Оборона участка от Пярну до озера Выртс-Ярв на труднопроходимой местности была возложена на 10-й стрелковый корпус в составе 10-й стрелковой дивизии, 22-й мотострелковой дивизии НКВД и одного полка 11-й стрелковой дивизии. Эти соединения должны были не допустить прорыва противника к Таллину.
11-й стрелковый корпус в составе 125-й и 48-й стрелковых дивизий и одного батальона 11-й стрелковой дивизии должен был обороняться на рубеже р. Эма-йыги от озера Выртс-Ярв до озера Псковское с задачей не допустить прорыва немецких войск вдоль западного побережья Псковского и Чудского озер в направлениях Нарвы и Таллина.
Оборона стрелковых дивизий строилась в широких полосах (до 50 км). Все их силы и средства в связи с этим находились в первом эшелоне. Между частями и подразделениями имелись значительные незанятые промежутки, не прикрытые огнем и заграждениями. В войсках остро ощущался недостаток боевой техники и вооружения, особенно артиллерии. У них имелось всего 185 орудий и минометов разных калибров. Поскольку все танковые и моторизованные дивизии отошли в направлении Пскова, 8-я армия оказалась без танков.
В то же время немецкое командование считало, что отошедшие в Эстонию советские войска окончательно разбиты и деморализованы. Поэтому для захвата Таллина были направлены только две пехотные дивизии (61-я и 217-я) 26-го армейского корпуса и один подвижный отряд 1-го армейского корпуса. Противник вошел в соприкосновение с частями 8-й армии на рассвете 8 июля. Уже к 9 часам его танки блокировали г. Вильянди и одновременно продвинулись на север от него на 25 км. На пярнуском направлении утром 8 июля началась высадка на побережье вражеского морского десанта. Направленные для его ликвидации подразделения 10-го стрелкового корпуса не смогли оказать десанту длительного сопротивления, и вечером 8 июля советские войска под давлением противника оставили город Пярну. В течение последующих трех дней тяжелые бои с немецкими войсками велись в районе Пярну, севернее Вильянди и в городе Тарту, куда их части ворвались 11 июля.
На псковском направлении после неудачной попытки выбить противника из Острова обстановка стала еще хуже. Под ударами противника многие части начали неорганизованный отход. Вот что, в частности, докладывал в Оперативный отдел штаба фронта начальник направления майор З.К. Горбачев: «Будучи послан делегатом связи в 27-ю армию… по дороге наблюдал паническое бегство пехоты, которая никем не организовывалась и не останавливалась. Командный состав встречаемый не знает, куда идет и зачем идет. Отвечает на вопрос, что нас разбили и, где части, не знает. Где штабы, никто не знает. Командный состав, уходя с поля боя и направляясь в Псков, стремится скорее вперед (отходить подальше от поля боя), не пытаясь задерживать отходящих бойцов и направлять их обратно на поле боя, т. е. совершенно не инициативен и дезорганизован…
При появлении самолетов, безразлично чьих, бойцы, никем не инструктируемые, беспорядочно разбегаются. Как действовать при появлении самолетов, начальствующий состав не знает, а следовательно, не учит и бойцов…
Из разговора с начальником Оперативного отдела штаба 24-го стрелкового корпуса полковником Савиновым мне стало известно, что части 24-го корпуса не имеют ни артснарядов, ни патронов, ни продфуража, и где их брать, они совершенно не знают, указаний по снабжению не имеют…» [135]
7 июля немецкие танки, ведущие наступление в полосе 41-го стрелкового корпуса, прорвались в район Филатова Гора, Выдра и к переправе через р. Многу. В районе Черехи, вдоль шоссе Остров – Псков занимали оборону только остатки 23-й танковой дивизии 12-го механизированного корпуса. Для ее усиления из резерва фронта сюда был направлен 3-й мотострелковый полк 3-й танковой дивизии, а также один стрелковый батальон, усиленный минометной батареей из 118-й стрелковой дивизии.
Вечером 7 июля части 1-й немецкой танковой дивизии завязали бой с подразделениями 23-й танковой дивизии и 3-го мотострелкового полка. Бой продолжался всю ночь. Утром 8 июля противнику удалось оттеснить наши ослабленные подразделения на северный берег р. Черехи в район Кресты и на южную окраину Пскова.
Ночью 8 июля на командный пункт 41-го стрелкового корпуса прибыл командир 118-й стрелковой дивизии генерал Н.М. Гловацкий. Он доложил, что все попытки противника переправиться через р. Великую в районах Выдра и Филатова Гора были успешно отражены подразделениями 527-го стрелкового полка, после чего мосты в этих местах были взорваны, а вражеские танки здесь больше не появлялись. Однако после того как части 1-й немецкой танковой дивизии прорвались к переправам через реку Череху с юга по шоссе Остров – Псков, создалась угроза их выхода в тыл 118-й дивизии. В связи с этим генерал Гловацкий обратился с просьбой к командиру корпуса разрешить отход дивизии за р. Великую.
Сам по себе отход, если бы он был хорошо организован, еще не означал катастрофы, так как 118-я и 111-я стрелковые дивизии сохранили основную часть личного состава и вооружения, что позволяло рассчитывать на упорную оборону. Однако в результате паники в ряде подразделений, в возникшей неразберихе, когда прямой угрозы со стороны противника не было, мост через р. Великую был взорван. Оставшиеся на противоположном берегу части 111-й и 118-й стрелковых дивизий, а также 25-го укрепленного района вынуждены были переправляться на подручных средствах. Все это привело к большим потерям в людях и технике. После отхода за р. Великую командир 118-й стрелковой дивизии принял некоторые меры по организации обороны. Но деморализация личного состава и окончательная потеря связи со штабом корпуса сделали ее оборону малоустойчивой. Отход же остатков 23-й танковой дивизии и 3-го мотострелкового полка с южной окраины Пскова вечером 8 июля поставил левый фланг дивизии под угрозу охвата и прижатия ее к Псковскому озеру. Все это вынудило командование 41-го стрелкового корпуса начать отход по расходящимся направлениям: на Гдов (118-я стрелковая дивизия) и Лугу (111, 235, 90-я стрелковые дивизии) [136] .
В целом боевые действия на линии укрепленных районов по р. Великой не дали ожидаемых результатов. После этого последовала реакция Ставки в виде очередной директивы, в которой выражалось недовольство «работой командования и штаба Северо-Западного фронта». В директиве командованию фронта ставились упреки в том, что «во-первых, до сих пор не наказаны командиры, не выполняющие Ваши приказы и, как предатели, бросающие позиции и без приказа отходящие с оборонительных рубежей. При таком либеральном отношении к трусам ничего с обороной у Вас не получится.
Истребительные отряды у Вас до сих пор не работают, и плодов их работы не видно, а как следствие бездеятельности командиров дивизий, корпусов, армий и фронта части Северо-Западного фронта все время катятся назад. Пора позорное это дело прекратить. Немедленно перейти к активным действиям, в первую очередь к ночным истребительным действиям мелкими отрядами.
Командующему и члену Военного совета, [военному] прокурору и начальнику 3-го управления немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться с трусами и предателями, на месте организовать активные действия по истреблению немцев, гнать и уничтожать их, главным образом ночами.