Молча.
Он застонал, когда сила, волокущая его, возросла и его суставы, сухожилия, кожа и мускулы растянулись сверх всяких пределов.
Спокойнее!
Он протянул руку к креслу и, схватив тонкое одеяло, заткнул им рот, используя его как кляп.
Вот теперь хорошо. Кляп – теперь он не сможет закричать. Он не должен кричать.
О Боже, какая боль!
Он должен оставаться спокойным, потому что, если боль и страх одержат над ним верх, он закричит, и Сильвия проснется и прибежит к нему... Он знает ее, знает, что, если он окажется в опасности, она не станет раздумывать, она будет думать только о нем, она ринется навстречу тучам жуков и щупалец, чтобы быть рядом с ним.
Алан с заткнутым одеялом ртом беззвучно крикнул, когда головка его правой бедренной кости с громким хрустом выскочила из впадины, и крикнул еще раз, когда то же самое произошло с левым бедром.
Спокойно! Спокойно! СПОКОЙНО!
...Потому что для него уже все кончено, но если сюда придет Сильвия, они сделают с ней то же самое, а потом набросятся на Джеффи, и тогда Глэкен не сможет собрать ту штуку, которую должен собрать, и Враг окончательно победит тогда все станут добычей жуков... Он молил о том, чтобы выигранного им времени оказалось достаточно для Сильвии и Джеффи... Молил, чтобы его туловище не пролезло в дверь и на какое-то время преградило путь жукам, потому что скоро Тоад-Холл будет облеплен жуками, и, если им хватит времени до утра, они прогрызут дверь в подвал и его жертва окажется напрасной... Надо продержаться, сохранить спокойствие еще на несколько мгновений. Через несколько мгновений все будет кончено и...
Одеяло поглотило крик, который вырвался из горла Алана, когда его правая нога оторвалась от тела и исчезла в ночной темноте. И все-таки он улыбнулся про себя, ощутив, что теряет сознание, которое растворяется в теплой красной струе, хлещущей из его разорванной бедренной артерии, улыбнулся, потому что никто не может быть спокойнее, чем мертвец.
* * *
– Алан!
Сильвия внезапно проснулась и стала лихорадочно озираться, не сразу сориентировавшись в темноте. Потом заметила свечу на столике для пинг-понга и поняла, что находится в подвале. Она дотронулась до сладко спящего Джеффи, который калачиком свернулся рядом с ней на старом диване.
Светящийся циферблат часов показывал 6.30. Неужели она так долго спала? Она и не думала, что так устала. По крайней мере, ночь пролетела быстро. Солнце взойдет в 8.10. Еще одна долгая ночь подходит к концу. Сильвия потянулась. Скоро Алан постучит им сверху, даст знать, что пора подниматься...
И тут она услышала, что кто-то скребется в дверь. Она соскочила с дивана и торопливо подошла к порогу, прислушиваясь.
Нет, не скребется – грызет. Она задрожала, затряслись даже губы, и стала подниматься по лестнице, внушая себе, что ошиблась, что этого не может быть, что слух ее подвел. Но, пройдя полпути, она почувствовала знакомый запах, и сомнения ее улетучились. Пробежав оставшееся до двери расстояние, она остановилась и, прижав к ней ладони, почувствовала как дубовые доски вздрагивают под напором бесчисленных зубов, одолевающих дверь снаружи.
Алан! Боже праведный, где же Алан?
Она повернула ручку и прижала дверь плечом. Жуки уже в Тоад-Холле. Ей нужно было увидеть их. Она слышала их, чувствовала их запах, но ей нужно было увидеть их собственными глазами, чтобы до конца поверить, что множество этих чудовищ пробралось в ее дом. Она чуть приоткрыла дверь и увидела лучину, освещающую коридор. Насекомые тут же бросились к этой щели, и она захлопнула дверь. Увиденного было вполне достаточно.
Жуки. Коридор кишел ими – они носились в воздухе, метались в разные стороны, сталкивались друг с другом, висели на стенах.
Сильвию начала бить дрожь. Если они проникли в коридор, то где тогда Алан? Чтобы вторгнуться сюда, они должны были пролететь мимо него.
– Алан? – крикнула она, прислонившись лицом к сотрясающейся двери.
Может быть, он забрался в кинозал и заперся там? Может быть, он в безопасности?
Но все это были только слова. И в достоверность их она не могла поверить ни сердцем, ни разумом. Рыдание вырвалось из ее груди.
– АЛАН!
* * *
ПВО,
(Никаких передач.)
Монро, Лонг-Айленд
–Скорее, Джек. Прибавь, пожалуйста, скорость.
Ба хотел бы сейчас сам сидеть за рулем – по мере того, как появлялись знакомые улицы и фасады домов Монро, беспокойство вьетнамца все возрастало. Пустынные улицы, разбитые витрины магазинов, и лишь горстка людей, спешащих домой. За те два дня, что их не было, город сильно изменился, и не в лучшую сторону.
– Успокойся, Ба, – сказал ему сидевший рядом Джек, – я делаю все от меня зависящее. Черт возьми, я и так почти не сбавляю скорость у знаков «стоп», а светофоры вообще не действуют. Стоит врезаться в кого-нибудь, едущего по поперечной улице, и мы вообще не доберемся до места.
Билл Райан мягко положил руку на плечо Ба.
– Джек прав. Между нами говоря, мы облетели в обе стороны почти половину земного шара. Было бы просто неприлично разбиться и погибнуть так близко от дома. В конце концов, на этой машине есть надпись: «Безопасна при любой скорости».
– Ложь! – энергично возразил Джек. – Большая ложь Найдера.
Ба любил сам вести машину, но эта, снятая с производства еще до того, как он приехал в Америку, была такой крошечной, что Ба за рулем просто не умещался. Он закрыл глаза и думал лишь о том, как бы скорее добраться до Тоад-Холла.
Весь обратный путь от Мауи до их штата он провел, терзаемый страхом. Никак не мог отделаться от чувства, что пока его не было в Тоад-Холле, там случилось что-то ужасное. Он так и не смог дозвониться до миссис из самолета. Несколько слов, сказанные ею, – вот все, что ему было нужно, чтобы успокоиться. Но связаться по телефону не удалось.
К счастью, на обратном пути все сложилось удачно. Они попали в попутный поток и вернулись на Лонг-Айленд без дозаправки в Калифорнии. Еще большей удачей было то, что Билл Райан и Ник уже прилетели и ждали их в условленном месте.
Ба снова попытался дозвониться по телефону из ангара, но на звонки по-прежнему никто не отвечал. И вот теперь он едет в машине к месту трагедии. Он знал это. Ему не следовало покидать Тоад-Холл. Если что-нибудь случилось с миссис или с кем-то из ее близких...
Прибрежное шоссе. Передняя часть стены, которой обнесен Тоад-Холл, ворота, извилистая дорожка, ивы, дом, входная дверь...
– Эх, черт, – с мягкой досадой произнес Джек, – нет, не может быть.
– Миссис!
Это слово непроизвольно вырвалось у Ба, когда он увидел, что нижняя часть двери выломана. Он на ходу выпрыгнул из машины и бросился к дому. Потом стремглав взбежал по ступенькам крыльца. Дверь болталась на одной выгнутой петле. Он бросился в дом и от увиденного в коридоре замер.