– Я годами хранил их в надежных местах, – сказал Глэкен – На всякий случай. И вот они пригодились.
– Да, – мрачно согласился Джек и потер забинтованную руку, – похоже на то.
Он поднялся с кресла и принялся ходить по комнате. Глэкен почувствовал в нем напряженность, раздражение, готовое вырваться наружу. Джек привык решать всевозможные проблемы чаще за счет других, но сейчас столкнулся с проблемой поистине неразрешимой.
– А как насчет платы? Что заставило вас переменить свое решение?
Джек остановился и посмотрел на Глэкена. Глаза его сверкали.
– Это не смешно, мистер Вейер.
– Да, – вздохнул Глэкен, – вы правы. События прошлой ночи – не повод для шуток. И называйте меня Глэкеном.
– Глэкен... Это что-то новое.
– Нет, это очень старое имя. Во времена моей молодости оно не считалось редким.
Его молодость... Образы далекого прошлого пронеслись перед глазами... Лес, проникающий сквозь листву солнечный свет... беготня и смех в компании сверстников. Казалось почти невероятным, что был когда-то на свете мальчик по имени Глэкен, и этим мальчиком был он сам. Сколько имен сменил он с тех пор! Но теперь он состарился и больше незачем притвориться, так что он может вернуться к имени, данному ему при рождении.
– Как бы там ни было, – Джек аккуратно сложил рисунки вчетверо и снова заходил по комнате, – творится черт знает что. Я видел прошлой ночью, как эти твари повылезали из дыры. А сейчас ходят слухи, что такие же дыры появились и в других местах.
– Это не слухи. Я ведь говорил вам.
– Я знаю, – сказал Джек, подойдя к окну. – Помню, вы мне рассказывали, – он указал рукой на парк, – тысячи таких дыр?
– Боюсь, что так.
– И что же мешает одной из них появиться прямо под вашим домом и поглотить его?
– Очень сомневаюсь, что такое произойдет. Это был бы слишком быстрый путь. Слишком быстрый и слишком милосердный. Сила, которая стоит за этими трещинами, хочет, что бы я стал свидетелем гибели всей цивилизации, прежде чем наступит и мой черед. Кроме того, трещины возникают не где попало. Они располагаются в какой-то последовательности, так, чтобы соединяться... с другим местом.
– Другим местом? Звучит как на спиритическом сеансе.
– Не знаю, как еще это можно объяснить.
– Но если тучи этих существ будут вылетать из этого другого места через тысячи дыр, то на нашей планете все пойдет наперекосяк. Уверен, мы найдем способ истребить этих жуков, но...
– Шарообразные и зубастые жуки – это только начало. Самое страшное впереди.
Джек, разглядывавший парк, мотнул головой:
– Но что может быть ужаснее этих маленьких монстров, появившихся вчера вечером?
– Более страшные монстры. Но все будет происходить только с наступлением темноты. Они должны возвращаться в трещины до восхода солнца.
– Черт возьми. Пожалуй, это очень удачное совпадение – не случайно же солнце с каждым днем восходит все позже и позже. – Он наконец оторвался от окна. – Вы что-то сказали о силе, стоящей за этими трещинами. Что вы имели в виду? Что кто-то контролирует и даже сам способствует появлению этих трещин?
– Да, и имя его – Расалом.
– Но как отыскать этого парня? Как до него добраться?
– Это невозможно, пока он сам того не захочет. Обычные методы просто неприменимы к нему. И вам не удастся вывести его из игры.
Джек помахал рисунками ожерелий:
– А что вы скажете про это? Вы говорили, что ожерелья помогут нам закрыть трещины.
– Они дадут нам шанс. Без них нам пришлось бы сдаться прямо сейчас.
– Хорошо. – Джек засунул рисунки в карман. – Все это похоже на бред, но в последние дни мы все, кажется, бредим.
– Очень хорошо сказано. Побудьте у меня еще немного – я вас кое с кем познакомлю.
– С тем парнем, который так и не пришел вчера?
– Нет. Тот сейчас в госпитале, ухаживает за больным другом. Вряд ли он сегодня вернется.
Билл сообщил ему по телефону, как обстоят дела, и вкратце рассказал о Нике. Глэкен посоветовал ему в первую очередь думать о друге. Еще один звонок последовал сегодня – от Сильвии Нэш. Она рассказала о страшных событиях прошлой ночи. Глэкен был потрясен. Он ожидал, что Расалом бросит все силы на охоту за Дат-тай-вао,но не ожидал, что так скоро. Во всяком случае, не в первую же ночь. Это известие еще больше укрепило его в мысли, что необходимо немедленно действовать.
Миссис Нэш попросила его еще раз приехать в Монро и посмотреть на причиненный ущерб, но Глэкен отказался. Он хотел, чтобы она, точнее, не она сама, а мальчик был рядом с ним, чтобы за ребенком можно было присмотреть и защитить его и Дат-тай-ваовнутри него. Миссис Нэш согласилась встретиться с ним здесь, но с большой неохотой.
– Я должен отлучиться на несколько минут поухаживать за женой, – сказал он Джеку. – Если привратник доложит о приходе миссис Нэш или миссис Трис, скажите, пусть проводит их наверх.
Джек оторвал взгляд от окна. Вид трещины в парке, казалось, гипнотизировал его.
– Что? Ах да, конечно. Делайте все, что считаете необходимым. Я позабочусь обо всем остальном.
Глэкен направился в комнату Магды. Он знал, что Джек со всем справится.
* * *
Из передачи радио ФМ-диапазона:
«Сегодня в адрес нашей передачи „Музыкальный уик-энд“ по заявкам радиослушателей пришло много писем с просьбой передать эту запись. Видимо, это связано с событиями прошлой ночи». (Звучит песня «Ночь смотрит на тебя тысячами глаз».)
* * *
–Может быть, ты позвонишь и откажешься от этой встречи? – спросил Хэнк.
Кэрол, застегивая блузку, взглянула на него из другого конца спальни. К этому времени он уже раз двадцать проверил запоры на окнах и сейчас вертел во все стороны головой, глядя то вниз, то на улицу, то вверх.
– Мы не можем так поступить. Все это слишком важно. Утром ей позвонил Глэкен и попросил прийти, чтобы встретиться с другими людьми, вовлеченными в борьбу с Джимми.
Нет! Не Джимми, Расаломом!
–Мне кажется, это небезопасно. Ведь Центральный парк совсем близко от того места.
– Мистер Вейер говорит, что при дневном свете нам не чего бояться.
Хэнк торопливо пробежал рукой по редеющим светло-русым волосам. Короткая челка была зачесана назад, что в сочетании большим носом придавало его облику что-то ястребиное. Кэрол постоянно старалась убедить его изменить прическу, на какое-то время он уступал, но потом возвращался к старому. Они встретились, когда ему уже было сорок пять. И вряд ли ей удалось бы привить этому старому холостяку хороший вкус. Но она не хотела сдаваться, ей нравилось быть упорной.