Вице-президент и директор по науке Института математики сердца доктор Роллин Маккарти говорит:
Как показывают исследования, мозг функционирует, как сложная система сопоставления образов. Сообщения, получаемые им от сердца, лицевых мышц и других органов нашего тела, представляют собой определенные входные образы. Важным моментом является то, что мозг опознает повторяющиеся входные образы и пытается удержать эти привычные шаблоны, превращая их в базис или норму. Это происходит даже в том случае, когда этот привычный образ относится к числу тех, что в высшей степени разрушительны для вашего здоровья и самочувствия, например модель постоянного пребывания в стрессовой ситуации. На самом деле этот механизм служит психологической базой для понимания причин сложности выхода из состояния хронического стресса: мозг обучается распознавать модель стрессового состояния как привычную – следовательно, пытается удержать и закрепить ее, даже если она опасна для здоровья.
Однако, подобно тому, как регулируют термостат, можно ввести в мозг новый набор образов, которые, повторяясь, становятся привычными и воспринимаются мозгом в качестве новой отправной точки. То есть, если мы постоянно совершаем сознательное усилие, стараясь улыбаться, и переключаемся на положительные эмоции, мозг в конечном счете будет распознавать модели «хорошего самочувствия» как ясные и привычные образы, стараясь закрепить их. В результате чего эти образы становятся существенной составляющей нашего естественного состояния.
Доктор Маккарти добавляет, что создание нового, положительного базового образа облегчает восстановление после стрессовой или проблемной ситуации.
Илан Сан Стар, журналист, фотограф, учитель, работающий в Global Creative Networking Media (Глобальная креативная сеть), много писал о силе улыбки. Он говорит: «Итак, что делать, если ваши ощущения не провоцируют улыбку и вы даже не в состоянии изобразить ее? Ну, может быть, вы почувствуете благодарность за то, что вас никто не принуждает улыбаться, что само по себе способно вызвать у вас улыбку. Конечно, нужно понимать разницу между настоящей и ненастоящей улыбкой, но можно также уловить разницу между настоящей попыткой стать счастливым и настоящей попыткой улыбнуться».
В 1862 году французский невропатолог Гийом Дюшанн составил карту сотни лицевых мышц. Он показал, что притворная или даже наполовину притворная улыбка задействует только мышцы рта, а искренняя, идущая из глубины души улыбка активирует также мышцы вокруг глаз, в результате чего на коже образуются морщинки, веки чуть нависают, а щеки и уголки губ приподнимаются.
Господин Сан Стар предлагает встать перед зеркалом и попробовать примерить на себя улыбку Дюшанна, когда растягивается рот, а у глаз образуются морщинки. Относитесь к этому, как к новому упражнению. Улыбаясь, сделайте вдох и стойте ровно. Прямая осанка добавляет подлинность вашей улыбке. Для меня образ счастливого, уверенного в себе улыбающегося человека не ассоциируется с неудачником.
Войдя в III акт жизни, я стала намного приветливее и оптимистичнее. И всякий раз, когда кто-то пытается убедить меня в странности подобных ощущений, я вспоминаю, как наткнулась на исследование, связанное с проблемами старения и ухода на пенсию. Было доказано: пожилые люди с позитивным отношением к старости живут на семь – семь с половиной лет дольше!
Никогда не поздно стать тем, кем вы, вероятно, могли бы быть.
Джордж Элиот
Утешение старости, думал Питер Уолш, выходя из Риджентс Парка со шляпой в руке, в том-то и состоит: страсти в нас ничуть не слабеют, но обретаешь – наконец то! – способность, в которой самая изюминка и есть – способность овладеть пережитым, ухватить его и медленно, медленно поворачивать на свету.
Вирджиния Вулф. Миссис Дэллоуэй
ЯОТНОШУ ПЕРЕСМОТР ПРОЖИТОЙ ЖИЗНИ К СОСТАВЛЯЮЩИМ благополучного старения. Это, по мысли Элиота, помогает стать тем, кем вы могли бы быть. Докопаться до собственной внутренней сущности… понять, что вы не тот, кем себя считаете.
Все мы нуждаемся в том, чтобы родители любили и уважали нас независимо от того, чего мы добиваемся или не добиваемся в жизни. Многие были этого лишены. Некоторые, оглядываясь назад, чувствуют, что их жизнь не удалась, или удалась меньше, чем могла бы. Возможно, мы все еще ощущаем боль с детства подорвавших наш моральный дух психических травм или страдаем от недостатка близости в отношениях с людьми; поэтому думаем, что не реализовались до конца. Как писал психолог Терренс Рил, «в нашей инфантильности всегда можно найти следы чего-то не доведенного до конца, некой недосказанности между нами и родителями или одним из них, так как именно им следовало бы воспитывать в нас зрелость в отношениях с людьми, которой нам теперь так не хватает во взрослой жизни»1.
Один из способов завершить незавершенное и почувствовать себя цельной личностью – вернуться в детство и, если это необходимо, постараться изменить свое отношение к реалиям: как к людям, так и к событиям. Пересмотр прожитой жизни, как уже было сказано во 2-й главе, помогает выполнить задачу. Писатель и психолог Стивен Левин называет это принудительной реализацией. Задача упрощается, если смотреть на нее на отдалении, когда за плечами жизненный опыт, ссоры уже отшумели, раны не так саднят, а время и зрелость сгладили острые углы.
Симона Шарф – хрупкая привлекательная семидесятивосьмилетняя француженка; я познакомилась с ней в 60-х годах, будучи замужем за французским режиссером Роже Вадимом, когда мы вместе проводили время на пляже в Малибу. Я снова встретилась с ней спустя почти пятьдесят лет в Санта-Монике, в гериатрическом центре, который называется «WISE & Healthy Aging» («МУДРАЯ и благополучная старость»). Она входит в группу из двенадцати женщин, которая собирается там раз в неделю, чтобы обсудить то, что они пишут. Этель Шац, энергичная женщина, которой сейчас девяносто три года, организовала эту группу двадцать лет назад, поощряя желание стареющих женщин писать о себе, а потом обсуждать написанное вместе.
Как рассказывала Симона, ее первой реакцией на предложение присоединиться к группе была мысль о том, что она не сможет ничего написать. Ее детство прошло во Франции во время нацистской оккупации, поэтому ее, так сказать, «воспитывала улица». «Всю жизнь меня мучило то, что я недостаточно образованна, – говорила она со своим прелестным французским акцентом. – Но когда я писала о своей жизни, обо всем, что пережила, я почувствовала некое уважение к себе. «Круто! Я сделала то-то, то-то и то-то!» Но я бы никогда не смогла написать о себе, если бы Этель не открыла мне глаза, не позволила без стеснения выразить, изложить на бумаге, обдумать пережитое. Я ощутила свободу и стала более покладистой. Мое отношение к миру полностью изменилось». Симона всегда слишком стыдилась и стеснялась рассказывать детям о своей жизни, но теперь она дает им прочитать написанное. Детям, как и внукам, это интересно; она понимает, что таким образом помогает им.
Хотя участие в авторской группе – не совсем то же, что пересмотр прожитой жизни, такого рода деятельность может дать толчок к дальнейшему процессу, как это произошло с Симоной.