— Вы называете так убийство Мадлен?
— Мы должны были устранить проблему, которая называлась Мадлен Тибо. Эта дама подумала, что история с папкой может заинтересовать некоего журналиста, ее хорошего знакомого еще по университетской скамье. Вожирар подслушал ваш телефонный разговор и предупредил нас. Мы разработали план, позволявший убрать Мадлен Тибо до встречи с вами, но он не удался. Мадлен пришла в «Ле Вьё бистро» и рассказала вам всю эту историю. Вот почему было решено устранить также и вас. Только в тот момент мы узнали, что журналиста зовут Пьер Бланшар. Бланшар! Я захотел разузнать, кто же это такой, и мне не составило большого труда выяснить, что вы сын того самого полковника, который спас жизнь мне и моей матери. В последнюю минуту я приказал изменить план. Мадемуазель Тибо должна была погибнуть. Таким образом мы ясно давали вам понять, что нецелесообразно вмешиваться в дела братства, эмблемой которого является красная змея. Я лично принял решение пойти на риск и оставить на месте преступления нашу визитную карточку, хотя это обстоятельство и помогало полицейским выйти на след. На нашей стороне был опыт предыдущих операций, когда полиции ничего не удавалось поделать с защитным поясом, веками хранившим братство от всяческих расследований. Должен признать, что я совершил серьезную ошибку.
— Почему?
— Потому что если сыну полковника Бланшара передались хоть какие-то достоинства его отца, то он не должен был так просто сдаться. Потом я разработал новый план, позволявший устранить вас из истории с папкой. Мне показалось, что вас соблазнит генеалогическое древо одного из семейств rex deus. При этом я опять-таки не рассчитывал, что вы вызовете из Лондона историка для помощи в ваших разысканиях.
Пьер озабоченно провел рукой по щеке. Он сознавал, что рассказ Габриэля подходит к концу, и знал, что именно это для него означает.
— Теперь понятно, отчего вы оказались на моей лекции.
— Именно так.
— Ясно и то, отчего вы пытались сбить меня с любого следа, который мог вывести на «Красную змею».
— Скажем так, я делал все, что было в моих силах. Вот почему мы тщательно обыскали вашу квартиру, удалили всю информацию, имевшую отношение к братству, и послали вам очередное предупреждение.
— Как это?
— Мы несколько часов держали у себя профессора Тауэрс, чтобы вы поняли, как велики наши возможности.
— Теперь я понимаю, что именно вы завладели копией папки из полицейского участка.
— Правильно понимаете. Должен признать, что в этом случае нам пришлось столкнуться с непредвиденным фактором.
— Что это значит?
— Инспектор Дюкен подготовил замечательный доклад, в котором установил связь с происшествиями, случившимися больше двадцати лет назад. Откровенно говоря, я считаю этого Дюкена хорошим полицейским — в отличие от его шефа, простой ищейки, не умеющей распознавать запахи.
— Вот почему вы спровоцировали аварию, которая унесла шесть человеческих жизней, даже не знаю, сколько вызвала ранений, и много часов продержала без движения половину Парижа!
— По-моему, все это, учитывая обстоятельства, можно назвать побочными издержками.
— Вы снова допустили ошибку! — воскликнул Пьер.
Теперь он пытался выигрывать хотя бы секунды, надеясь на чудо.
— Какая?
— Дюкен выжил.
— Должен признать, что операция прошла не слишком гладко. Даже такому неумелому сыщику, как Годунов, удалось отыскать машину, замешанную в аварии.
— Я вижу, вы, ничуть не смущаясь, признаете, что ради своих целей пошли на ужасные преступления.
Д'Онненкур слегка пожал плечами:
— Полиция могла бы получить представление обо всем том, что я вам поведал, конечно, кроме моего восхищения вашим родителем. Как я и сказал, полицейские разыскали автомобиль, который сделался причиной крупной автокатастрофы. Еще им известно, что мы не отрицаем своей причастности к убийству мадемуазель Тибо. При этом я должен заявить, что мы не имеем никакого отношения к гибели Вожирара, хотя в прессе и промелькнули сообщения о пергаменте с изображением красной змеи. Причины этой смерти были совсем иными. В конце концов, библиотекарь служил нам верой и правдой. Сейчас папка «Le Serpent Rouge», единица хранения номер 7JCP070301, в фондах Национальной библиотеки Франции больше не значится. Кстати, добавлю, что Вожирар сотрудничал с нами вовсе не из альтруизма.
— Сколько?
Этот вопрос Бланшар задал вовсе не из любопытства, а для того, чтобы выиграть еще хоть немного времени.
— Раз уж вам так интересно, то могу и рассказать. Вожирар получил семьдесят тысяч евро. Кажется, у него были весьма дорогостоящие увлечения. Он успел задолжать некоторым сомнительным личностям. У библиотекаря имелись два губительных пристрастия: азартные игры и женщины. Если Годунов желает обнаружить убийц, то копать следует в этом направлении.
— Как я понимаю, раз уж вы мне все это рассказываете, то моя жизнь не стоит и сантима.
— Вчера я то же самое думал о своей жизни, когда кое-кто поведал мне такие вещи, которые открывают только потенциальному покойнику. Зато потом меня ждал большой сюрприз.
— Что же произошло?
— Вместо того чтобы меня устранить, он предложил мне сделку.
Пьер взглянул на пистолет, который все так же был нацелен на него.
— Вы тоже хотите так поступить?
Габриэль посмотрел на свое оружие.
— Хочу добавить, что мой собеседник не был вооружен.
— Все ясно.
— Мне действительно жаль, Пьер. Я делал все, что только мог, но вы совершенно не желали идти мне навстречу.
— Неужели вы думали, что я, будучи сыном своего отца, после всех этих злодеяний мог сидеть сложа руки?
— Я уже признал свою ошибку и прошу вас воздержаться от дальнейших упреков. Есть ли у вас последнее желание?
— По правде говоря, да.
— Если выполнить его в моих силах и это не какое-нибудь безрассудство…
— Скажите, насколько истинны рассказы о семействе гех deus?
— Можете не сомневаться в существовании библейских царственных династий, хотя многие из них, быть может даже и большинство, растворились с течением веков.
— Я имею в виду ваш род.
Брови Габриэля поднялись.
— Почему вы спрашиваете?
— Вы ведь упомянули, что, как только признали во мне сына полковника Бланшара, сразу постарались отвлечь меня от той проклятой папки, а для этого подкинуть мне что-нибудь более увлекательное. У меня возникло такое ощущение, что вся история про вашего брата и пергаменты, спрятанные в комоде, — только выдумка. Сами понимаете, что после ваших объяснений я не могу поверить в то, что «Братство змеи» угрожало Исааку д'Онненкуру и он в панике сбежал из Парижа. Все это явно подстроено.