Наступило 5 октября. Суток не пройдет, как столица восточной Сибири окажется в руках Феофар-хана, а великий князь – во власти Ивана Огарова.
В лагере за Ангарой в тот день началось непривычное оживление. Из окон дворца и домов на правом берегу было ясно видно, что на противоположном берегу затеваются важные приготовления. Многочисленные полки подтягивались к лагерю, от часа к часу усиливая войско эмира. Это шла подготовка к условленной диверсии, все проделывалось очень откровенно, напоказ.
К тому же Иван Огаров не скрывал от великого князя, что опасается какой-нибудь атаки именно с той стороны. По его словам, ему было известно, что нападения не избежать, по городу будут нанесены удары с двух сторон, от верховьев реки и с ее низовьев. Он советовал великому князю сосредоточить внимание на этих участках, так как они находятся под прямой угрозой.
Приготовления, наблюдаемые с правого берега, подтверждали правильность рекомендаций Ивана Огарова, тем важнее было принять их в расчет. Итак, военный совет, собравшись во дворце, распорядился, чтобы силы защитников сосредоточились на правом берегу Ангары в двух противоположных концах города, где земляные насыпи подходили к самой реке.
Ивану Огарову того и надо было. По-видимому, он не рассчитывал, что ворота, ведущие на улицу Большую, останутся совсем без охраны, однако теперь она будет малочисленной. К тому же Иван Огаров сумел придать диверсии такое значение, что великому князю пришлось противопоставить ей все боеспособные силы.
В самом деле, это столкновение чрезвычайной важности, придуманное Иваном Огаровым, было призвано оказать мощную поддержку в осуществлении его планов. Даже если бы Иркутск не был атакован на участках правого берега реки, удаленных от ворот улицы Большой, этого инцидента было бы достаточно, чтобы вызвать стечение большинства защитников именно туда, куда Огаров хотел их направить. А он в это время подготовит ужасающую катастрофу.
Итак, все шансы были зато, что в ворота, к назначенному часу освобожденные от охраны, хлынут тысячи захватчиков, ждущие этого момента под густым пологом лесов на востоке от города.
В тот день гарнизон и население Иркутска ежеминутно находились в полной боевой готовности. Были приняты все меры, необходимые в предвидении неминуемой атаки на участках, до сей поры спокойных. Великий князь и генерал Воронцов обходили посты, усиленные согласно их приказу. Элитный корпус Василия Федорова охранял северную часть города, но с предписанием перемещаться в самые опасные точки, туда, где потребуется особенно неотложная помощь. Правый берег Ангары украсился теми немногими пушками, которыми располагал гарнизон. Учитывая, что меры благодаря бесценным рекомендациям Ивана Огарова были приняты вовремя, оставалось надеяться, что атака, к которой готовился противник, окажется безуспешной. В этом случае бухарцы, временно утратив прыть, надо полагать, хоть на несколько дней откажутся от новых попыток завладеть городом. Между тем подкрепление, которого ждал великий князь, могло подоспеть с часу на час. Выходит, все висело на волоске – гибель Иркутска и его спасение.
Солнце в тот день взошло в шесть часов двадцать минут и, за одиннадцать часов описав над горизонтом свою ежедневную дугу, скрылось в пять сорок. Вечерним сумеркам предстояло бороться с ночной тьмой еще часа два. Затем непроглядный мрак поглотит окрестности, да и на небе скопились тяжелые тучи, следовательно, ждать появления луны смысла нет.
Такая глубокая тьма станет еще одним фактором, благоприятствующим полному успеху замыслов Ивана Огарова.
Уже несколько дней стояла очень холодная погода, предвещая близость студеной сибирской зимы, а в тот день было особенно зябко. Солдаты, занявшие позиции на правом берегу Ангары и вынужденные скрывать свое присутствие, не зажигали костров. Поэтому они жестоко страдали от такого резкого похолодания. В нескольких футах от них дрейфовали льдины, увлекаемые течением реки. Они весь день стремительно проносились гряда за грядой, теснясь меж двух берегов. Великий князь и его офицеры, обращая внимание на это обстоятельство, расценивали его как благоприятное. Было очевидно, что пока русло Ангары так забито льдом, переправа совершенно невозможна. Ханские воины не умели управлять ни паромами, ни плотами. И допустить, что они смогут перебраться через реку по этим льдинам, если мороз скует их в одно, тоже нельзя: лед, недавно замерзший, недостаточно крепок, чтобы выдержать наступающие колонны.
Однако это явление, которому радовались защитники Иркутска, тем самым должно было бы удручать Ивана Огарова, беспокоить его. Нет же, ничего подобного! Ведь предатель прекрасно знал, что ханские солдаты не собираются форсировать Ангару, эта их попытка – не более чем спектакль, разыгрываемый для отвода глаз.
Так или иначе, к десяти вечера состояние реки, к немалому удивлению осажденных, заметно изменилось, и эта перемена была им нежелательна. Переправа, которая до сих пор казалась невыполнимой задачей, вдруг стала возможной. Русло Ангары очистилось. Льдины, несколько дней подряд проплывавшие здесь во множестве, исчезли, ушли вверх по течению, на всем пространстве от одного берега до другого их виднелось теперь всего пять или шесть. Они даже построению не походили теперь на те, что в обычных условиях образуются под воздействием долговременных заморозков. Теперь это были просто куски, обломки, отколовшиеся от какой-то гигантской льдины, об этом говорили их резкие, четкие грани, в отличие от привычных шероховатых краев.
Заметив эти перемены в состоянии реки, русские офицеры доложили о них великому князю. Впрочем, они объясняли это тем, что, должно быть, в каком-нибудь узком месте Ангары льдины скопились, образовав затор.
Как нам известно, так оно и было.
Итак, переправа через Ангару была теперь открыта для осаждающих. Для русских из этого следовала необходимость смотреть в оба, быть еще бдительнее, чем раньше.
Однако до полуночи ровным счетом ничего не происходило. На востоке, по ту сторону ворот улицы Большой, абсолютно тихо. В чаще леса, вершины которого вдали на горизонте сливаются с обложившими небо низкими тучами, – ни огонька.
В лагере за Ангарой царила суета: бросалось в глаза частое мелькание факелов.
За версту вверх и вниз по течению от того места, где земляной вал доходит до самой воды, слышался глухой ропот: он говорил о том, что враги начеку, ждут какого-то сигнала.
Прошел еще час. Ничего нового.
На колокольне иркутского собора вот-вот прозвонят два часа ночи, а в стане осаждающих все еще тихо, ни одного движения, говорящего о враждебных намерениях.
Великий князь и его офицеры ломали головы, уж не ошиблись ли они, поверив в задуманную бухарцами попытку захватить город врасплох. Ведь эта ночь проходила куда спокойнее предыдущих. Тогда в направлении аванпостов вспыхивали перестрелки, снаряды пролетали со свистом, а на этот раз ничего…
Итак, великий князь, генерал Воронцов и их адъютанты ждали, готовые отдавать приказы, каких потребуют обстоятельства.
Как мы знаем, Иван Огаров занимал комнату во дворце. Это были довольно просторные покои на первом этаже с окнами, выходящими на боковую террасу. Достаточно было пройти всего несколько шагов по этой террасе, чтобы увидеть Ангару внизу, у своих ног.