь счастлива. Ты заслужила. Я так рад за вас с Сержем…
Она так и не смогла смягчить его боль, иссушить слезы, которыми истекала его душа. Они не встречались более после ее свадьбы. Катрин и Серж уехали в Лондон, но она часто думала об Антоне: как живется ему одному – без той, которую он без памяти любил…
И вот она услышала щелканье дверного замка, потом голоса: – «Катрин, милая, мы пришли!» И выбежала в холл.
Антон радостно улыбался ей, распахнув руки. Взвизгнув, она повисла у него на шее, покрывая поцелуями его щеки и бормоча: «Как я рада. Антон, как я рада!» Он поцеловал ее в макушку: «Ты еще красивее стала, Катрин, – улыбнулся он, убирая со лба прядь светлых волос, – каждый раз смотрю на тебя и думаю, есть ли предел твоему совершенству».
– Эй, полегче, друг мой, – предупредил Булгаков, но более для приличия. – Она моя жена.
– Ты никому не позволишь об этом забыть, – Антон хлопнул его по спине. – Ну, показывайте, как вы тут живете…
– Скучно, – вздохнула Катрин. – В Москву хочу.
– Что там делать, в этой Москве, – откликнулся Антон, проходя за нею в комнату. – Дожди и холод собачий… Тощища смертная. У вас тут хоть тепло. Н-да…
Полдня стояния у плиты были оценены по достоинству. Еда, приготовленная Катрин, исчезала со стола, пирог имел грандиозный успех, а запивали они его красным сухим вином. После пары бокалов разговор оживился. Антон с большим удовольствием рассказывал о жизни в Москве, старательно избегая упоминать о Кортесе и Орлове. Он так нарочито их игнорировал, что Катрин не выдержала: «Ну, а как там остальные поживают?» Булгаков нахмурился, а Антон сначала тревожно покосился на него, потом повернулся к ней.
– Кто тебя конкретно интересует, душа моя? – чуть улыбнулся он.
– Думаешь, у меня не хватит духа произнести его имя? – фыркнула Катрин. – Зря!
Она глянула на мужа:
– Ты ведь ничего не имеешь против?
– Против чего? – его губы дрогнули. – Против того, чтобы ты поинтересовалась Орловым? Даже если и имею, никогда не признаюсь.
– Видишь, как все просто, – она улыбнулась Антону. – Рассказывай!
– Да и рассказывать особо нечего. Последний раз я видел Андрюху, когда нас вызывали в следственный комитет.
– В следственный комитет? – удивилась Катрин. – Зачем?
Антон не успел ответить.
– Как зачем? – раздался голос Булгакова. – По поводу Рыкова, разумеется. Уточняли разные детали.
– Ты знал? – удивилась Катрин. – А мне почему ничего не сказал?
– Не сказал – что? – Булгаков пожал плечами. – Что их троих вызывали куда-то там?
– Не куда-то там, а к следователю, – холодно поправила его Катрин.
Антон, казалось, растерялся:
– А тебе бы хотелось все это вспоминать?
Катрин поджала губы:
– Терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают.
– От тебя никто ничего не скрывает, милая. Просто это такой пустяк, о котором не стоило и упоминать.
– И не люблю, когда за меня решают, – отчеканила она.
– Кто осмелится, тот и дня не проживет, милая, – улыбнулся Антон. – Напрасно ты все так в штыки воспринимаешь…
– Вот как? – недоверчиво посмотрела Катрин на него, потом перевела взгляд на мужа. Выражение его лица было совершенно безмятежным. – Ну, допустим. И как он там?
– Орлов? – на всякий случай уточнил Антон. – Так себе. Выглядит худо. По-моему, он выпивает.
– Ты имеешь в виду – пьет? – подняла бровь Катрин, но в ее голосе не прозвучало беспокойства, а всего лишь удивление. – Он что, пьяным в следственный комитет явился?
– Да вроде нет, не пьяный, но какой-то помятый, словно с похмелья.
– Ну что ж, – задумчиво произнесла она. – Каждый по-своему переживает то, что произошло с нами. И это все?
– Все, – кивнул Ланской. – Я же говорю – виделись один раз у следователя в кабинете. Там и Глинский ваш был. Уже майор.
– Мы в курсе, – улыбнулся Булгаков. – Он не преминул похвастаться.
Катрин переводила внимательный взгляд с Сергея на Антона. Ее муж и ее друг – их она уважала и ценила больше всех на свете. Но сейчас она начинала чувствовать некоторое раздражение – уж не принимают ли они ее за слабоумную, они оба?
– Мальчики играют в игры для мальчиков, – отчеканила она.
– Это точно, – кивнул Антон. – А во что играют девочки?
– Девочки?.. – Катрин замялась. – Девочки играют в секретки.
– Во что?! – сдвинул брови Булгаков, а Антон чуть улыбнулся:
– Кажется, я знаю.
– Откуда? – удивилась Катрин. – Как ты можешь это знать?
– Я видел, как моя двоюродная сестра ковыряется в земле, – ответил Антон. – В детстве мы проводили лето вместе на нашей даче. Я хотел посмотреть, что она там делает, но Ксюха не дала. Потом сам тайком раскопал. Долго ржал.
– И что это было? – спросил заинтригованный Булгаков.
– Не говори ему! – Катрин прикрыла рот Антона ладонью. – Это великая женская тайна!..
Так девчонки забавлялись летом – под крупными осколками бутылочного стекла выкладывались цветы, фантики от конфет, разноцветные бусины – как можно более замысловато, а потом сокровище присыпалось землей или песком, чтобы спустя несколько дней откопать. Полюбоваться творением рук своих, а потом вновь скрыть под слоем земли. О секретках не следовало никому рассказывать – то была тайна. Маленькая Катюша соорудила их несметное количество – на подмосковной даче, во дворе своего дома в Москве. В те годы детей еще выпускали одних во двор…