Любопытно, в чем винит Анна Сержа. Уж не в ужасной ли трагедии, которая с ней случилась? Мигель прислушивался со все нарастающим интересом. Глинский что-то ответил Сержу, на что Булгаков рявкнул:
– Нет. Это решено! Я еду в Москву. Он, скорее всего, уже там. Нет, Катрин останется в Лондоне. Я ей запретил уезжать, а сам сказал, что еду в Шотландию по делам. Конечно, узнает – убьет. Но лучше пусть так.
Виктор что-то ему отвечал, и видимо, Булгакову не очень его речи нравились, так как он попытался несколько раз его прервать, но не получилось. Ему пришлось дослушать своего собеседника, и только после этого Булгаков сказал:
– Мне следовало ехать в Париж, еще когда эта сволочь прислала Катрин ту рубашку из шелка – бросать все и ехать его искать. Проклятие…
Последняя фраза понравилась Мигелю больше всего. Одним этим можно будет разнести в прах всю ее возмутительную уверенность в себе. Тем временем, Булгаков закончил разговор:
– Да, прилечу – позвоню.
Вот, значит, как. Любопытно. По какой-то причине Анна не пожелала общаться с Булгаковым – наверняка узнала, что Антон и Серж обманывали ее так долго. Его, Мигеля, винить в этом невозможно – она сама не пожелала общаться с ним, мучимая напрасной виной. Но выясняются интересные вещи. Булгакова в Лондоне не будет, что крайне облегчает задачу. Если сказать Катрин, что ее муж ей солгал и не в какой он не Шотландии… Да нет. Скорее всего, ей плевать, где он. Все же Серж идиот – как он мог жениться на этой двуличной стерве?..
Вариант второй. Если Рыков отправился в Москву, значит, он поехал туда, чтобы окончательно свести счеты с Орловым. А вот на этот крючок ее вполне можно зацепить. Да так, что вырывать его она будет с кровью. Да заодно Булгакову продемонстрировать, что собой представляет его прекрасная дама. Отлично. Тем более, что за ним, Мигелем, давний долг – и этот долг настало время отдать. Как же это было?.. И как много времени прошло – ровно девятнадцать лет…
4 октября 1993 года, Москва
– Сюда, сюда! – Булгаков услышал высокий юношеский голос и машинально повернул голову в ту сторону, откуда доносился крик.
А доносился он из-за военного грузовика, полного мужчин в гражданской одежде, вооруженных алюминиевыми щитами, резиновыми дубинками и металлическими палками – словом, всем, что можно было отнять у обращенных в бегство омоновцев. Но у одного из них на плече красовался «калаш», и от того выглядел он горделиво и грозно.
Наконец, Булгаков увидел, кто его звал – невысокий молодой парень, черноволосый и черноглазый, в темно-зеленом свитере с вывязанным белым орнаментом. В правой руке парень сжимал кусок металлической арматуры и, казалось, готовился тоже запрыгнуть в грузовик. Пока же он только курил, вернее, докуривал. Булгаков махнул рукой Олегу, который, прижавшись к стене дома, в растерянности оглядывался по сторонам – мимо них то и дело свистели пули, и только чудом еще ни одна не задела никого из них.
– Черт, – произнес Олег, – Серж, давай сваливать отсюда…
– Да, уходим, – кивнул Булгаков, – сейчас только узнаем, что этому чернявому нужно…
Короткими перебежками они подобрались к грузовику и спрятались за него. Они оказались рядом с черноглазым, который уже докурил и натягивал на руку перчатку. Теперь они заметили, что правый висок парня заклеен пластырем, потемневшим от сукровицы и уличной пыли.
– Поехали с нами, – он улыбнулся.
– Куда? – хмуро спросил Сергей.
– В «Останкино». К телецентру, – черноглазый снова сверкнул азартной улыбкой.
– Это еще зачем? – Рыков смотрел на него, как на умалишенного.
– Как – зачем? – удивился парень. – В свободной стране должно быть свободное телевидение.
– Ты совсем ку-ку или притворяешься? – не удержался Булгаков от презрительной усмешки. – Эти уроды манипулируют вами, как хотят.
– Ты что, за президента?.. – насупился парень. – За этого вора?
– Вор у вора дубинку украл, – усмехнулся Рыков. – Еще не хватало жизнью своей рисковать из-за этих гадов.
– А ради чего стоит рисковать жизнью? Если не ради свободы – тогда ради чего? – лицо черноглазого потемнело.
– Свобода в данном случае – не при чем, – Булгаков покачал головой. – Вы марионетки. Пристрелят тебя – ни за что, ни про что…
– Вы трусы! – запальчиво воскликнул юноша. – Просто трусы! Идите отсюда…
– Да, уже уходим, – пожал плечами Сергей. – Аккуратнее там, Гаврош, мать твою…
Парень вывернул из-за грузовика и стал подтягиваться на бортик кузова. Сильные руки мужчин уже тянулись, чтобы помочь ему, но в этот момент что-то свистнуло совсем близко, и парень повис, из последних сил цепляясь за тех, кто пытался его затащить в кузов. Грузовик тронулся и он, не в силах удержаться, опустился на асфальт, лицом вниз. На его спине виднелось отверстие, а зеленый свитер темнел на глазах, окрашиваясь в бурый цвет. А грузовик уехал – «товарищи по оружию» даже и не подумали помочь мальчику – свобода звала их на бой…
– Он ранен? – повернулся Рыков к Сергею.
Тот склонился над парнем:
– Эй, ты жив?
Раненый прохрипел что-то, но Булгаков не смог разобрать его слов. Черт, и что теперь делать?
– Надо скорую вызывать, – сказал Олег.
– Как же, дождешься сейчас скорой, – хмыкнул Сергей с досадой. – Надо хватать партизана и самим убираться отсюда, пока нас всех не перестреляли…
– А куда? – спросил Олег. – Его в больницу надо везти.
– Здесь рядом военный госпиталь, – вспомнил Булгаков. – Дотащим?
– Без проблем, – кивнул Олег, и они подхватили мальчишку под руки. Но у лестницы, ведущей в Кривоарбатский переулок, их остановил военный патруль. «Переулок простреливается снайпером, – капитан был неумолим. – Схлопочете по пуле каждый, как только сойдете с последней ступеньки».
– Ну, и что делать? – Сергей задал вопрос в воздух, так как капитан уже повернулся к ним спиной и что-то обсуждал с одним из подчиненных.
– У меня через дорогу приятель живет, – Олег кивнул на противоположную сторону проспекта Калинина. – Вон там, около книжного магазина.
– А он дома? – спросил Булгаков, но, в общем-то, вопрос был бессмысленный. Даже если дома друга нет – альтернативы у них тоже нет – не бросать же этого ненормального борца за свободу здесь, посреди улицы. И не тащить же его на себе в больницу, а ближайшая больница здесь – родильный дом Грауэрмана, и не факт, что их туда пустят. Снова подхватив парня с двух сторон, они поволокли его к подземному переходу, молясь, чтобы шальная пуля больше никого из них не задела.
В тот день рядом с каждым из них летел ангел-хранитель – они благополучно добрались до дома, в цоколе которого располагался знаменитый на всю Москву ювелирный магазин. Поднявшись на десятый этаж, Олег позвонил в квартиру. Несколько минут никто не открывал, и они уже было решили, что дома никого нет, и им придется сидеть под дверью с истекающим кровью мальчишкой. Но наконец послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина средних лет, в очках, в уютном фланелевом халате.