Часы. Антикварные столы. Картины, над которыми смеялась Лори, в красивых рамах. Майк пытался представить себе лофт в Гринвич-Виллидж без Лори – и не мог.
– А как насчет патефона? – поинтересовалась агент. – Это же настоящее сокровище.
Майк засунул его обратно в кладовку. Сейчас, достав его оттуда, Майк вновь видел страх Лори, слышал, как она начинает петь «Чайнатаун» и ее голос сливается с фальцетами певцов на старой пластинке.
– Не уверен, что я его хочу, – сказал он.
Взгляд агента выражал неодобрение.
– Этот предмет – мечта коллекционера. Мне пора ехать. Дайте мне знать, что вы решите.
Майк смотрел, как ее машина исчезает за поворотом дороги. «Лори, я хочу тебя». Он поднял крышку патефона, как сделал пять дней назад, вечность назад. Покрутил ручку, нашел пластинку с «Чайнатауном», положил ее на круг и щелкнул выключателем. Проследил, как пластинка набирает скорость, потом поставил иглу на первую бороздку.
«Чайнатаун, мой Чайнатаун…»
Майку стало холодно. «Нет! Нет!» Не в силах двинуться, не в силах вздохнуть, он смотрел на крутящуюся пластинку.
«…сердца, что не знают другой земли, бродят здесь и там…»
Над скрипучими фальцетами давно ушедших певцов взмывало совершенное сопрано Лори, заполняя комнату и заставляя сердце замирать от скорбной красоты.
Августовским днем, вскоре после приезда в свой арендованный коттедж в деревушке Деннис на Кейп-Коде, Эльвира Михан заметила, что в их соседке, болезненно худой женщине лет тридцати, есть нечто странное.
Эльвира и Уилли немного побродили по коттеджу, благосклонно отметив кленовую кровать с балдахином, ковры на стенах, веселенькую кухню и свежий, пахнущий морем бриз, а потом принялись распаковывать свою дорогую новую одежду, вытаскивая ее из соответствующих сумок от «Луи Витон». Затем Уилли налил пару бокалов ледяного пива, и они устроились на веранде, выходящей на залив Кейп-Код.
Пухлый Уилли, устроившись в плетеном шезлонге, заметил, что закат нынче будет чертовски хорош, и слава богу за эту толику спокойной жизни. С тех пор как они выиграли в государственной лотерее Нью-Йорка сорок миллионов долларов, Уилли казалось, что Эльвира превратилась в ходячий громоотвод. Сначала она поехала в знаменитый «Сайпресс-Пойнт спа» в Калифорнии, и ее там чуть не убили. Потом они вместе отправились в круиз, и – подумать только! – мужчина, который сидел с ними в столовой за одним столом, оказался мертвым, как дохлая макрель. Однако мудрость прожитых лет подсказывала Уилли, что уж на Кейп-Код его должно наконец ждать благословенное спокойствие. Если Эльвира напишет об этом отпуске статью в «Нью-Йорк глоуб», ей придется писать про погоду и рыбалку.
Тем временем Эльвира восседала рядом с Уилли, за столиком для пикника. Она желала, чтобы ей напоминали надевать шляпу от солнца. Косметолог из «Сассун» предупреждала ее не подставлять волосы под солнечные лучи. «Миссис Михан, у них такой красивый оттенок ржавчины. Мы же не хотим, чтобы они стали соломенно-желтыми?»
Придя в себя после покушения в спа-салоне, Эльвира набрала прежний вес, за потерю которого она выложила три тысячи долларов, и вернулась к уютным размерам где-то между 44-м и 46-м. Уилли, правда, не переставал повторять: когда обнимает жену, он знает, что держит в руках женщину, а не одну из этих оголодавших зомби из журналов мод, которые так любит разглядывать Эльвира.
Эльвира уже сорок лет с нежностью выслушивала замечания Уилли и приучилась пропускать их мимо ушей. Сейчас, глядя то на тихие коттеджи над насыпью, покрытой травой и песком, которая заодно служила дамбой, то на искрящуюся сине-зеленую воду и кусочек каменистого пляжа, она с беспокойством думала, что Уилли, возможно, прав. Кейп прекрасен, и она всегда мечтала здесь пожить, но вряд ли тут найдется достойный материал для статьи, который порадует ее редактора Чарли Эванса.
Два года назад Чарли прислал репортера «Нью-Йорк глоуб», чтобы взять у Миханов интервью. Как они себя чувствуют, выиграв сорок миллионов? Что они собираются с ними делать? Эльвира была уборщицей, Уилли – водопроводчиком. Собираются ли они и дальше заниматься своей работой?
Эльвира в самых недвусмысленных выражениях заявила репортеру, что она не настолько тупа и в следующий раз возьмет в руки метлу, только если соберется одеться ведьмой на маскарад «Рыцарей Колумба». Она уже составила список всех дел, которые хочет сделать, и первым номером там стоит посещение «Сайпрес-Пойнт спа», где она собирается завести дружбу со всякими знаменитостями, о которых читала всю жизнь.
Узнав об этом, Чарли Эванс предложил ей написать в «Глоуб» статью о ее визите в спа-салон. Он вручил Эльвире брошку-солнышко, в которую был встроен микрофон, чтобы она смогла записывать свои впечатления о людях, с которыми общается, а потом, когда станет писать статью, прослушивать запись.
При мысли об этой брошке Эльвира неосознанно улыбнулась.
Как говаривал Уилли, она нырнула в горячие воды «Сайпресс-Пойнт». Эльвира выяснила, что же там на самом деле происходит, и за это ее чуть не убили. Но события оказались весьма захватывающими, а теперь она со всеми там дружит и может приезжать туда каждый год в качестве гостя. А благодаря тому, что в прошлом году она помогла разобраться с тем убийством на судне, ее пригласили в бесплатный круиз на Аляску, в любое время, когда она пожелает.
Кейп-Код был прекрасен, но у Эльвиры закрадывалось подозрение, что Уилли прав и это будет обычный отдых, из которого не сделаешь хорошего материала для «Глоуб».
Именно в этот момент она взглянула вправо, поверх живой изгороди, и заметила молодую мрачную женщину, которая стояла на крыльце соседнего домика и смотрела на залив.
Было видно, как она сжимает перила. «Напряженно, – подумала Эльвира. – Просто стискивает». Как молодая женщина повернула голову, посмотрев прямо на Эльвиру, потом отвернулась. «Она меня даже не заметила», – подумала Эльвира. Расстояние в пятьдесят или шестьдесят футов не помешало ей заметить исходящие от женщины волны боли и отчаяния.
Явно пора сходить и узнать, не нужно ли чем-то помочь.
– Пойду-ка я познакомлюсь с нашей новой соседкой, – сказала Эльвира мужу. – Она чем-то расстроена.
Спустившись по ступенькам и подойдя к изгороди, она дружелюбным голосом сказала:
– Привет! Я видела, как вы приехали. Мы здесь уже два часа, так что можем сойти за гостеприимный комитет. Меня зовут Эльвира Михан.
Молодая женщина обернулась, и Эльвира испытала внезапный приступ сочувствия. Женщина выглядела больной. Призрачная бледность, вялые мышцы ног и рук.
– Мне не хочется быть грубой, но я приехала сюда, чтобы побыть в одиночестве, а не знакомиться с соседями, – негромко ответила она. – Пожалуйста, простите меня.
На этом все и кончилось бы, как потом заметила Эльвира, но, когда она повернулась, девушка споткнулась о скамеечку и сильно ударилась о крыльцо. Эльвира поспешила на помощь. Она не дала девушке уйти в коттедж и, чувствуя себя ответственной за это происшествие, не успокоилась, пока не приложила к стремительно распухающему запястью соседки лед. Эльвира удовлетворилась собой, только когда убедилась, что запястье просто ушиблено, и сделала девушке чашечку чая. К этому времени она уже выяснила, что соседку зовут Синтия Роджерс и она – школьная учительница из Иллинойса. Эти крохи информации заставили Эльвиру навострить уши и, вернувшись через час домой, доложить Уилли: не прошло и десяти минут, как она узнала соседку.