Это было жуткое состояние: достаешь чемодан, открываешь его, а в нем астрономическое состояние. Что это за сила! Вышибает из тебя все до одной мысли, даже те, что это чужое, что из-за кейса можно поплатиться жизнью. Нет, берешь пачки в руки и вдруг ощущаешь, что это твое, появляется уверенность, будто ты способен перевернуть весь мир. Хотя все познается в сравнении. Ведь это не миллионы! Тем не менее тебе кажется, что ты миллиардер и можешь вершить всем.
Конечно, прежде чем присвоить кейс, я разузнал, как обстоят дела с партнером. Выяснил, что грозит ему в крайнем случае десять лет. Он сидел, шло следствие. Все, сомнения полетели прочь. Я купил новую квартиру, обстановку, машину жене, дарил Ларисе украшения, а сам ездил на старой машине, ходил в старых костюмах. В общем, я тратил так, чтобы Алла не узнала. С Ларисой моя связь крепла. Честно скажу, я хотел обеспечить семью, потом оставить ее и уехать куда-нибудь подальше с Ларисой.
Не забывал я и об Алле – снял ей квартиру, давал немного денег. Мне хотелось смягчить удар, ведь я ее обманывал. Одновременно предложил ей подумать, как склонить Васю оставить Ларису, убеждал ее женить на себе Черкесова:
– Что ты будешь мыкаться? Мы столько времени работаем, а ничего не удалось собрать ценного на него. С ним ты хотя бы не будешь бедствовать.
Советы она приняла к сведению, поэтому взялась за дело.
Черкесов был в командировке, и тут случилась катастрофа – моего нечаянного «спонсора» выпустили под залог. Он позвонил на завод, я взял трубку.
– Ты передал Черкесову кейс? – спросил он.
– Да, – ответил я.
– Скажи ему, чтобы привез его мне. Или сам привези.
– Извините, но Василий Романович уехал надолго по делам, возможно, будет в конце декабря, а скорее всего, в январе приедет. А я не имею доступа к его сейфу.
– Лады, – сказал наш партнер. – Пусть позвонит, когда приедет.
Это произошло в конце ноября. Я не знал, что делать. Сумму в сто тысяч с лишком потратил полностью, этих денег мне не вернуть. Нужно было срочно что-то придумать. К кому обратиться? К Алле. Я сказал ей, что требуют деньги, а отдавать их у меня нет желания, что я согласен поделиться с ней, только бы оставить кейс у себя. В тот момент Алла была мне роднее сестры. Она и нашла единственный выход – убрать Черкесова. С кого тогда спрашивать?
Я знал, что раньше января наш партнер не позвонит, у нас было время подготовиться. Алла взяла на себя эту функцию. Но она еще и просчитала «момент неудачи». То есть о том, что Черкесова не удастся ликвидировать, не было и речи. А вот то, что начнут таскать на допросы всех его знакомых и обязательно выяснят имена любовниц, друзей, недругов, деловых партнеров, что могло привести к непредсказуемым последствиям, учитывать пришлось. Ведь органы правопорядка сразу поймут, что убийство заказное, станут искать заказчика, и только сатане известно, чем это чревато для нас. Алла думала, кого подставить вместо нас. Я послал все планы к черту, включая земное счастье с Ларисой. Без Аллы я был ничто, понимал, что теперь связан с ней навсегда. Это меня угнетало, но выхода не было.
Она быстро нашла киллера, что меня удивило, договорилась с ним, десять тысяч долларов мы отдали авансом прямо на квартире Аллы. Я заранее привез кейс к ней, так как теперь боялся всего на свете, а деньги – это ведь еще и свобода перемещения. Я оставил кейс у Аллы, это должно было укрепить наш союз, дать понять, что я полностью ей доверяю. Тем временем Алла взяла в оборот Савичева: она собиралась узнать, какие дела он проворачивал втайне от шефа. В случае непредвиденных обстоятельств мы решили ненавязчиво сдвинуть стрелки на Юру. Ведь пока органы разберутся, мы спокойно продумаем, куда и когда сдернуть.
– Так он тебе и рассказал, – бросил я. – Он что, дурак?
– Он не дурак, но человек, – ответила она. – Хвастун и самовлюбленный хлыщ. Обещаю тебе, что через неделю узнаю все его черные тайны.
– Ну как, как ты узнаешь? – нервничал я.
– В постели! – рявкнула она.
– Попробуй.
Мне было все равно, кто и как будет отвечать, я хотел одного – избежать неприятностей, возможно, смерти. Как в чаду проходили дни, а тут еще Алла однажды рассказала, что Лариса пригласила ее домой и пригрозила, что уничтожит ее, если она посмеет разбить ее семью, но в то же время великодушно разрешила спать со своим мужем. На тот момент Черкесов постоянно придирался к ней, а Лариса не хотела разводиться с ним из-за детей, несмотря на наши с ней отношения. В общем, мне Черкесов мешал со всех сторон. Наконец Васи не стало – его взорвали. Нет, радости мне это не принесло, облегчения тоже. Убийство, кто бы его ни совершил, есть убийство. Не знал, что такой груз окажется мне не по плечу. И Алла меня тяготила, я даже не встречался с ней. Ведь она являлась моей сообщницей в мерзком деле, без нее я бы не решился… Впрочем, сожалеть поздно.
Убираться из города сразу нам обоим было нельзя, следовало выждать время, когда страсти по Черкесову улягутся. Параллельно я думал еще, как договориться с Аллой. Я прекрасно осознавал, что нам трудно будет вместе, а у нее была именно такая идея – объединить капиталы и уехать за границу. Я понимал, что ее на это подвигнул наш заговор, но именно он станет причиной ненависти друг к другу. В этом я хотел ее убедить и надеялся на ее благоразумие. Лариса не страдала по Васе, хотя, конечно, ей было жаль его, но как человека, которого подло убили. Это была удивительная женщина, лучше я не встречал. Лариса как-то сказала, что хотела бы узнать о заводе все, ведь ей предстояло распоряжаться состоянием мужа.
– Не волнуйся, – сказал я, – я буду рядом, помогу справиться.
– А я и не собираюсь руководить, – улыбнулась она. – Руководить будешь ты, но мне все хочется знать. Вася меня никуда не пускал, не хочу больше быть куклой.
Она намекнула, что Васькино место займу я. Меня это устраивало – быть вместе с ней и применить знания, опыт по назначению. Теперь я собирался приплатить Алле, сколько она пожелает, только чтобы она забыла о моем существовании. И Алла согласилась бы, если бы все не пошло вдруг кувырком.
– Черкесов жив, – убила она меня сообщением в январе.
Действовать надо было быстро, пока о нем никто не узнал. Вася не выходил из ее квартиры. Алла вызвала киллеров, я разговаривал с ними сам, сказал, что двадцать тысяч баксов надо отработать, но, так и быть, я подкидываю еще двадцать. Они должны были убить его в квартире Аллы ночью, труп увезти, за городом уничтожить. Как они собирались это делать – не знаю, но Алла должна была убедиться лично, что Васи больше нет. Как раз Савичев пригласил нас на вечеринку, это было прекрасным алиби для нас. Наша ошибка состояла в том, что Алла не предупредила Черкесова, что не придет до утра. Мы должны были покинуть вечеринку после сообщения о его смерти, а он снова остался жив. Это был наш злой рок и добрый дух Черкесова. Встал вопрос: куда деваться киллерам? Ведь им предстояло выяснить, где прячется Вася, затем ликвидировать его. Мне пришла мысль о даче Черкесовых, я рассказал, где хранится ключ. С Ларисой мы теперь встречались в гостинице – я не мог заходить в дом Черкесова. Подумал, что на дачу она в это время года не поедет, тем более что собралась ее продать. Но я ошибся и тут.