Морально.
Денег все равно нет.
Марфа вздохнула, поглядела на мужа.
— Что ты хочешь делать, любимый?
— А что тут можно сделать? Сообщу обо всем твоему брату. По крайней мере, один союзник у него будет в войне с турками. Пусть согласуют.
— Да, война будет…
Марфа и не сомневалась. Любой султан, останется ли Мехмед, придет ли кто‑то еще, обязан будет одержать хотя бы одну победу и примерно наказать наглецов, которые покусились на одряхлевшую, но вполне еще мощную османскую империю.
— И я не останусь в стороне, — заверил жену Михайло. — Я слишком благодарен моим родственникам.
Марфа улыбнулась. Не 'твоему отцу, твоему брату…'. Нет.
Родственникам.
Вот что важно.
— А помолвка? Коли у нас сын будет?
— Обязательно будет. Но с помолвкой мы подождем. Вдруг ему так же повезет, как мне?
Его величество заключил жену в объятия. Марфа уткнулась ему в плечо и тихонько улыбнулась.
Конечно, повезет.
Она постарается.
* * *
Свадьба вышла роскошной.
Героический жених, бледная от волнения невеста, которую вел к алтарю русский королевич…
Да и свой король уже пообещал Володыевскому, что станет крестным отцом его первенца. Такое благоволение!
Венчал пару как раз краковский епископ Анджей Тшебинский. А кто еще имел право?
Пусть он иногда и чуть хмурился, вспоминая о приличиях, но потом мысленно махал на это рукой. А и то — правильно они делают. Сейчас Володыевский — герой, Бася тоже не просто так, а женщина, которая не покинула его перед лицом опасности, готовясь сложить свою голову рядом с любимым. А потом, схлынет победный угар — и пойдут шипеть… гадюки.
Нет уж, пусть сейчас все решено будет.
Пусть свадьба и тайная, и присутствуют всего с десяток человек — неважно! Сплетни все равно разойдутся, просто потом, после отъезда героев. И пусть…
Торжественно пел орган, сплетались голоса певчих — и никто и рядом не вспоминал, что русский царевич — немного другого вероисповедания. Вот еще, мелочи…
Лично Михайло был этим весьма доволен. И глядя на сияющие лица молодых, шепнул жене:
— Вот и им бы повезло, как нам с тобой…
Марфа послала мужу нежную улыбку.
Может, и не любил ее сначала супруг, да сейчас уже о том и не вспомнит. Верно Соня говорила — любовь — это на сорок процентов понимание, на тридцать привычка. А уже остальное — страсть. Понять мужа несложно, привыкание обеспечим — это временем зарабатывается, а что до страсти — вон какими глазами смотрит, что тот кот на сливки…
А там и дети пойдут…
И ему даже в голову не приходит, что она тоже кое‑что меняет. Просто на свой, женский лад.
Вот, то же платье невесты…
Бася в нем выглядит, как эльф, о которых рассказывала Софья. Легкая, воздушная, жених, вон, смотрит так, словно женщин в жизни не видел. А ведь придумала наряд сама Марфа, удачно сочетав с корсажем — гладкую юбку всего с одной нижней. И небольшой шлейф. А зачем на себя семь слоев ткани накручивать? Вырезы, разрезы, распахи…
Вовсе даже незачем. Чем костюм проще — тем лучше. Вот вышивка хороша, да, жемчугом по белому…
Зато впереди юбка была чуть укорочена, так, что невеста не рисковала наступить на нее, а шлейф можно было перекинуть через руку так, что его никто не оттопчет.
Бася, к тому же, хрупкая, ей идет. Повезло Ежи…
А к тому же Михайло передал ему подарок к свадьбе. Бумаги на земли рядом с Днестром. Деньги тоже есть… укреплять, защищать, распахивать — и деревни строить. Милое дело. С управляющим они помогут, покамест Ежи будет на Руси…
Воины есть, время есть, а уж что дальше будет — только Богу ведомо.
Были бы все живы — здоровы, остальное приложится.
* * *
Степан Разин был весьма доволен.
Когда на Правобережную Украину пришло известие о гибели Петра Дорошенко, он не растерялся. Он и так объехал всех, кого можно, убеждая перейти под руку русского царя, а теперь уж развернулся во всю мощь!
Турки поганые гетмана убили! Да коварно, предательски…
Надобно мстить!
И кто бы не был с ним согласен?
Украина забурлила, словно кипящий котел. Степана Разина выкрикнули новым гетманом почти единогласно, при условии, что он отомстит за погубленного Петра. А мужчине того и надо было!
Конечно, отомстит! Все равно весной Алексей Михайлович будет Крым воевать. Вот он и пойдет!
Мстить туркам!
Самойлович, конечно, пытался выступить против, намекал, что хорошо бы его и на Правобережной Украине выбрать, дабы под одной рукой объединиться, но тут сыграла свою роль неприязнь Ивана к Руси.
Мстить‑то надо было!
А с кем?
Да только с русскими, остальные на османов не пойдут. А значит, и гетман нужен другой, который будет хорошо с русскими ладить. Да и сам Иван только что Демьяна сменил, пока еще булаву он плохо держал. Веры ему пока было маловато, так что выкликнули Степана — и Разин был доволен.
Он уж и весточку от Фролки получил, порадовался, что жив — здоров братец. А более того порадовался малой весточке от царевны Татьяны.
Всего‑то пара слов, зато каких.
'Верю. Люблю. Жду. Твоя Таня'
Что еще нужно, чтобы у мужчины крылья за спиной выросли?
Сейчас Степан спешно формировал войско взамен ушедшего с Дорошенко, но особо не свирепствовал. Найдется кому повоевать, а ему свой дом безлюдить неохота. А вот Самойловича надобно бы подставить, заявив, что коли не пойдет он мстить басурманам, значит, и булаву ему зря доверили. Правая рука да левая — они вместе должны быть, обе, как одна. А он? На себя одеяло тянет, беды соседей ему не нужны? А еще в гетманы целился!
Вот, как‑то так…
Работы предстояло много, но Степан ее никогда не боялся, а лидером он был от рождения. Кто‑то артиллеристом рождается, а кто‑то может вести за собой людей. Вот Степану это и было дано.
И он еще поведет свои войска на Крым.
Обязательно…
* * *
Триумфальное возвращение Алексея Алексеевича вышло… роскошным.
По улицам Москвы провели пленных турок, пронесли брошенные ими знамена, в том числе и зеленое знамя пророка, прошли строем полки, проехали полководцы, улыбаясь на все стороны и уворачиваясь от цветов…
Алексей Михайлович ждал сына у ворот Кремля.