За ними тут же выскользнул огромный гибкий силуэт. Поступи слышно не было.
Люк и Бель упали перед братьями и тут же стали людьми. Оба шумно дышали, пытаясь восстановить дыхание после быстрого полета. Аргус мельком заметил, что у Люка разодран рукав на левой руке. Они тут же повытаскивали свои листы с заклинаниями, словно это были их мечи для боя. В эту же секунду тигр оказался прямо перед ними.
Дети смотрели на него. Они бегали от него по всей стране долгих, тревожных шесть лет. Из-за него у них не было постоянного дома, друзей, уверенности в завтрашнем дне и самое главное – матери. Из-за него, из-за его честолюбия и жаждой мести.
Тигр стоял перед детьми. Он не мог говорить, но его глаза были красноречивее слов. Он был вне себя от злости на Кровусов. Это они оказались сильнее его, это они заперли его в тесное и безмолвное тело дикого зверя, это они виноваты в том, что он оказался в унизительном положении – в зоопарке. Это все из-за них.
– Нет, – вдруг тихо сказал Аргус скорее сам себе, чем кому-либо, – мы ничего тебе не делали. Ты сам был во всем виноват.
Тигр зарычал, грозно прижав уши к голове. Он был уже немолод, но у него хватит сил и умения прикончить четверых отпрысков Кодена Кровуса. Детей, старшему еще нет шестнадцати. Детей, которые никогда в жизни не пробовали колдовать. Они стояли перед ним точно так же, как и в ту последнюю встречу, в точно таком же порядке. Напряженный Аргус. Люк, с широко распахнутыми глазами. Перепуганная Бель, вцепившаяся в руки обоих братьев. И рядом с ней Поль – серьезный и невозмутимый как и тогда. Он смотрел в глаза Тиавируса с особенной ненавистью. Он доверял ему больше всех, восхищался его силой и опытом. Ему было больнее, чем кому-либо от этого ужасного предательства. И теперь он ненавидел его так, что эта злость порой обжигала близких ему людей.
Тиавирус еще раз оглядел их. Шрамы на лбу, через глаз, возле губ и на щеке. Он вспомнил, как провел лапой, пытаясь разодрать им глотки, как это он сделал с Камоной. Но быстрое заклинание Кодена дернуло его лапу, отвело ее от детей подальше, но он, тем не менее, задел их. Больше досталось тем, кто стоял посередине – Люку и Бель. Парень теперь хуже видит поврежденным глазом, а у девчонки почти порван рот. Тиавирус вспомнил, как приятно было вонзить когти в хрупкую шею женщины, и довольно улыбнулся, делая шаг к детям. Он убьет их. Одного за другим, чтобы каждый видел, как умирает его брат и сестра. Он покажет им, что значит быть настоящим тигром.
– Фидентус ар копис, – четко и громко произнес Аргус.
Тигр замер. На секунду у него отразилось удивление в глазах. Но он тут же устрашающе зарычал, показав огромные желтые клыки.
– Магистер да остем, – продолжил Люк, не сводя глаз с тигра.
– Магнезиум ад контерт, – произнесла за ним Бель.
– Магнум ор плацет, – выдохнул Поль.
Тигр замер. Его глаза на время расширились, он сильнее вцепился когтями в землю, словно его сносил с ног сильный ветер. Он громко зарычал, надеясь испугать этим грозным рыком детей, чтобы они замолчали.
– Хабеас ат контер. Инсептус кубас овератус, – продолжали дети, в унисон выговаривая слова со своих листков. – Магистер ат волатум. Марезис ди реверт.
Тигр пригнулся, словно несуществующий ветер становился все сильнее. Его глаза зло разгорелись. Дождавшись, пока они закончат предложение, Тиавирус неожиданно прыгнул, вытянув перед собой лапы с толстыми когтями. Дети отшатнулись от него, сбившись с чтения. Поль выронил листок с заклинанием, и колдун тут же прижал ее лапой. Он торжествовал, смотря на младшего мальчика. Его он убьет первого.
Поль отскочил к стене, ударившись об нее головой. Аргус, не теряя времени, превратился в птицу и кинулся на Тиавируса. Бель увидела, как он вытянул вперед крепкие когти и хищно приоткрыл острый, как клинок, клюв. Аргус бросился прямо на морду большой кошки. Тигр взревел, попытался вцепиться в хлопающие крылья птицы. Бель стиснула кулаки так сильно, что у нее едва не лопнула кожа на костяшках. Люк подобрал с земли осколок кирпича и со всей силы швырнул в тигра, постаравшись попасть по царапинам на спине. Поль, медленно, по стене, двинулся в сторону Люка и Бель.
Тиавирус резко взмахнул лапой и сумел отшвырнуть от себя Аргуса. Ворон упал прямо на правое крыло, неловко завалившись на бок. Все его перья были забрызганы кровью.
– Аргус! – вскрикнула Бель, импульсивно кидаясь к нему. Ее удержала только крепкая рука Люка.
Тигр развернулся к ним. Вся его морда была страшно расцарапана, он часто моргал и тряс головой, пытаясь очистить глаза от крови. От его шумного дыхания из широкого носа тоже вытекали тонкие темные струйки. Он тихо зарычал, смотря на лежавшего ворона. Аргус не шевелился, чтобы не спровоцировать неожиданную атаку тигра.
И тут, словно с неба, на Тиавируса упала темно-рыжая молния. От неожиданного толчка он потерял равновесие и упал, открыв белое брюхо. Аргус тут же превратился обратно. Он тяжело дышал, а правая рука бесполезно свисала, точно веревка. Темная куртка была в брызгах чужой крови, даже на бледном лице было несколько капель. Он тут же отошел к стене, слабо держа левой рукой правую. Бель во все глаза смотрела на их неожиданного помощника.
– Питер, – выдохнула она.
Это был он. Бурый волк мертвой хваткой вцепился тигру в левое ухо и нещадно теребил его, упираясь лапами ему в глаз и расцарапанный нос. Тиавирус пытался укусить его за лапу, но чем выше он запрокидывал голову, тем сильнее тянул его за ухо Питер. Дети тем временем начали читать заклятье сначала.
Ужасный рык прервал их. Тигр вскочил на лапы и, ослепнув от ярости, бросился на молодого волка. Но Питер был проворнее своего мощного соперника. В последний миг он отпрыгнул в сторону, и тигр врезался круглой башкой в стену дома. На земле осталась багряная дорожка крови. Питер с отвращением выплюнул клок шерсти, который держал в зубах. В луже крови не сразу можно было признать, что это оторванное ухо тигра.
Не теряя времени, Питер подскочил к друзьям, превратился и, встав рядом с Аргусом, начал вместе с ними заново читать заклинанье. От хора пяти голосов, зачитывающих древний текст, у каждого из них потяжелело в груди. В сером переулке словно стало еще темнее. Ветра не было, но каждый ощутил, как нечто пригибает их, заставляя крепче опираться на ноги. Шрамы болели так нестерпимо, что у Бель потекли слезы, но она не остановилась и читала дальше, как будто ничего не произошло.
Тиавирус слабо поднял голову. В его глазах упрямо горело желание убить их, но эта жажда была разбавлена болью и чем-то еще, что весьма отдаленно напоминало страх.
Поль вцепился в руку Люка, чтобы не упасть, зачитывая последнюю строку заклятья. На лбу выступили капли пота, дыхание было свистящее. Люк щурил глаз, наклоняясь к листку ближе, чтобы разобрать буквы. У него все плыло перед глазами, словно он находился в душном парнике. Бель почти сорвала голос, выговаривая трудные слова, ее губы дрожали. Аргус хмурился от боли в сломанной руке. Он был очень бледен, по щекам медленно стекали темные капли. За плечо его удерживал Питер, словно опасался, что Кровус вот-вот упадет. Сам Лупбон держался лучше остальных, хоть его пальцы и губы были вымазаны в крови тигра.